ИО покойника

Ерник М.

«Неужели “Два сольдо” и есть те самые две мелкие монеты?!» – опять чуть не произнёс он вслух. Сердце бешено колотилось. Словно пьяный, ничего не разбирая перед собой, Саша с трудом вывалился из троллейбуса, и побрёл по тёмной улице к дому. Мысли терялись. Время от времени он тряс головой, словно хозяин копилки, желающий проверить, не уменьшилось ли его состояние. И всё же к порогу дома в голове Саши осталось лишь три мысли: «два сольдо», «карьера по вертикали» и «этот шанс упускать нельзя».

Оставшуюся часть выходного дня, презрев ворчание тёщи, Саша провёл за компьютером. Он отправлял своё резюме.

Глава 2. Чёрная

дыра истории

В широком потоке разномастных автомобилей большой и важный внедорожник сразу бросался в глаза. На переднем пассажирском месте восседал Александр Фёдорович Миленький. С того памятного вечера, когда он отправил своё резюме во всемирную паутину, прошло чуть более одной недели. Уже на следующий день события того воскресенья казались ему странным, возможно, даже сказочным сном. А через день об этом сне он и вовсе забыл. Тем неожиданнее оказался телефонный звонок, который всполошил его во время послеобеденной дрёмы во вторник. Низкий завораживающий женский голос предложил ему явиться на собеседование в тот же день к восьми часам вечера.

Огромное высотное здание офисцентра гордо возвышалось над водными просторами большой реки на месте бывшего стадиона «Трудовые резервы». Мимо этого здания Саша ходил не один раз, но внутри был впервые. Охранник злым взглядом долго изучал его документ, но затем всё же пропустил внутрь. Небольшим потрясением для Саши было то, что офис регионального представителя «Два сольдо» находился не в самом здании. Его резиденция располагалась в отдельном двухэтажном домике старинной архитектуры. Домик прятался во дворе современного монстра, скрываясь от посторонних глаз не только густыми вечнозелёными елями, но и высокой кованой оградой с едва различимыми витками колючей проволоки на самой её вершине. Не менее удивительным оказалось и то, что полукруглую лестницу парадного входа в здание охраняли два каменных крокодила с полураскрытыми пастями.

В приёмной Сашу встретила хозяйка низкого голоса. Представилась она референтом регионального представителя Кларой Оя. На вид Кларе было около тридцати лет. Она имела пышные формы в сочетании с узкой талией, что делало её похожей на древнеиндийскую жрицу любви. Но больше всего поразили Сашу серьги. В уши референта вцепились две огромные змеи из почерневшего серебра. Каждая змея сверкала ярко красным рубином своего единственного глаза. Толи от фамилии Клары, толи от голоса, толи от змей в ушах у Саши побежали мурашки по спине. Возможно, что страх, который овладел Сашей в тот момент, читался и в его глазах. Но вечерний полумрак приёмной всё скрывал.

– Вы у нас впервые? – спросила Клара с такой улыбкой и таким тембром голоса, что у Саши по позвоночнику побежала волна, заставляя мышцы таза судорожно сжаться.

– Да, я впервые, – чуть слышно прокряхтел Саша.

– Месье Паран сейчас разговаривает с Брюсселем. Через пару минут он вас примет.

Саша в знак согласия нервно покачал головой. Он хотел что-то сказать, но на ум ему не приходило ничего вразумительного. Нервную паузу заполнила Клара:

– Месье Альберт Паран – француз, – сообщила она. – По-русски он говорит с некоторым акцентом. Но понимает всё очень хорошо. Возможно, некоторые его вопросы покажутся вам странными. Тем не менее, я прошу вас отвечать на них точно, по возможности – кратко, и, разумеется, совершенно правдиво.

Клара вновь улыбнулась, глядя Саше прямо в глаза, от чего мурашки опять поползли по его спине. Кабинет Парана встретил Сашу запахом сигар и дорогой парфюмерии. Хозяин кабинета восседал в большом белом кресле. К удивлению Саши, месье Паран оказался не на много старше Клары. На вид ему можно было дать не более тридцати пяти лет. Но большего о нём сказать что-либо было трудно. Полумрак кабинета скрывал все подробности.

– Ошень рад видэть вас здес, – произнёс месье Паран воркующим голосом, откинувшись глубоко в кресло, – дорогой господин, э…

Он выпрямился и краем глаза посмотрел бумажку на своём столе.

– Господин Миленький. Шудное имя, – добавил месье Паран, откидываясь назад в кресло. – Ваше резюмэ ми вниматэльно изушили.

Слово «резюме» он произнё через нос с таким грассирующим «р», что у Саши закружилась голова. На мгновение он почувствовал себя в Париже, где-то на улицах Монмартра.

– У вас шудное резюмэ, но у нас есть к вам некоторий вопросы. Прошу отнестись к ним с пониманием.

Саша нервно закивал головой в знак согласия.

– Нам интересно знат, кто ест ваш родытел? – прозвучал неожиданно короткий вопрос.

Растерянность Саши стала заметна настолько, что Парану пришлось пояснить свой вопрос:

– К нам в офис приходит ошень много… как это сказат… блатных. Ми не желаэм имет здес шьих-то протеже, равно как и дети политика, шиновника, полицай et cetera. Это – наше условие, – сказал он достаточно твёрдо.

С большой неохотой Саша признался, что родители его в прошлом рабочие с металлургического комбината. Отца уже нет, а мать – на пенсии, живёт в деревне в небольшом домике, доставшемся от её родителей. Неожиданно для Саши месье Парана эта информация привела в хорошее расположение духа.

– Это ест хорошо… – задумчиво повторял он, слушая несвязную речь Саши. – А кто ест ваш жена? Кто ест её родытел?

Воспрянувший духом, Саша вновь погрустнел. Меньше всего сейчас хотелось ему вспоминать неудачу в семейной жизни, а особенно тёщу. И всё-таки вспоминать пришлось. Во время рассказа Паран хранил молчание и лишь понимающе кивал головой. Слова о том, что ради интересов бизнеса Саша готов пожертвовать своим семейным благополучием, не произвели на него никакого впечатления. Однако на словах о тёще он оживился:

– Кто ест тёша?

Пришлось пояснять, что тёща – это мать жены, что она сейчас на пенсии и что отношения с ней более чем прохладные. Неожиданное сочувствие месье Парана вызвали неосторожные слова Саши о том, что если он исчезнет, то тёща этого даже не заметит.

– Шудно, – неожиданно вставил он. – То ест, я хотет говорит, что это ест неправильно для хороши сэмья.

Воодушевлённый неожиданной поддержкой Саша углубился в подробности семейных отношений. Закончил он своё эмоциональное выступление тем, что теща – это не женщина, а настоящая ведьма. В ту секунду, когда Саша уже пожалел о сказанном, месье Паран вдруг оживился. Он выпрямился в кресле, бросил быстрый взгляд на Клару, сидевшую тихо в дальнем тёмном углу и неожиданно спросил: