Иные города
Шрифт:
Он, наконец, поднял голову, и Настя почувствовала, как предательски слабнут колени: глаза его были налиты кровью и только маленькие черные зрачки, словно точки посередине, придавали его глазам сходство с человеком.
— Я Азазелло, слышала о таком? Если слышала, то поймешь, что твои мечи и кинжалы для меня не помеха.
— Защищайся или уходи, — Настя постаралась, чтобы ее голос звучал твердо.
— Ни то, ни другое, — последовал ответ.
Настя вдруг почувствовала, как что-то сжало ее щиколотки. Бросив взгляд вниз, она еле сдержала вопль ужаса: из пола торчали белые
— Итак, что же мне сделать с тобою сначала? Выколоть тебе глаза? Вырвать сердце? Или поговорим?
За его спиной в проеме показался огромный медведь на задних лапах, но Азазелло не глядя махнул скрюченными пальцами вверх и, прежде, чем медведь пересек порог, там поднялась железная решетка.
— С этим зоопарком я разберусь попозже. Итак, говорящая с призраками, ты не выбрала свою смерть.
— Ее час еще не пришел, демон, — прозвучал холодный и чистый, как родниковая вода, голос. Настя с надеждой посмотрела в коридор: там с натянутым луком стояла Лика. Она была прекрасна и воинственна в броне из черной кожи, с луком и стрелами. Прежде, чем собеседник Насти успел отреагировать, она пустила стрелу, а потом тут же еще одну.
— Возвращайся откуда пришел!
Серебряные стрелы рассекли пространство коридора, вонзились в Азазелло, и он исчез. Насте показалось, что ухмылка вспорола его обрюзглую щеку перед тем, как он растаял в воздухе. И тут же исчезли руки, державшие Настю, решетка, черное месиво того, что оставалось от великана. Исчезло все, и в молчании и тишине дома послышались торопливые шаги на лестнице. За Ликой появились пантера, Итсаску и Серж. Настя с облегчением прислонилась к стене, стоять твердо у нее не хватало сил. Пока Лика суетилась вокруг Джонни, который, обливаясь кровью, осел у двери, Диего перекинулся и пошел помогать Юке. Итсаску подошла к Насте и помогла ей опереться на себя, перекинув руку девушки на свое плечо, она повела ее из коридора, пока Серж собирал ее оружие.
— Там картина, — только и сказала Настя. Серж зашел в комнату, удивленно присвистнул и вышел вместе с картиной. Ребята медленно пошли к выходу из дома. Юка шла под гипнозом, укрытая теплым пальто Диего. Настя вдруг заметила Исабель, грустно стоявшую на лестнице.
Настя оставила поддерживающую ее Итсаску и подошла к девушке. Призрак прикоснулся ладонью к щеке Насти. Исабель, такая живая, красивая, но холодная, осязаемая, настоящая, но невидимая и неслышимая остальным. Как она может быть призраком? Девушка смотрела в карие глаза и задавала один и тот же вопрос: Как?
Как так получилось, что ты стала призраком, Исабель? Что за история у тебя и этого дома?
Исабель прильнула к Настиной груди, и Настя крепко обняла ее.
— Не уходи, — попросила Исабель. — Останься со мной.
— Не могу, я должна уйти. Пойдем с нами?
— Нет, это мой дом. Я здесь выросла. Я знаю каждую трещину на стене. Я знаю, от чего пятно на деревянном полу в коридоре. И как скрипят ступени. И почему холодно зимой. Я знаю о нем все. А он знает все обо мне. Если я уйду, я забуду, кто я, потому что дом забудет меня.
— Настя, с тобой все в порядке?
Настя обернулась. Ребята смотрели на нее испуганно: наверно, то, что она обнимала пустоту и разговаривала с ней, их немало напрягло.
— Иди, — Исабель отпустила ее. — Только не забывай обо мне.
— Не забуду. Спасибо!
Настя пошла вниз по ступенькам, ежась от холода и слабости. Силы покинули ее окончательно. На последней ступеньке она оступилась, но Итсаску крепко схватила ее за шиворот и удержала. В машине Настя не могла толком говорить с ребятами, просто провалилась в глубокий и тяжелый сон.
Исабель мелькала в этом сне, мелькал и сам дом-замок, то красивый, то весь в огне. То до нее доносилось пение девушки, то ее вопли, то звон лопающегося от жара стекла. То мелькали рожи каких-то чудовищ, а то вдруг появился Азазелло, да так близко, что почти коснулся ее своим капюшоном. Настя испугалась и очнулась.
Она лежала у себя на постели. В окне брезжил поздний осенний рассвет. Настя еле приподнялась на кровати: тело болело, голова кружилась, но все неприятные ощущения позабылись, едва она открыла получше глаза и разглядела на постели свернувшегося калачиком пса. Как сюда попала собака? Пес, словно почувствовав ее недоумение, поднял голову, звонко зевнул, соскочил на пол и прошел мимо Насти из комнаты, постукивая когтями по паркету и повиливая сонно хвостом.
Настя зажмурилась и помотала головой: нет, определенно, в ее жизни не хватало обыденности и спокойствия.
Она встала и, ежась от прохлады, завернулась в халат. Выйдя в гостиную, она встретилась там с хмурым Мартином и Юкой.
— Ну, вы, девчонки, вчера зажгли, — не вытерпел Мартин.
— Мартин, ты уж прости, что напугали, — Настя глубоко вдохнула запах кофе. — Но Джонни с другом нас довели до дома, потому что мы очень устали.
— Могли бы предупредить, что на дискотеку идете.
— Ничего не помню, — Юка потерла лоб. — Но ощущение такое, что я с кем-то дралась, все тело болит.
— Ты ни с кем не дралась, — успокоила ее Настя. — Просто было много народу и кто-то толкнул тебя на косяк двери. Как еще лоб не разбила. Кстати, а чья собака спала сегодня в моей комнате?
Ребята уставились на Настю с одинаковым недоумением.
— Собака?!
Настя неопределенно махнула рукой в воздухе:
— Приснилось, наверно. А Джонни где?
— Спит, должно быть, еще, — пожал плечами Мартин.
В этот момент дверь в комнату Джонни открылась, и он вышел оттуда сонный, в потертых джинсах и майке, с неизменными фенечками на запястьях. У Насти дыхание перехватило, она густо покраснела, отвернулась к чашке с кофе, сердце билось часто и гулко. Вчера события были такими яркими, что почти не было времени анализировать и чувствовать, но сейчас она вспомнила, как Джонни пытался спрятать ее за своей спиной. Удивительно, но от раны на его плече и следа не осталось. Лика, наверно, работала всю ночь, пытаясь залатать его. Заметив, как он еле шагал, потирая глаза, им навстречу, Настя подумала, что он потерял много крови.