Иоанн IV Грозный
Шрифт:
В частности, он утверждает, что "…с появлением Батория картина войны изменилась. Литва из обороны перешла в наступление. Баторий взял у Грозного Полоцк (1579), затем Великие Луки (1580) и, внеся войну в пределы Московского государства, осадил Псков (1581). Грозный был побежден не потому только, что Баторий имел воинский талант и хорошее войско, но и потому еще, что к данному времени у Грозного иссякли средства ведения войны.
Вследствие внутреннего кризиса, поразившего в то время Московское государство и общество, страна, по современному выражению, „в пустошь изнурилась и в запустение пришла". О свойствах и значении этого кризиса будет
В 1582 г. был заключен мир (точнее, перемирие на 10 лет) с Баторием, которому Грозный уступил все свои завоевания в Лифляндии и Литве, а в 1583 г. Грозный помирился и со Швецией на том, что уступил ей Эстляндию и сверх того свои земли от Наровы до Ладожского озера по берегу Финского залива (Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Корелу). Таким образом борьба, тянувшаяся четверть века, окончилась полной неудачей.
Причины неудачи находятся, конечно, в несоответствии сил Москвы с поставленной Грозным целью. Но это несоответствие обнаружилось позднее, чем Грозный начал борьбу: Москва стала клониться к упадку только с 70-х годов XVI в. До тех же пор ее силы казались громадными не только московским патриотам, но и врагам Москвы. Выступление Грозного в борьбе за Балтийское поморье, появление русских войск у Рижского и Финского заливов и наемных московских каперских судов на балтийских водах поразило среднюю Европу. В Германии московиты представлялись страшным врагом; опасность их нашествия расписывалась не только в официальных сношениях властей, но и в обширной летучей литературе листков и брошюр. Принимались меры к тому, чтобы не допускать ни московитов к морю, ни европейцев в Москву, и, разобщив Москву с центрами европейской культуры, воспрепятствовать ее политическому усилению. В этой агитации против Москвы и Грозного измышлялось много недостоверного о московских нравах и деспотизме Грозного, и серьезный историк должен всегда иметь в виду опасность повторить политическую клевету, принять ее за объективный исторический источник".
Часть 8. Опричнина
В предыдущих главах речь шла об основных этапах становления и осуществления принципов внешней политики Иоанна Грозного. Нелишне будет упомянуть о том, что царя заботили не только внешнеполитические цели. Не менее важным представлялось Иоанну Васильевичу и свершение реформ во внутригосударственной сфере. Начало этим реформам, как отмечает С. Платонов, было положено "…торжественным „собором", заседавшим в Москве в 1550-1551 гг. Это не был Земский собор в обычном смысле этого термина. Предание о том, будто бы в 1550 г. Грозный созвал в Москве представительное собрание „всякого чина" из городов, признается теперь недостоверным. Как показал впервые И. Н. Жданов, в Москве заседал тогда собор духовенства и боярства по церковным делам и „земским". На этом соборе или с его одобрения в 1550 г. был „исправлен" Судебник 1497 г., а в 1551 г. был составлен „Стоглав", сборник постановлений канонического характера. Вчитываясь в эти памятники и вообще в документы правительственной деятельности тех лет, мы приходим к мысли, что тогда в Москве был создан целый план перестройки местного управления". Это действительно был серьезный и реальный план; как сказано у В. Ключевского, он "…начинался срочной ликвидацией тяжб земства с кормленщиками, продолжался пересмотром Судебника с обязательным повсеместным введением в суд кормленщиков, выборных старости целовальников и завершался уставными грамотами, отменявшими кормления". Подобная структура и целевая направленность плана были обусловлены существовавшим положением вещей.
С. Платонов пишет: "Так как примитивная система кормлений не могла удовлетворять требованиям времени, росту государства и усложнению общественного порядка, то ее решено было заменить иными формами управления. До отмены кормления в данном месте кормленщиков ставили под контроль общественных выборных, а затем и совсем заменяли их органами самоуправления. Самоуправление при этом получало два вида: 1) Ведению выборных людей передавались суд и полиция в округе („губе"). Так бывало обыкновенно в тех местах, где население имело разносословный характер. В губные старосты выбирались обыкновенно служилые люди, и им в помощь давались выборные же целовальники (т. е. присяжные) и дьяк, составлявшие особое присутствие, „губную избу". Избирали вместе все классы населения. 2) Ведению выборных людей передавались не только суд и полиция, но и финансовое управление: сбор податей и ведение общинного хозяйства.
