Иоанн III Великий. Исторический роман. Книга 1, часть 1—2
Шрифт:
– Как себя Курицын проявил? Есть ли у него способности к языкам?
– Есть, государь. Пока до Рима добрались, он уж со мной на латинском заговорил. И с Софьей Фоминичной сумел объясниться, русским языком она с ним охотно занималась.
– В самом деле? – спросил Иоанн, уже обращаясь к Курицыну.
Молодой человек тут же покраснел, смутился, но все-таки охотно ответил:
– Царевна очень старательна и трудолюбива, к тому же способная весьма… И в обращении обходительна…
– Ну что ж, может, правда, из тебя толк выйдет. Продолжай языки учить и, главное, латынь с греческим. У нас теперь есть с кем заниматься, вон хоть с Фрязиным…
– Слушаюсь, мой государь. – Курицын склонился в низком поклоне, польщенный вниманием Иоанна.
– Что скажете, бояре? – обратился Иоанн к присутствующим. – Прежде чем посылать Ивашку в Рим, я уже советовался с вами, вы одобрили мой выбор. Теперь вы слышали подробный отчет посла о невесте. Не появились ли какие вопросы, сомнения? Может, бросить мне, пока не поздно, эту затею с женитьбой? Ты как думаешь, Иван Иванович? – обратился Иоанн к князю Ряполовскому, старейшему своему советнику и дальнему родственнику.
Это, пожалуй, был самый влиятельный человек среди приближенных государя. Потомок великого князя Всеволода Большое Гнездо, глава представительного семейного клана, он помог когда-то отцу Иоанна вернуть утраченный московский престол и практически стоял у власти в годы его малолетства, когда слепой отец Василий Васильевич Темный сам был не в состоянии принимать важных решений. Полки под командованием Ряполовского не раз одерживали победы над литовцами и татарами. Во многом благодаря его мудрой политике и личной храбрости Москве удалось возвыситься и усилиться в последние годы. Ныне казавшиеся когда-то мощными плечи Ряполовского словно усохли, спина ссутулилась, волосы и лохматые брови поблекли. Он ходил с палкой, но все еще был похож на кряжистый дуб, который не так-то просто свалить. И хотя многие обязанности Ряполовского – воинские и дипломатические – чаще уже выполнял его сын Семен, на совет ближних бояр Иоанн приглашал все-таки отца. Из уважения к его славному прошлому, к его светлому уму.
Князь не торопился с ответом. Не в первый раз думал он над этим сватовством, и хотя предыдущий раз, скрепя сердце, одобрил выбор Иоанна, все же затею эту считал сомнительной. Нечасто прежде русские государи женились на иностранках. А если и женились, пользы это державе не приносило. На его памяти лишь дед нынешнего великого князя Василий, сын Дмитрия Донского, был женат на литовке Софье, дочери могущественного великого князя Литовского Витовта. Чем это завершилось? Василий Дмитриевич, уступая тестю, отдал ему многие русские земли, в том числе и древний русский город Смоленск. Еле сумел удержать в повиновении Псков и Новгород. А после смерти мужа Софья с малолетним сыном Василием и вовсе отдалась под покровительство властного отца. В ту пору на службу к Витовту перешли многие русские князья, среди которых были и независимые от Москвы великие князья Рязанский и Тверской. Сама же Московская Русь заметно ослабла, начался раздор меж ее князьями, унесший немало сил и крови. Разумеется, не только дочь Витовта явилась главной причиной междоусобиц и все же…
Конечно, Софья Палеолог – не литовка, но, как знать, с какой стороны тут беды ждать. В одном был убежден князь Ряполовский: иностранные государыни лишь несчастье да раздор приносят на русскую землю. Да и то: русских, что ли, княгинь не хватает? В душе Ряполовский давно таил обиду на Иоанна. Только что пришлось отдать замуж красавицу-внучку. А чем она была бы не пара великому князю? Красавица, умница, да и рода знатного – не уступила бы и самому государю, ведь они, Ряполовские, тоже Рюриковичи.
Да разве можно говорить об этом Иоанну? Совсем, кажется, недавно ребенком был, в рот глядел, прежде чем решение какое-то принять. Нынче совсем во вкус власти вошел. Попробуй, возрази что! Так взором охолодит – не рад будешь. С другой стороны, когда теперь у них, у Ряполовских, нет для государя невесты, даже лучше, если он на иноземке женится, не придется ему женину родню к престолу приближать, выделять да одаривать. А софьина родня русским боярам не помеха. Да и не поедут они сюда. Блеск имени ее предков, ее богатства – все в прошлом…
Размышления Ряполовского прервал повторный вопрос Иоанна:
– О чем задумался, князь Иван, поделись с нами!
Обведя пристальным – из-под лохматых бровей – взглядом присутствующих, привыкший к тому, что его советы были всегда решающими, князь четко и коротко ответил:
– Думаю, как и государь. Софья Палеолог – дочь великой царственной семьи. И мы, пригрев сироту, окажем честь ее великим предкам, отдадим дань благодарности земле, освятившей нас верой православной. Я одобряю этот брак.
Рядом с Ряполовским, важно откинувшись к стене, в удобной позе сидел знатнейший боярин и дворецкий Иоанна князь Юрий Патрикеевич, потомок великого князя Литовского Гедимина. Имя его отца уже прижилось за его родом в качестве фамилии – Патрикеевы. Его породистое, холеное лицо с длинным с горбинкой носом, несмотря на преклонные годы, было все еще красивым и значительным. Когда-то темно-русые волосы его и борода теперь покрылись обильной сединой, но были аккуратно подстрижены и причесаны. Старый князь следил за своей внешностью. Он прослужил великим князьям московским более тридцати лет и являлся не только ближайшим боярином и советником Иоанна, но и родственником – был женат на его родной тётке – сестре отца Анне Васильевне.
Вместе с Юрием Патрикеевичем на совет был приглашен и его старший сын Иван Юрьевич. Облик этого двоюродного брата государя чем-то даже походил на великокняжеский – овалом лица, профилем большого, с горбинкой носа. Ему не было и сорока, но высокий род, ратные подвиги, хорошее образование делали его одним из авторитетнейших людей в княжестве. Если великому князю требовалось решить какое-то щекотливое дело в Литве, он посылал туда Ивана Юрьевича Патрикеева, которого, несмотря на молодость, там знали и чтили не только за высокое положение в Москве, но и за родство с великими князьями литовскими. Бывая в Москве, литовские и татарские послы считали за честь быть принятыми в хоромах Патрикеевых подле Боровицких ворот – пышных, богатых, не уступающих по красоте и самим государевым.
Видя, что от них ждут ответа, отец с сыном переглянулись и сразу же поняли друг друга. Старший, Юрий Патрикеевич не тратя попусту времени и не повторяя уже переговоренного прежде, высказался коротко и определенно:
– Мы одобряем твой выбор, государь!
С этим мнением согласились и родные великокняжеские братья Юрий с Андреем Меньшим.
– Хорошо, – сказал Иоанн и встал, давая знать таким образом, что прием посла закончен.
Поднялись и все остальные. Иоанн взял в руки посох и вышел в расположенную рядом с его креслом дверь, ведущую через среднюю трапезную палату в кабинет. Остальные двинулись в противоположную дверь – к выходу.