Иосиф Бродский. Вечный скиталец
Шрифт:
Что ж, хлопают. И встают, чествуя «преподобного» Муна, самозваного главу самозваной «Церкви объединения», почтившего Россию своим прибытием. Тут же в московском переполненном зале присутствует Джордж Буш, экс-президент Соединенных Штатов. Тоже встает и хлопает. Затем звучно поздравляет «преподобного» Муна с замечательной речью, не смущенный тем, что «преподобный» в этой речи посоветовал Иисусу Христу жениться и обзавестись собственной семьей, что тоже «никогда не приходило никому в голову».
Не надо думать, что христианин Джордж Буш, бывший морской летчик, герой Второй мировой войны, да и президент не из худших, лукавил. Или преследовал некие тайные цели… Нет, срабатывает обычный синдром стадности. Ну и есть известная отвага в том, чтобы вот так
Человек, как известно, существо общественное. Все встают и хлопают; очень трудно самому не захлопать и не встать. Все вокруг уверяют, что от телезаклинаний Кашпировского у них пропали бородавки, – как тут не поверить? Наш отечественный преподобный Чумак зарядил своей энергией завтрашнюю «Вечернюю Москву» – попробуйте наутро удержаться и не купить газету. Глоба на ночь глядя транслирует миллионам свой «глобальный прогноз» – миллионы не ложатся спать, ожидают появления брадатого Глобы…
В математике есть понятие множества, есть теория множеств, которой так недостает социологии…Кончина в цветущем возрасте от банальной хвори калифорнийца Марка Хьюза, создателя «на основе четырех тысяч трав, собранных в Тибете во время полнолуния», универсального спасительного средства «Гербалайф», пошатнула чью-то веру. Но сектоведы отмечают в это самое время неожиданное массовое пополнение общин сайентологов. Их священная книга – «Дианетика: современная наука душевного здоровья». Знаете ли вы, что медитировать полезнее всего в безлунную ночь?..
Эх, сами-то мы смертны. Вера в чудеса – бессмертна.
Живописцы Малевич и Пикассо, шоумен Титомир, поэты Иосиф Бродский и Геннадий Айги, литературные критики Александр Генис и Дмитрий Быков, нынешние философы Кедрин с Рабиновичем, психи из австрийской клиники, прозаик Сорокин, наконец, сам «преподобный» Мун, разом венчающий по радио
тысячи молодоженов, собирающихся для этого на стадионах, прочие и прочие звезды нашего, увы, звездного века – все это разные люди. И масштаб их действий разный. И мотивы тоже разные. Далеко не каждый из них бездарен, не каждый безумен, отнюдь не каждый прохвост. Есть личности чрезвычайно значительные сами по себе. Но все они оснащены оглушающим нас апломбом и – как следствие этого – способностью создать внимающую им аудиторию. Подчас многомиллионную. Такое стало вполне возможным в наш век массовых коммуникаций, в обществах поголовной (но, не забудем, весьма относительной) грамотности. Когда искусство стало общедоступным, толпа делает выбор в пользу тех, кто способен ее перекричать.
«Я хочу, чтобы все люди думали одинаково» – таково программное заявление Энди Уорхола, одного из отцов поп-арта, американизированного чеха (Андрей Вархола), завалившего планету бесконечным тиражированием (с помощью элементарного типографского трафарета) изображений банки пепси-колы наряду с банальнейшей мордашкой Мэрилин Монро.
Многие современные так называемые звезды подписались бы под такой программой. Суждено ли ей осуществиться?».
P.S.
Как видим, и соплеменники Бродского на Западе не все думают одинаково, даже если бы славословие принесло им какие-то выгоды.
Евгений Рейн (справа вверху) и Иосиф Бродский в Норинской. За спиной Бродского хозяйка дома, в котором он снимал комнату.
А. Буров – тракторист – и я,сельскохозяйственный рабочий Бродский,мы сеяли озимые – шесть га.Я созерцал лесистые краяи небо с реактивною полоской,и мой сапог касался рычага…Бродский: протестант или вечный жид?
Когда Иосиф Бродский прилетел в Стокгольм получать Нобелевскую премию, один журналист прямо в аэропорту спросил его: «Вот вы американский гражданин, живете в Америке, и в то же время вы русский поэт и премию получаете за русские стихи. Кто же вы – американец? Русский?». – «Я еврей», – ответил Бродский. Сложный и больной вопрос. Ясно одно: Бродский не сионист – даже в Израиль не съездил.
«Я еврей на сто процентов, – признавался поэт. – Нет на свете человека, который был бы большим евреем, чем я». По своему культурному багажу, как признают многие исследователи-евреи, Бродский, без сомнения, был типичным представителем своего поколения советских евреев, абсолютно оторванного от национальных корней. Даже Библию Бродский впервые прочитал уже в Америке.
В библейском рассказе евангелистов упоминается Вечный жид – иудей-ремесленник, мимо дома которого вели на распятие Иисуса Христа, несшего Свой Крест, который отказал Иисусу и оттолкнул его, когда тот попросил позволения прислониться к стене его дома, чтобы отдохнуть. Иоанн Буттадей (buttare – бить, ударять; deus – Бог) ударил Иисуса Христа, причем сказал ему дерзкие слова: «Ступай мимо, отправляйся на смерть». Христос ответил ему: «Я пойду, но ты не умрешь до моего возвращения». Сущность легенды, если отвлечься от частностей, – воздаяние Божества человеку, выражающееся в вечном скитании или вечных муках человека, согрешившего против Христа. Примерял ли на себя судьбу Вечного жида Иосиф Бродский?
«Когда кто-нибудь спрашивает меня о моем этническом происхождении, я говорю, что я еврей. Довольно смешно мне с моим носом было бы называться русским», – говорил поэт. Из этого видного, что понимание еврейства для Бродского сводилось к чисто внешним антропологическим признакам. Однако на глубинном уровне по своей идентификации Бродский был универсалистом и космополитом. Он сформировался как личность под влиянием прежде всего русской литературы, западноевропейского искусства и истории классической древности. «Римские элегии», «К Урании», «Венецианские строфы», «Двадцать сонетов Марии, королеве шотландской» – вот типичные образчики творчества Бродского, созданные под явным влиянием европейского литературы эпох позднего Ренессанса и романтизма.
В 1972 году поэт оказался в числе 32 тысяч советских граждан, которым накануне визита американского президента Никсона позволили уехать на Запад (а некоторых, в том числе Бродского, выдворили чуть ли не насильно). Тем не менее, Бродский никогда не был отказником, не стремился уехать на родину предков. «Мои расхождения с советской властью не политического, а эстетического свойства», – говаривал он.
Однако в 1972 году еврейское происхождение Бродского дало советским властям основание избавиться от неудобного поэта. Бродского вызвали в ОВИР и сказали, что он должен написать заявление с просьбой о том, чтобы его отпустили в Израиль – «а иначе у вас будут серьезные проблемы». У Бродского не было никакого желания покидать страну, тем более он не собирался репатриироваться в Израиль. Тем не менее через несколько недель он уже был в Вене, где находился перевалочный пункт, принимавший советских эмигрантов. Больше он никогда не был в России, даже после распада СССР. Больше он никогда не видел своих родителей. Согласно завещанию, Бродского похоронили в Венеции. Почему там? По мнению Льва Лосева, в Венеции – это все равно, что нигде. Венеция – это универсальный символ космополитичной цивилизации.