Инженер-лейтенант. Земные дороги
Шрифт:
На дачу прилетели, когда уже начало светать, но вроде никто нас не заметил. Да и что тут заметишь – появились из ниоткуда два человека, и что? Ну, появились и появились, кому какое дело.
Дома нас уже ожидали. Конечно же мама. Она тут же бросилась нас кормить. Есть не хотелось, но куда деваться? Пришлось быстренько проглотить несколько блинов со сметаной и удирать с кухни. Иначе бы закормила. Мы с Мишкой решили до обеда поспать, а потом уже решать, что делать дальше. Хотя чего тут решать – надо проверить дома престарелых в соседних областях. Вот после обеда и полетим. Пока светло, выясним, где они находятся и как к ним лучше подобраться, а ночью отправимся, так сказать, на дело.
За ночь мы прошлись по семи домам престарелых и собрали урожай из пятнадцати стариков. Вернее, старушек. Стариков было всего двое. Отвезли их на корабль. Правда, дальше пришлось уже поработать мне. Медкапсулы-то были заняты. Только одного старичка положили в свободную капсулу – уж очень он был плох. И лет ему было за восемьдесят, и разволновался сильно. Остальных я уже приводил в порядок. Так, слегка. В основном укреплял сердце, чтобы могли продержаться до освобождения медкапсул. Потом расселили их по каютам.
Дома мы опять проспали до обеда, а потом рванули в Москву. Нашли дом престарелых и осмотрели все подходы к нему. Хотя зачем нам подходы, все равно заходить будем сверху, через окна. Высадились в Филевском парке, на какой-то полянке. День был будний, поэтому народу в парке было немного. Хотели прокатиться в центр, а потом передумали. Времени до вечера оставалось не так уж и много, так что решили просто поболтаться по парку. Поели мороженого, сидя на скамейке, потом спустились к реке. В реке даже купались. Это в такой-то воде? Да-а-а… Ну да ладно. Так и сидели на берегу на травке. Когда стало вечереть, пошли не спеша на свою полянку. Хотелось бы поужинать, но где здесь поблизости есть что-нибудь приличное, ни я, ни Мишка не знали. Лететь на корабль и попадать в руки старушек не хотелось. Возвращаться домой тоже. Так что взяли по три хот-дога и по бутылке пива в киоске. Пиво понравилось, а вот хот-доги нет. Я осилил только один, Мишка полтора. Ну и ладно, не помрем. Потом сели в бот и взлетели над гордом. Поднялись метров на триста и с высоты любовались сначала вечерним, а потом и ночным городом. Слетали даже к Кремлю и полетали немного над ним. Красиво, конечно. Ну, да ладно, как говорится, делу время – потехе час. Отправились за стариками. В этот раз повезло и набрали в основном стариков. И на удивление много. Всего с одного дома взяли одиннадцать человек, и среди них всего четыре старушки, а остальные – старики. Правда, с одним старичком вышла заминка. Он категорически потребовал, чтобы я забрал и его внука. Сам старичок был довольно боевым, хоть и очень стареньким. Ветеран. Войну закончил командиром эскадрильи, а из армии увольнялся с должности командира авиационного полка. Внук у него был тоже летчиком, но вот беда – заболел. Рак. Из армии уволился и сейчас доживал последние дни в своей квартирке в небольшом подмосковном городке. Вместе с женой и дочкой. Больше у старика никого не было. Его сын с женой, то есть родители внука Андрея, погибли четверть века назад в автокатастрофе. Дед и в дом престарелых отправился, чтобы жене внука было полегче, а то ухаживать и за больным, и за стариком было не очень-то легко. Правда, как он говорил, ни внук, ни его жена, ни правнучка отпускать его не хотели, но он настоял. Пришлось лететь. Но я деда сразу предупредил, что если внук будет не ментоактивен, то забирать его не буду. Вылечить вылечу, но с собой не возьму. Тут же посыпались вопросы, что за ментоактивность и с чем ее едят. Объяснять, конечно, не стал. Пообещал, что потом все узнает. Так, всем кагалом, и отправились за внуком. Слава богу, там все нормально обошлось. Внуку осталось уже немного, он уже и не вставал. Еще несколько дней – и пришлось бы хоронить. Так что уговаривать никого не было необходимости, они бы и в ад спустились, только бы спасти родного человека. Да и дед пользовался авторитетом, так что собирались недолго. Я их всех троих решил забрать. С ментоактивностью все было в порядке. У внука 3,4 единицы, у его семнадцатилетней дочки – 3,2. Вот жена его подкачала – всего 1,9. Но ничего, и ей дело найдем. Так мы и прибыли на корабль – толпой. Я тут же рванул в медсектор. Надо было поработать с дамами. Уж лучше сразу им подправить все как следует. Ноги там удлинить или размер груди увеличить или, наоборот, уменьшить. Все равно, какими они были в молодости, они не помнят, но ведь наверняка им кажется, что были самыми-самыми. Так и не буду их разочаровывать. Правда, их вкус может и не совпадать с моим. Что для меня выглядит красиво, для них может оказаться и не очень, но тут уж ничего не поделаешь. Хотя ничего менять я и не собираюсь. Уберу только явные недостатки. Может, у кого бородавка на носу или одна нога короче другой. А вообще молодая женщина всегда красива, хотя бы за счет своей молодости.
