Иоанн Безземельный, Эдуард Третий и Ричард Второй глазами Шекспира
Шрифт:
Но Пандольф непреклонен. Никаких компромиссов!
– То, что хорошо для Англии, плохо для всех остальных. К оружию, Филипп, иначе на своей шкуре прочувствуешь, что такое проклятие матери-церкви! Уж лучше бы ты держал змею за жало, чем пожимал руку Иоанну.
Ох, какие воинственные, оказывается, были служители церкви! А мы-то думали, что они за мир и дружбу…
– Руку могу отнять, а верность – не могу, – отвечает Филипп.
Пандольф произносит длинную речь-наставление, суть которой сводится к тому, что если пообещал сделать что-то плохое или неправильное, а потом обещание не выполнил, то это даже
– Примешь правильное решение, изменишь клятве, которую дал Иоанну, – мы тебя поддержим молитвами, а если нет – мы тебя проклянем, – резюмирует кардинал.
Эрцгерцог готов последовать совету кардинала и призывает к мятежу.
– Ты снова за свое? – вспыхивает Бастард. – Заткнуть бы рот тебе телячьей шкурой!
– Отец, к оружию! – кричит дофин Людовик.
Бланка в отчаянии: бракосочетание накрывается!
– Ты собрался воевать в день нашей свадьбы? Да еще против родственников твоей жены? Ну, давай, действуй, пусть за свадебным столом сидят одни покойники, а музыканты будут играть похоронный марш. Я тебя умоляю: услышь меня, не воюй с моим дядей!
Констанция пытается перехватить инициативу и повлиять на молодого дофина:
– Не иди против церкви!
Но Бланка не уступает:
– Вот теперь я и увижу, любишь ты меня или нет. Что для тебя важнее?
– Для него важнее честь, – уверенно парирует Констанция.
А Филипп так и стоит молча, ничего не говорит.
– Пап, ты такой спокойный, а ведь надо решение принимать, – обращается к отцу дофин.
Тут и Пандольф снова вставляет свои три копейки:
– Я на тебя наложу проклятие, – предупреждает он Филиппа.
И король Франции, наконец, решается.
– Мы – враги, Иоанн, – произносит он.
Интересно, как? Решительно и твердо? Или выдавливает из себя слова через силу? Смущенно и виновато или с полным осознанием собственной правоты? Вот уж раздолье актеру, который будет играть эту роль!
– Ну наконец-то! – радуется Констанция. – Ты снова стал нормальным мужиком.
– Эх, французы, – удрученно вздыхает Элеонора. – Все ваши клятвы – сплошной обман.
Иоанн рассержен и открыто угрожает Филиппу:
– И часа не пройдет – ты горько пожалеешь о своем решении.
– Ничего, пройдет время – и ты сам раскаешься, – вторит ему Бастард.
Бланка горько сетует: день начинался так прекрасно – и заканчивается крахом всех надежд.
– А мне-то что делать? Чью сторону принять? Если буду молиться о победе мужа, значит, буду тем самым молиться о смерти дяди. Встану на сторону дяди и бабушки – пойду против мужа. Чем бы ни кончилась эта война, я буду в числе проигравших.
– Твое, подруга, счастье только рядом со мной, – заявляет Людовик.
– Нет мне в жизни никакого счастья, – печально констатирует девушка.
Иоанн отправляет Бастарда стягивать войска и гневно объявляет Филиппу, что готов начать бой. Филипп не остается в долгу и отвечает угрозами.
Уходят.
Сцена 2
Шум битвы, стычки. Входит Бастард с головой эрцгерцога Австрийского.
– А ничего денек получился, горячий, – довольным голосом произносит Бастард. – Так, пусть голова тут полежит, а я отдохну немножко.
Входят король Иоанн, Артур и Хьюберт.
– Хьюберт, присмотри за мальчишкой, – распоряжается Иоанн. – А ты, Филипп, беги к моей матери на помощь, ее палатку окружили враги, надо спасать королеву.
Бастард с головой эрцгерцога. Художник John Gilbert, гравер Dalziel Brothers, 1865.
Если вы уже забыли, что происходило в первом акте, то напоминаю: Филипп – это имя Бастарда, он у нас Филипп Фоконбридж. Правда, Иоанн в том же эпизоде объявил, что отныне новоявленный племянник станет носить имя своего отца: Ричард. Но, кажется, за всеми военными хлопотами успел об этом забыть.
– Не волнуйтесь, ваше величество, королева в порядке, я ее уже выручил. Но рассиживаться действительно некогда, еще одно небольшое усилие – и победа наша.
Уходят.
Коктейль получился, однако… Вместо замка Мирабо – палатка на поле боя. На самом деле Артур действительно попер буром на родную бабулю, и действительно в 1202 году, но только то была осада замка, а не сражение, хотя событие и вправду имело место в ходе анжуйской кампании. Иоанна в тот момент поблизости не было, Алиенора приготовилась давать отпор захватчикам, но гонца к сыну отправить смогла, и Иоанн успел: примчался на подмогу, застал расслабившегося Артура врасплох, врагов перебил, племянника взял под стражу. К слову замечу, Бланка Кастильская и дофин Людовик к тому времени уже два года как были женаты. Но для Шекспира это дело обычное: что там какие-то жалкие пара лет, у него в пьесах анахронизмы куда покруче имеются. И покойнички на сцену выходят, и еще не рожденные младенцы, и трехлетние мальчики в сражениях участвуют и режут головы врагам, и факты скачут взад-вперед на десять лет…
Следующий вопрос: а кто такой Хьюберт? В перечне действующих лиц указан Хьюберт де Бург, один из баронов при Иоанне Безземельном. Не особо знатный, но зато приближенный и доверенный. Именно он был назначен тюремщиком юного принца Артура, это исторический факт.
Сцена 3
Шум битвы, стычки, отбой. Входят король Иоанн, Элеонора. Артур, Бастард, Хьюберт и свита.