Иоанн III Великий. Первый российский государь. Летопись жизни. Часть II
Шрифт:
У Ечкель Асан Улана сын Улу Махмет Царь.
У Улу Махмета сын Момотяк; то первой Царь на Казани.
У Момотяка Царя дети:
Халил Царь.
Ибреим Царь».48
Таким образом, если судить по сохранившимся первоисточникам, Казань была захвачена в 1445 году старшим сыном хана Улу-Мухаммеда Махмутеком, который правил там до 1463. Русские летописи называют его царем. А сам Улу-Мухаммед является лишь основателем династии, которая на разгромленных татарами развалинах Волжской Болгарии основала новое татарское ханство (царство).
В этом же году в Германии изобретатель книгопечатания Иоганн Гутенберг (1400 – 1468) выпустил первую печатную книгу. Этот 1445 год считается датой начала книгопечатания.
Годы 1446 – 1447
Изгнание с престола и ослепление Василия II
В этом году князь Дмитрий Шемяка Галицкий, наконец, осуществляет свой план: воспользовавшись отъездом великого князя на богомолье в Троице-Сергиев монастырь, он захватывает московский престол и объявляет себя великим князем московским. При этом он совершает злодейство, какого ни позже, ни прежде не случалось с московскими великими князьями: Василий II Васильевич прямо в Троицком монастыре был взят в плен и вскоре по приказу Шемяки ослеплён.
«Въсхотевшу великому князю итти и поклонити и поклонитися49 живоначалнои троице и мощем чюдотворца Сергеа. Пошедшу же ему и с своими благородными чады, с князем Иваном и с князем Юрьем, и с малыми зело людьми, ничто же иного чаа, но токмо накормити тамо сущую братию великоа тоа лавры. А ко князю Дмитрею Шемяке и Ивану Можаискому вести по вся дни посылаемы бяху с Москвы от изменников, а они совокупившемя стояху в Рузе, готови суще, яко пси на лов или яко дивии зверие, хотящеи насытитися крови человеча. Бывши же к ним вести то, что князь велики изыде из града, они же часа того поидоша изгоном к Москве и приидоша февраля месяца в 12 в суботу в 9 час нощи противу недели, иже о блуднем, и взяша град, не бяше в нем противящогося им и никому ведущу сего, токмо единомысленников их, иже и град отвориша им. Они же вшедше во град великых княгинь изымаша, Софью и Марью, и казну великого князя и матери его разграбиша, а боар сущих ту изымавше и пограбивше и иных многих горожан пограбиша. И тоя же пакы нощи отпускает князь Дмитреи князя Ивана Можаиского на великого князя Васильа к Троице изгоном с многими людьми своими и с его».50
«В год 6954 (1446). Князь великий вернулся от царевича из плена на Дмитриев день в Переяславль и пришел в Москву. И сговорились князь Дмитрий Шемяка да князь Иван Андреевич Можайский, а с ними замышлял зло в Москве и Иван Старков51 да кое-кто из купцов и из монахов Троицкого монастыря, – и пришли к Москве изгоном князь Дмитрий да князь Иван, а князь великий был в Троице – Сергиевом монастыре. И князем великим сел Дмитрий в Москве, а князь Иван в Троице – Сергиевом монастыре схватил князя великого Василия и, приведя в Москву, ослепил его месяца февраля в тринадцатый день. В тот же год родился князь Андрей в Угличе, августа 14».52
Московский летописный свод трогательно и даже красочно описывает, как пытался великий князь укрыться от изменников в церкви Святой Троицы, как умолял из-за её железной двери пощадить его, не лишать зрения, словно предчувствуя уготованную ему казнь, обещая постричься прямо в этом же монастыре, как плакал над гробом Святого Сергия.
