Инвалид. Том второй
Шрифт:
Не знаю, сделано это было специально, или так здесь принято, в кабинете, где должна была состояться встреча, с господином Ли мы остались вдвоем.
Вначале он смотрел на меня как на вражеского шпиона. Потом — как на предателя. Потом — как на заморское чудо, которое, по всем законам физики говорить не должно, но вот, заговорило. А под конец не выдержал, и спросил.
— И зачем было разыгрывать весь этот спектакль?
Сделал вид, что понятия не имею, о чем это он говорит. Но самому стало немного стыдно. Особенно после того, как представил взгляд на себя, со стороны. Каково это наблюдать за правителем соседнего государства, который убегает по инженерным тоннелям, как провинившийся мальчишка?
— Интересно было…
Вот только рассказывать, что же такого интересного я нашел в таком поведении — не стал. Пусть сам додумывает.
Не учел я только того, что предо мной не подросток, с повышенной любознательностью, а человек, который в политике, как говорится на моей родине, съел не одну собаку.
— Ты знаешь, зачем я пригласил тебя? — поспешил перейти к делам, а то еще начну рефлексировать. Оно мне надо?
— Договор! — подтвердил свою осведомленность мой собеседник.
Понимая, что подтверждать его слова никому не нужно, ни мне, ни ему, просто протянул ему кулон с кристаллом, на котором находились уже подготовленные документы.
Ничего не говоря, он зажал кулон в кулаке, а его зрение расфокусировалось. Видимо, полностью погрузился в работу через нейросеть. В таком положении он простоял около минуты.
Не думаю, что все это время он занимался документами. Есть такое предположение, что в это время шел активный разговор, предметом которого был я, и то положение, в которое они сами себя загнали. Вы ведь понимаете, что щелкнуть по носу мальчишку, пусть даже он будет трижды принцем — это одно, а поглумиться с правителя суверенного государства, чем очень активно занимался мой собеседник — это совсем иное.
Наконец представитель Императора вернулся в реальность и протянул мне кристалл с уже подписанными документами. Я же сделал вид, что не замечаю протянутую руку, в которой зажат кулон.
— Мне вот интересно. Телохранитель моей сестры еще жив? Или с него уже содрали шкуру?
В задумчивости постучав пальцами правой руки по подлокотнику кресла, продолжил:
— Хотя, снимать с него шкуру бессмысленно. А вот сделать рабом — самое то. Я бы так и сделал. А вы?
От последовавшего вопроса господина Ли просто перекосило. Если даже я не угадал, то был очень близок к истине. Так мне показалось в тот момент.
— Через четыре часа я покидаю вашу гостеприимную станцию. И очень надеюсь, что ноги моей здесь больше не будет.
Намек, если сказанные слова можно было бы воспринять именно так, был не только прямым, но и довольно конкретным.
— И уверен, что сестренка не будет расстроена его отсутствием. Не так ли?
Даже не думал, что командовать подобными людьми будет настолько противно. Ведь я четко помню глаза этого убийцы. Это был лев! Сейчас же предо мной сидит поджавший хвоста пес. И не важно, кто дал ему пинка. Важно то, что он разрешил своему хозяину это сделать.
В ответ он просто кивнул. Вот только его внешний вид был настолько жалким, что я даже заподозрил неладное. Не сделали ли они с дядей Вовой нечто непоправимое. Будем надеяться, что нет.
— Еще меня интересует судьба моей корпорации.
Продолжать не пришлось, так как на нейросеть тут же упало извещение о том, что была допущена ошибка, а теперь все в порядке.
За что мне «нравится» государство — так это за то, что там нет крайних.
Вернее, крайних всегда можно назначить, но обычно их нет. Устроили беспредел, а когда запахло жаренным все пожимают плечами, мол я не я — и хата не моя. Ладно, проглотим и это.
— И последний вопрос. Какой подарок вы готовы предложить своей будущей жене?
И только он открыл рот, как я его оборвал. Точнее, сделал вид, что не заметил его поползновений.
— Учтите! Согласно указу своего правителя, — скромно не стал указывать на себя пальцем, — до двадцати пяти лет она должна получить хорошее образование. Не дело это отдавать первую красавицу королевства необразованной. Думаю, я смогу забыть все, что увидел в вашем доме, если вы согласитесь проспонсировать ее образование.
Понимаю, что это прямой шантаж, но этому покойнику уже завтра будет все равно.
— Например, откроете для нее кредитную линию. Можно даже оговорить, что ни под какие иные цели она не сможет использовать эти деньги.
Хотя… Нейросеть ведь нужно установить нормальную.
По скривившейся физиономии стоящего предо мной человека понял, что он согласен на все, лишь бы я исчез из Империи как можно быстрее. Даже на то, что обучение будет продолжаться до двадцати пяти лет — ему было плевать. Как мне кажется, он тоже не в восторге от будущей жены. И причина, вероятно, не в самой кандидатуре, а в том, как эту свадьбу навязали. Но — это политика. А в ней интересы государства, или своего правителя, должны быть превыше всего. Иначе он может и обидеться.
Я прекрасно понимал, что мои слова и действия можно отнести к шантажу. И отчет в том, что он будет мстить — также себе отдаю. Нет, сейчас он все проглотит. Но потом, когда подвернется такая возможность…
Очень надеюсь, что слова неизвестного о том, сколько осталось жить этому, довольно неприятному для меня, типу — окажутся реальностью.
Вместо ответа на мою нейросеть пришло еще одно сообщение, что обучение госпожи Мии Ас'ман берет на себя клан господина Ли. И отменить или разорвать данный документ невозможно ни одной из сторон.
Только после этого решил «заметить», что он так и не опустил руку с подписанными документами. Кулон все также висел в его вытянутой руке.
Видимо у меня тоже есть совесть. Определил это по тому, что не смог больше игнорировать этот жест, и забрал назад подписанные «документы».
Наше общение закончилось как-то неправильно. В душе остался осадок…
Даже не знаю, как его охарактеризовать. То ли неудовлетворенность. То ли подсознательное ожидание очередной подлянки. Не знаю.