Интуиция
Шрифт:
— Тебе страшно, малыш? — Она всхлипнула, услышав его тихий и спокойный голос, хоть и чувствовала напряжение за этим напускным спокойствием. Этот звук…, он был таким родным, таким необходимым. Тем, чего так не хватало Лине в последние дни. Он был ее якорем. Голос Валентина стабилизировал Лину так же хорошо, как это делал сам мужчина.
— Я… нет….да. Как ты узнал, Валик? — Неуверенно спросила она, продолжая растирать слезы.
— Ты звонила мне, только что. — Просто ответил он.
— Я не звонила. — Окончательно растерялась она, ощущая, как отступает, пусть и на время, страх.
— Я понял, что ты не специально, когда услышал твои рыдания в трубке. — На том конце связи щелкнула зажигалка. Лина вздрогнула от того, каким необходимым ей казался сейчас этот звук. Как и все, что было связано с Валиком.
Так, наверное, любой, кто пытается побороть пагубную зависимость, с жадностью впитывает хоть часть, хоть что-то, наслаждаясь хоть этими скудными ощущениями. Она нуждалась в нем. И теперь, почти с ужасом понимала, что возможно, никогда не сможет избавиться от этой потребности.
— Что случилось, малыш? Тебе плохо? — Валик говорил тихо, чуть хриплым голосом. И Лине казалось, что она видит, как сжимаются его руки, так, что белеют пальцы.
— Нет, терпимо. — Еще тише ответила она.
— Это правда? Про сотрясение?
— А ты откуда знаешь? — Изумилась она, откидываясь на спинку дивана. Ее собственные пальцы с такой силой вцепились в телефон, что, вполне, могли оставить на нем вмятины. Но, тут же, вспомнила, поняла.
— Правда? — Проигнорировал он ее вопрос. А она улыбнулась, пусть и сквозь слезы… Валик…
— Правда.
— Прости, малыш. Прости меня, идиота. — Он тяжело вздохнул, подпирая лоб сжатым кулаком. Лине не надо было смотреть на него, чтобы знать об этом.
— Я понимаю, Валик. Правда.
— Почему ты плачешь, малыш?
— Ночь, пустота… — Просто ответила девушка, почти шепча. Не уверенная, что стоит продолжать говорить с ним, если хочет изменить хоть что-то в своей жизни, и, не имея сил нажать на отбой.
— А что ж… друг не успокаивает? — Как-то неуверенно, после недолгого молчания спросил Валентин, снова щелкая зажигалкой.
Лина замерла, ожидая взрыва или упреков, претензий, возможно.
Дима говорил ей, что разговаривал с Валиком. Извинился, что влез не в свое дело, объясняя тем, что помочь ей хотел. Девушка до сих пор не могла решить, как к этому отнестись. С одной стороны, она его понимала. А с другой, даже Валик никогда не трогал ее телефон, чье бы имя там не высвечивалось.
Но упреков не было. Мужчина просто молчал, разделяя с ней ночь, не давая быть в полном одиночестве, даже не настаивая на ответе, в общем-то. Так, как разделял ее жизнь раньше.
— Я квартиру сняла. — Зачем-то призналась она, прерывая длинное, но не тягостное молчание. Ей хотелось слышать, как он дышит, как медленно стучит по столу пальцами, как хрустит суставами, сжимая руки в кулаки, пытаясь оставаться спокойным…
— У тебя есть дом, малыш. И тебя здесь ждут… — Тихо ответил мужчина. Но в его хриплом шепоте было столько эмоций, что у Лины сердце зашлось.
Только сказать в ответ было нечего.
Так и сидели они, в разных концах города, разделенные ночью, непониманием. Собственными ошибками. Слушая в трубках дыхание другого. И ни у кого не хватало силы разорвать эту связь.
— Доброго дня, соня. — Лина удивленно смотрела на жизнерадостного Диму, который стоял в ее дверях. Моргнула несколько раз, а потом зевнула, прикрывая рот ладошкой. — Может, пригласишь зайти? — Насмешливо приподнял бровь мужчина.
Девушка только кивнула, и приглашающе махнув рукой, медленно побрела назад в комнату, почти на ощупь. Устало рухнула на диван и начала рыться под подушкой, в поисках телефона. Дмитрий, с интересом наблюдал за этим, остановившись в дверях залы.
— Ох, — вздохнула Лина, увидев время на дисплее.
Ну, не так уж и много она и спала. Так что, нет ничего удивительного в том, что ели удерживает глаза открытыми.
— Да уж. — Понимающе кивнул Димка. — Я не звонил, так и думал, что ты еще спишь. Пойду, попробую у тебя на кухне похозяйничать. Может кофе удастся сварить.
— Да, это было бы хорошо. — С неуверенной улыбкой признала Лина. Но ее голову занимали совсем другие мысли.
Сейчас было одиннадцать. Она уснула в пять утра.
И последним, что помнила девушка, перед тем как уснуть, был шепот Валика в трубке, которую она так и продолжала держать у уха: "Спи малыш, уже светает. Спи. Я рядом".
И там, во сне, ей и правда, казалось, что он рядом, обнимает ее. Она почти ощущала тепло от его прикосновения. И страх ушел. Она перестала бояться. Пусть и на время. Хоть и понимала уже, что это был только сон, навеянный его голосом.
"Господи! Что же ей делать? Что она делает сейчас?", — спрашивала девушка сама у себя, слушая, как шумит Дима на кухне, стуча посудой. Лина все больше и больше путалась, терялась в своих мыслях, ощущениях, в чувствах к этим двум мужчинам, которые были в ее жизни.
Еще три дня назад, она могла бы поклясться, что любит Диму. И была уверена, что совсем не любит Валика. Сейчас — она не была уверена ни в первом утверждении, ни во втором.
И, абсолютно не знала, что стоит сделать.
В ее душе начинала зарождаться такая тоска, что внутри все сворачивалось в узел от боли. И ее было так трудно терпеть. Не боль. Боль это мелочи.
Тоску… она уже тосковала за Валентином.
Ей хотелось увидеть его. Посмотреть в синие глаза, уставшие и покрасневшие от очередной, по ее вине, проведенной без сна, ночи.