Так бывало
Однако при этом нельзя было забывать о так называемых служилых людях. Иоанн Васильевич прекрасно понимал, что без реорганизации в этом классе населения никак не обойтись, иначе утрачивался смысл самих реформ.
С. Платонов справедливо отмечает, что в те времена "…служилые люди делились на „статьи", или разряды. Из общей их массы в 1550 г. была выделена избранная тысяча лучших детей боярских и наделена поместными землями в окрестностях Москвы („подмосковные"). Так образовался разряд „дворян московских", служивших по „московскому списку". Остальные служили „с городов" и назывались детьми боярскими „дворными" и „городовыми" (позднее „дворянами" и „детьми боярскими"). В 1550-х гг. был установлен порядок дворянской службы (устроены „сотни" под начальством „голов"); была определена норма службы с вотчин и поместий (с каждых 100 четвертей или полудесятин „доброй" земли „человек на коне в доспехе"); было регламентировано местничество. Словом, был внесен известный порядок в жизнь, службу и хозяйство служилого класса, представлявшего собой до тех пор малодисциплинированную массу. Если рядом с этими мерами припомним меры, приведенные в „Стоглаве", относительно улучшения церковной администрации, поддержания церковного благочиния и исправления нравов, – то поймем, что задуманный Грозным и его „радой" круг реформ был очень широк и по замыслу должен был обновить все стороны московской жизни ".
Но тут, как издавна велось на Руси, нашла коса на камень. Куда уж там вельможным боярам радеть о благе Отчизны, когда необходимо было использовать время пребывания при царском дворе исключительно в своих целях. В сущности, Кремль нынешний в этом плане, увы, практически ничем не отличается от тогдашнего, и в особых комментариях тут, право же, нет нужды. И так все понятно.
Правительство Иоанна Грозного отнюдь не являло собой монолита. Причин тому было несколько, среди которых нельзя не выделить жажду личного обогащения, но главная из них – лютая борьба за власть. Характерно, что междоусобная грызня среди бояр по-прежнему продолжалась, и это несмотря на жестокую расправу, которую царь всякий раз учинял при малейшем подозрении на смуту! Понимая, что открытое выступление против царя сулит в итоге лишь смерть, бояре строили тайные козни, норовили свести на нет все реформаторские попытки царя.
У С. Платонова мы читаем: "Уже в 1552-1553 гг. Грозный в официальной летописи жалуется на бояр, что они „Казанское строение поотложиша", так как занялись внутренней реформой, и что они не хотели служить его сыну, а передались на сторону князя Владимира Андреевича. В 1557-1558 гг. у Грозного вышло столкновение с боярами из-за Ливонской войны, которой, по-видимому, боярская рада не желала. А в 1560 г., с кончиной жены Грозного Анастасии Романовны, у Грозного с его советниками произошел прямой разрыв. Сильвестр и Адашев были сосланы, попытки бояр их вернуть повели к репрессиям; однако эти репрессии еще не доходили до кровавых казней. Гонения получили решительный и жестокий характер только в связи с отъездами („изменой") бояр.
Заметив наклонность недовольных к отъездам, Грозный брал с бояр, подозреваемых в желании отъехать в Литву, обязательства не отъезжать за поручительством нескольких лиц; такими „поручными грамотами" он связал все боярство. Но отъезды недовольных все-таки бывали, и в 1564 г. успел бежать в Литву князь Андрей Михайлович Курбский, бросив вверенные ему на театре войны войска и крепость. Принадлежа к составу „избранной рады", он пытался объяснить и оправдать свой побег „нестерпимою яростию и горчайшею ненавистью" Грозного к боярам его стороны. Грозный ответил Курбскому обличительным письмом, в котором противополагал обвинениям боярина свои обвинения против бояр.