Часа два я проторчал в медсекторе. Руками, конечно, ничего не делал, а только давал команды Никитичу, но все равно вымотался. А потом они стали вылезать из капсул. Хорошо, что я был здорово уставшим, а то и не знаю, что со мной было бы. Шесть красавиц, которые с удивлением осматривают себя. То пытаясь заглянуть за спину, то осматривая ножку. Они тут же меня обступили, ничуть не смущаясь, и потребовали зеркало. Я сделал одну из стен зеркальной. Ну, не я, конечно, а Никитич, но по моей команде. Они сгрудились возле нее и стали себя рассматривать, переговариваясь друг с другом. Я подошел к мужику, который стоял, прикрывшись руками, за капсулой. Вид у него был довольно ошарашенным. Я подал ему пакет с комбинезоном, и он тут же стал одеваться. Потом роздал пакеты и девушкам. Пришлось на них прикрикнуть, а то они любовались бы собой еще очень долго. После того как все оделись, я им приказал повторять за мной слова присяги. Конечно, это было, может, и не очень честно заставлять их принимать присягу, когда они ошарашены и плохо соображают, но согласие на это они мне уже дали раньше, так чего канителиться? Мало ли кто взбрыкнет, уговаривай потом. Затем вызвал платформу с больным и уложил его в капсулу. Уложил в капсулы и еще шестерых бабулек. Одна капсула у меня пока была занята. Зато с каким вдохновением смотрели старушки на молодых и красивых девчонок, которых я в рекламных целях так и не увел из медсектора. Да и девушки, посмотрев
А в кают-компании между тем стоял шум и гам. Старики и молодежь перемешались и о чем-то увлеченно переговаривались. Ко мне тоже подступили несколько человек, но, сославшись на усталость, я сбежал. Единственно, сделал объявление, что на все вопросы буду отвечать после того, как все пройдут через медсектор. Соберу всех и отвечу на все вопросы, чтобы не беседовать с каждым отдельно. Но поесть мне так и не дали толком. Своим девчонкам пообещал свозить их на Землю завтра. А потом мы улетели.
Дома наконец позавтракали по-человечески и завалились спать. После обеда отправились громить наркоторговцев. В своем городе решили никого больше не трогать, а полетели в соседний город. Данные по точкам наркоторговцев Никитич получил, кстати, из базы данных отделов по борьбе с наркотиками горотделов МВД. Однако это не мешало наркопритонам спокойно существовать и даже процветать. Особо не мудрил, а действовал так же, как и в первый раз. Мишку с собой, естественно, не брал. Он так и просидел в боте, хоть и порывался пойти вместе со мной. Денег в первом притоне взял немного. Видно, успели сдать или спрятали где. Но наркоты спалил даже больше, чем у себя в городе. В этом же областном центре было еще несколько точек, но решили слетать к другим соседям. Там денег было намного больше. Решили на этом и остановиться. Набрали больше трех миллионов американских рублей. Немного, конечно, но родители всю Россию объезжать не будут, а на помощь инвалидам в нашем городе им хватит. Тем более что по много им выделять и не надо, а то очень уж подозрительно выйдет. Да и бандиты могут нагрянуть, если уж слишком будут деньги светить. А нас ведь рядом не будет. Можно, конечно, им золотых червонцев наштамповать, Никитич их сколько угодно сделает, но это слишком опасно. Десяток они еще смогут по скупкам распихать, а больше – уже палево. Или бандиты заявятся, или милиция. И что хуже – неизвестно.