«Он же злодеи вывед его из церкви и с манастыря сведе и посадиша его в голые сани, а противу его чрънца, и тако отъидоша с ним к Москве, а боар его всех поимаша, а прочих всех пограбивше, нагих попущаша, а сынове князя великого, князь Иван и князь Юрьи, ухоронишася в том же манастыре, а они кровопиици, яко же некоторыи сладкыи лов уловивше отъидоша, а о сих и небрегоша, ниже пытаху о них».53
Князь Дмитрий Шемяка Галицкий находит оправдание своему поступку. Он подтверждает, что преступление совершил не только из-за татар, но и ради мести за ослепление брата:
«Тои зимы здумавше 3 князя, князь Дмитрии Юрьевичь, князь Иван Андреевичь Можаискии, князь великии Тферьскии Борис Александровичь, изымаша князя великого Василиа Васильевича Московьского, ослепиша его про сию вину: «чему еси Татар привел на Рускую землю, и городы дал еси им, и волости подавал еси в кормление? А Татар любишь и речь их паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и сребро и имение даешь Татаром»; а и за тот гнев: ослепил бе брата Дмитриева Юрьевича князя Василиа. И седе на великом княжении князь Дмитрии Юрьевичь на Москве, а князя Василиа и матерь его и женоу и детеи его держа за приставы».54
Отныне Василий II получает прозвище «Тёмный». Подробно об этом событии – в Приложении, в «Повести об ослеплении Василия II».55
Обручение семилетнего наследника
Захватив в Троицком монастыре без всяких осложнений великого князя Василия, заговорщики на радостях совсем забыли про его детей – шестилетнего Ивана (будущего государя всея Русии) и его младшего брата Юрия.
«Си же великого князя сынове, Иоан и Юрьи, в ту же нощь побегоша из манастыря с оставившими с ними людьми, кои ухоронишася, и прибегоша ко князю Ивану Ряполовъскому56 в Юрьев, в село его Боарово. Князь же Иван с своею братьею, с Семеном и з Дмитреем, и с всеми людми своими бежаша с ними к Мурому и тамо затворишася со многыми людьми».57
Хорошо защищенный Муром, где сберегаются дети Василия II, становится центром сопротивления, куда стекаются все недовольные правлением удельного князя. Шемяка уговаривает рязанского епископа Иону забрать детей, обещает за это выпустить на свободу Василия Тёмного, дать ему во владение вотчину «довольну», а самому Ионе обещает митрополичий престол. Иона отправляется в Муром и убеждает Ряполовских отдать детей под его покровительство. Однако Шемяка не выполняет обещанного, не выпускает Василия Тёмного из ссылки, а посылает туда же, в Углич, и его детей. Иона становится московским митрополитом, однако беспрестанно укоряет и бранит Шемяку за то, что тот обманул его, ввел в грех и осрамил, что не выпустил пленного слепого Василия и его детей. Бояре же и князья московские с многочисленными слугами начинают собираться возле Углича, чтобы освободить Василия. Видя все это, Шемяка решает-таки сам отпустить пленников. Он дает слепцу в удел далекую северную Вологду, но прежде берёт с него клятву, что тот не поднимет против него оружие, не будет сражаться за великое княжение.
Многие летописцы подробно описывают широко известную историю о том, как побыв немного в ссылке в Вологде, Василий Тёмный отправляется на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь, и там игумен Трифон освобождает слепца от греха клятвопреступления, берет этот грех на себя и на свою братию, надеясь замолить его. Игумен благословляет изгнанника на борьбу за свою «отчину», за великое княжение. Оттуда Василий едет в Тверь, где к нему присоединяются многие его бывшие подданные.
«В год 95558 (1447). Князь Дмитрий Шемяка собрал епископов со всей страны, и честных игуменов, и священнослужителей, и, приехав в Углич, заставил князя великого поклясться крестным целованием и клятвенными грамотами, и выпустил его из заточения вместе с детьми пятнадцатого сентября, и дал ему Вологду в удел. И пришел князь великий в Вологду, а оттуда в Кириллов монастырь. Игумен же Трифон59 со всею братьею благословил великого князя Василия Васильевича вместе с его детьми на великое княжение, говоря так: «Тот грех на мне и на главах моей братии, что ты крест целовал и клятву давал князю Дмитрию: пойди, государь, с богом и со всею правдою в свою отчину, в Москву, на великое княжение, а мы за тебя, за господина, помолимся богу и благословим». Князь же великий к Твери пошел, а все войско московское к Твери со всех сторон к великому князю: из Литвы пришел князь Василий Ярославич, князь Семен Оболенский, князь Иван Ряполовский, Федор Басенок и других бояр и князей, и воевод, и детей боярских множество, и царевича два, Трегуб-Кайсым и Ягуп, и нагнали князя великого в Угличе. Тогда же князь великий сватал сына своего Ивана у князя великого Бориса Александровича. И пришел князь великий в Москву февраля семнадцатого, в пятницу Сырной недели».60