Интуиты. Ася
Шрифт:
Всё правильно. Они уходят.
На ней была ситцевая пижама, типичная для муниципальных поликлиник. Девушка оглядела себя, зачем-то сделав акцент на босые ступни, даже умудрилась ими поиграть, и снова вернулась к Сталкеру.
— Я не могу идти в этом.
— Женщины, — фыркнул Сталкер и кивком головы указал на стул, стоящий по праву сторону от кровати. Ася повернулась и покачала головой, поражаясь своей рассеянности. На стуле чьей-то заботливой рукой были разложены её вещи: джинсы, футболка и куртка. На полу, рядом с ножками стула, стояли ботинки.
— Спасибо.
—
Но уйти из больницы не замеченными, им не позволили. Ася как раз заканчивала застегивать ботинки, когда в дверь постучали, и в палату вошёл капитан полиции. За его спиной тенью маячил Сталкер. Его лицо было хмурым.
— Добрый день. Гаринина Ася Львовна?
Ася с плохо скрываемым разочарованием выпрямилась. Как же ей не хотелось встречаться и разговаривать с полицией.
— Совершенно верно, — глухо отозвалась она.
— Капитан полиции Шатлов Виталий Анатольевич. Мне необходимо задать вам несколько вопросов.
И понеслось. От разговора с представителем власти уйти не было никакой возможности, но и откровенничать она с ним не собиралась. Девяносто процентов людей, узнав о её даре, сочтут сумасшедшей. Пять, поверив, поостерегутся вмешательства в личную жизнь; остальные пять тотчас выстроятся в очередь, захватив к ней на беседу вещи, причем, принадлежащие другому человеку. Ссылаться на плохое самочувствие тоже не было смысла — капитан Шатлов застал её в нужный момент, минуту спустя её бы уже не было в палате. Значит, ответить на все интересующие его вопросы она в состоянии.
Они остались беседовать в палате. В планы Аси не входило идти с капитаном еще куда-то. Жаль, что Сталкер к беседе допущен не был, Шатлов демонстративно закрыл дверь перед ним.
Ася отвечала на вопросы скупо, тщательно следя за тем, что говорит. Капитан понял, что откровенничать она не собирается, и намекнул, что если она не прекратит играть в недомолвки, то он вынужден будет сопроводить её в участок.
— На каком основании?
Ответить Шатлов не успел.
На этот раз дверь в палату отворилась без стука, и в комнату ввалился немного запыхавшийся и помятый Лешка.
Ася едва не вскрикнула от радости, увидев брата. Тот, мгновенно нацепив на лицо серьезную мину, двинулся в сторону капитана.
— Добрый день, капитан. Извините, но у вас нет полномочий допрашивать сотрудницу нашего Центра.
Кто из них двоих удивился больше — Ася или Шатлов — сказать было сложно. Ася так же быстро постаралась взять себя в руки, чтобы капитан не заметил её замешательства. Еще не хватало, чтобы у того возникли подозрения.
Но не тут-то было.
Шатлов поднялся на ноги — они беседовали с Асей, устроившись на больничных стульях — и недовольно глянул на Соломова из-под нахмуренных бровей.
— Документы, надеюсь, вы сможете предоставить?
Алексей сдержанно улыбнулся:
— Конечно.
И выудил из внутреннего кармана две красные "корочки".
Больше у капитана Шатлова вопросов не возникло. Коротко попрощавшись с Асей, он вышел из палаты.
Как только за ним закрылась дверь, Ася, не сдерживая более эмоций,
— Тихо-тихо, чего ты, — улыбнулся Алексей, успокаивающе поглаживая девушку по спине. — Плечо не разбереди.
— Откуда… как… — у Аси не получалось связно говорить. Отодвинувшись от брата и ещё раз всхлипнув, она размазала так долго сдерживаемые слезы по щекам.
Тот усмехнулся.
— Оттуда.
— Нет, я серьезно.
— Примчался, как только позвонил Сталкер. Моя командировка закончилась раньше на два дня — спешил, дела удалось уладить быстрее, — и, как оказалось, не зря, — в глазах Соломова мелькнула горечь и затаенный страх. Он не стал говорить Асе, что опасался оказаться в той ситуации, которая случилась с Ионовым несколько лет назад. Той, из-за которой тот бросил службу. Той, из-за которой лишился семьи. Пусть Ася с Лешкой общались не так часто, как подразумевает близкое родство, но он чувствовал себя в ответе за девчонку. И никогда бы себе не простил, если бы с ней что случилось.
Поэтому, как только вернулся в Москву, первым же самолетом вылетел к ней.
Вовремя.
Да, не зря, — Ася до крови прикусила нижнюю губу. — Синяев… Он…
— Я всё знаю.
— Матвей…
— Ася, я тоже всё знаю.
— Он в полиции! — тревога прорезалась сквозь слёзы. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Тело дрожало, и угомонить дрожь не было никаких сил. У Аси точно убрали заслонку, и все эмоции — страх, отчаяние, затаенная надежда, зарождающаяся симпатия — вырвались на свободу, заклубились смерчем вокруг неё. Она столько лет жила в этом мире, где эмоции принято скрывать, чтобы не казаться слабым. Но что это будет за жизнь, если даже перед самыми близкими и дорогими нельзя быть истинной, без лжи и утаивания?
Руки Лешки со спины переместились на плечи. Ася слегка поморщилась, когда мужская ладонь вскользь задела повязку.
— Извини.
— Лешка, плевать на моё плечо! Ты слышал, что я сказала про Матвея?
Отчего-то на лице брата появилась довольная улыбка, за которую тотчас захотелось его ударить. Чего он улыбается? Чего она такого забавного сказала?
— Слышал. И не паникуй, старушка. Сейчас всё решим.
— Каким образом?!
— Обычным. Как решил с тобой. Ты ещё не заметила, что я у тебя периодически выступаю в роли волшебника? Появляюсь и решаю проблемы.
Ася нахмурилась.
— Я серьезно.
— Так и я серьезно. Сейчас тебя доставлю в отель, а сам к ментам поеду. Вытаскивать Ионова. Заодно ему… — Алексей прокашлялся, демонстрируя, что здесь он бы словечко покрепче завернул. — Пенделя ему хорошего вставлю. Какого хрена оружие незарегистрированное хранил?
Для Аси хранение оружия было меньшей проблемой. Она плохо была знакома с Уголовным Кодексом, и в её представлении за хранение оружия полагалось небольшое наказание, штраф какой-нибудь, но не больше. А вот за убийство Синяева Матвею грозил реальный срок.