К вечеру уже были дома. Правда, к позднему вечеру, но родители еще не спали. Долго сидели и обсуждали их дальнейшую жизнь. Еще раз попробовал убедить их отправиться с нами, но не преуспел. А я еще себя упертым считал. Но в конце концов все обговорили. Я им оставил почти все деньги. Себе, правда, пару сотен тысяч приберег. Мне еще девчонок в город везти. То есть по магазинам, а что это такое, я уже знаю. Но, думаю, хватит.
Поднялись еще до рассвета. Распрощались и улетели. Правда, на корабль сразу не полетели. Полетели на реку. Было там одно местечко, где мы частенько раньше зависали. Очень красивое место. Хотелось просто посидеть в тиши на берегу реки. Не то чтобы я прощался с родными местами – я на Землю еще буду возвращаться, и не раз, но вот захотелось, и все тут.
Долго сидели молча на пригорке и смотрели на реку. Солнце уже взошло, а мы все сидели и сидели. Но вот по реке промчалась моторка, и прелесть раннего тихого утра ушла.
– Миш, ты меня извини, я у тебя даже не поинтересовался: может, у тебя девушка есть?
– Нет, нету. Вернее, была, но мы недавно разбежались.
– Чего так?
– Не знаю. Так получилось.
– Ну ничего. Девчонок на корабле много, найдешь еще себе.
– Вряд ли получится. Они, конечно, все красавицы, но я глядя на них вижу сморщенные лица, согбенные спины, шаркающую походку. И как-то это меня отталкивает, что ли.
– Ерунда. Две-три недели – и ты обо всем забудешь и ничего, кроме свежих лиц и стройненьких ножек, видеть не будешь.
– Может быть. Слушай, а почему они все такие миниатюрные?
– Так они же дети войны. Или предвоенных лет. А тогда об акселерации еще ничего не слышали. Сам знаешь, время было не очень сытое. Вот и выросли такие. Но зато по духу они даже не нам чета – горы свернут, если надо будет. Железные люди. Вернее, стальные. Войну пережили, страну восстановили. С ними нам просто повезло. Хотя и помучиться с ними тоже придется. Главное, чтобы они поняли и поверили, тогда их хрен остановишь, сметут. Хотя и молодежи нам набрать не мешало бы. Но это уже через год.
– Коль, а какие девушки в Содружестве? А то твои какие-то не очень внушительные. Красивые, конечно, но мелкие какие-то. Одна только, та, что с острыми ушами, чуть выше среднего роста.
– В Содружестве девчонки разные. Есть высокие, есть миниатюрные. Есть стройные и есть полненькие. Разные. Нет только уродливых. Ну, с их медициной – это и неудивительно. Только деньги плати – и будешь какой захочешь. Да я и сам работал в этой области. Я же тебе рассказывал, что у меня была клиника, где я пластикой как раз и занимался. А уж с нашей, атланской медициной можно вообще чудеса творить.
– А что ж ты наших девчонок повыше не сделал?
– А зачем? Я им и так многое подправил. Но так, незаметно. Вроде ничего особого и не делал, а вышло смотри как замечательно.
– Что есть, то есть. Но можно было и побольше сделать. Повыше ростом, ноги подлиннее. Ни одна женщина не отказалась бы стать еще красивее.
– Тут ты прав. Не отказалась бы. Это если ей предложить. А вот без разрешения? Это все равно что подойти и сказать: я тут прикинул, глядя на тебя, – ты была так себе, замухрышкой, а я сделал тебя смотри какой красавицей. И что ты получишь? Ну, сначала в лоб. Хорошо, если глаза не выцарапает. Ну и, естественно, вечного врага. Нет, с женщинами так нельзя. Потом, если захотят, я им все сделаю. Хоть ноги удлиню, хоть уши. В разумных пределах, конечно. Да они и сами через пару лет все это смогут делать. Не все, естественно, а те, кто пойдет по медицинской части. Ладно, Миш, пора лететь.