Инвалид. Том второй
Шрифт:
Место ночлега, которое подсказал мне тот же самый гостеприимный бармен, и которое предназначалось для таких вот бедолаг, как ваш покорный слуга, было обследовано мной еще задолго до вечера. А чем еще прикажете заняться? Не так много вариантов остается. Как говорил мой отец, в такие минуты остается заниматься только сном и голодом. Не знаю, какой сакральный смысл он вкладывал в эти слова, но, в данный момент, мне они показались самыми правильными.
Так как заняться было нечем, то решил немного полежать. И, честное слово, ума не приложу как получилось, что я уснул!
Что снилось? Да понятия не имею! Ведь не называть же сновидением то, что я все время пытался от кого-то куда-то убежать, но это никак не получалось. Совсем никак.
А потом произошло несколько событий практически одновременно.
Во-первых — ожила нейросеть, которая тут же завалила меня целым ворохом диагностической информации, согласно которой я должен был что-то сделать, для ее более тонкой настройки.
Вторым, на что обратил внимание — оказалось поступившее сообщение. Вот только как это было возможно, если соединение с местной сетью еще не установлено? Ответа на этот вопрос у меня нет. И статус этого сообщения был чуть ли не как у письма из Императорской канцелярии!
Вот только прочитать его не получилось. И причиной этого была моя паранойя, которая разыгралась не на шутку. Она просто орала, что в данный момент, или совсем скоро, должно произойти нечто такое, чего я могу не пережить.
И как подтверждение этого ожил мой искин, тот, который отвечал за нанофабрику. И он посоветовал, а если быть более точным, то, практически, приказал, покинуть данное поселение с максимально возможной скоростью.
Стоило только заикнуться о том, что не мешало бы получить хоть какие-то разъяснения, как за окном что-то довольно прилично бабахнуло. И сила взрыва была такая, что меня просто вынесло из ночлежки, где, как оказалось, я был далеко не единственным постояльцем. А были там еще те ребята, которые…
Да! Вы правильно поняли. Это были недавние знакомые, с которыми не хотелось даже встречаться.
Вот только поступить с ними по-свински, и бросить их на убой, — я не смог. Откуда знаю, что на убой? Давайте спишем на разыгравшуюся… интуицию.
— Подъём! Нападение! — уже на бегу заорал я.
Услышали ли они меня — я не видел. Но зато их было довольно хорошо слышно. Нет, они не бежали как стадо беременных гиппопотамов. Я бы сказал, что проделали они все довольно тихо. Однако это не помешало моему улучшенному слуху вычленить топот трех пар ног, которые тут же устремились следом за мной.
Странно, что остальные не отреагировали на мой крик? Или же странно, что на него отреагировала именно эта троица? Не знаю. Да и нет ни малейшего желания разбираться с этим. Все мысли были направлены на то, как максимально безопасно покинуть территорию поселка.
Задавать вопрос искину, почему это нужно, я не стал. Уже и сам чувствовал, что так правильно. Заметьте, не знал, а именно чувствовал. Нужно еще будет разобраться со всем этим, но это потом. Сейчас же главное, не попасть под горячую руку… Не знаю, кто и с кем решил повоевать, но в то, что это у кого-то взорвался чайник — я не верю.
Странным было еще и то, что на улице никого не было. Совсем никого. Только с того направления, откуда прозвучал взрыв, ощущалась какая-то подспудная опасность. Я бы сказал, что с той стороны просто веяло могильным холодом. Поэтому развернулся в противоположную сторону и… решил туда не бежать. Очень уж правильным и однозначным было это решение. А раз так, значит — это неправильно.
Решил пойти в сторону от этих двух направлений — страшного и спасительного. И не под прямым углом, а под острым, в сторону опасности. Странно, но не смотря на панический ужас, который просто леденил сердце, разумом понимал, что поступаю правильно.
Вот еще одно непонятное чувство на мою голову. Раньше такого точно не было.
Хотя я и старался как можно скорее покинуть территорию, опасную для пребывания, но, что очень даже странно, все движения были такими, как если бы меня бросили в кисель, и заставили в нем бежать. Даже не знаю, как такое может быть. Вот только что-то мне такое состояние напоминало. Нечто такое, с чем сталкивался в прошлой жизни. Вспомнить бы еще, что это.
Больше всего поразило собственно скудоумие. А как прикажете называть мое поведение, когда даже сам понимал, что действую не просто как последний дилетант, а как самый настоящий дебил? Ведь умом понимаю, что такое поведение ненормально! Или…?
Удар, который ощутил буквально в последнюю минуту, и от которого голову разорвало на части, был последним, что почувствовал в этой жизни.
И снова медицинская камера.
И снова знакомый потолок.
Вот только того переполоха, который поднял всех на «ура» в прошлый раз — в этот раз не было.
Глава поселения, смотревшая на меня как на врага народа, была довольно молчалива и угрюма. Странно. К чему бы это? Вроде бы ничего такого я не делал? Или умудрился что-то таки отколоть, пока бегал по городу? Или не бегал?
— У тебя есть два часа до отправки транспортника в город! — буквально прорычала она. — И если я тебя увижу в своем поселке…
Хотя ничего угрожающего сказано не было, но тон голоса, которым была произнесена оборванная на средине фраза, был предельно понятным. Даже для меня.
Странно. Ко мне относятся, как будто бы я убил пятьдесят человек. Вот только ничего такого за собой не помню.
Это нормально?
Вряд ли.
Что же тогда произошло такого, что от меня любимого настолько сильно желают избавиться?
Стоило только заикнуться о том, что хотелось бы получить ответы на некоторые вопросы, как меня прервали, не дав даже открыть рта.
— Время пошло!
Глава поселения и ее сопровождающий, которого я видел с ней прошлый раз, просто развернулись и покинули помещение. Мне же оставалось только открывать и закрывать рот.
При попытке обратиться к нейросети, дабы получить от нее информацию, что же здесь произошло, ничего не получилось. А как воспринимать сообщение, что производится перестроение основных структур, для более точного соответствия носителю.