Иосиф Сталин – беспощадный созидатель
Шрифт:
Замечу, что в Германии, где к власти пришел Гитлер, ситуация была во многом иной. Здесь существовала демократия и до 1918 года, пусть и ограниченная, особенно в Пруссии, определенными сословными барьерами. Несколько десятилетий всеобщих выборов, борьбы партий, парламентских дебатов, свободной прессы не прошли даром. А уж в эпоху Веймарской республики наблюдался настоящий расцвет (или разгул, кому как нравится) демократии, благодаря которому нацисты и смогли прийти к власти. Главное же, в Германии существовало священное право частной собственности, и экономическая жизнь могла идти помимо государства, во всяком случае, без его жесткого контроля. И Гитлер, придя к власти, не стал экспроприировать собственность, дабы не разрушать экономики страны, которая нужна была ему для осуществления внешней экспансии. Фюрер не трогал офицерский корпус до самого 20 июля 1944 года, до покушения Штауффенберга, чтобы не навредить боеспособности армии, которая была ему необходима как максимально совершенный инструмент агрессии. Среди немцев были развиты чувство индивидуализма, стремление к личному успеху. Поэтому фюрер подавал им расовую доктрину как путь к созданию «новой аристократии», писал в «Моей борьбе» об «основной идее аристократизма в природе, причем, конечно, аристократизм вовсе не обязательно должен олицетворяться современной
Два дня спустя после Парада Победы Сталин был удостоен второго ордена «Победа» и звания Героя Советского Союза, а 27 июня 1945 года ему присвоили специально для него введенное высшее воинское звание Генералиссимуса Советского Союза.
В «Краткой биографии» Сталин позволил следующим образом охарактеризовать свой скромный вклад в победу в Великой Отечественной войне: «Советский народ торжествовал победу. Все мысли, все чувства советских людей были обращены к тому, кто вел нашу страну через трудности и испытания войны, кто спас страну от гибели, чей гений указал путь к победе, чья воля привела страну к победе, – к великому Сталину!» Воля у Сталина действительно была железная, особенно в готовности жертвовать миллионами своих солдат и мирных жителей ради достижения победы любой ценой. И в той же «Краткой биографии» утверждалось: «С гениальной проницательностью разгадывал товарищ Сталин планы врага и отражал их». Не знаю, верил ли в это сам Сталин, равно как и в то, что он будто бы «развил дальше передовую советскую военную науку, разработал положение о постоянно действующих факторах, решающих судьбу войны, об активной обороне и законах контрнаступления и наступления, о взаимодействии родов войск и боевой техники в современных условиях, о роли больших масс танков и авиации в современной войне, об артиллерии, как самом могучем роде войск». Наверное, все-таки догадывался, что и советские, и немецкие генералы и маршалы пришли к этим положениям военной теории раньше его, который лишь учился у военных специалистов. Помнил Сталин и о тяжелых поражениях Красной Армии, так что тезис «Краткой биографии» о том, что «на разных этапах войны сталинский гений находил правильные решения, полностью учитывающие особенности обстановки», рассматривал только как пропагандистский. Поражения надо было свалить на генералов, а победы приписать себе. Иосиф Виссарионович понимал, что в глазах современников и потомков победа в войне спишет если не все, то многое, а главное, даст оправдание и смысл существования советского строя в глазах миллионов людей как внутри страны, так и за ее пределами. И милостиво разрешал пропагандистам славить его государственный и полководческий гений, будто бы ярче всего проявившийся в войну.
Характерно, что когда в 1931 году Емельян Ярославский обратился к Сталину с просьбой разрешить ему написать сталинскую биографию, Сталин письменно ответил: «Я против, я думаю, что не пришло еще время для биографий». А вот в 1946 году, после победы в Великой Отечественной войне, время для издания «Краткой биографии» как раз и наступило. Теперь Сталин был победителем, завоевавшим пол-Европы, а это оправдывало всю его политику в собственных глазах и в глазах значительной части народа.
Но по большому счету победа в войне и была единственным сталинским историческим свершением. Все остальное – насильственная коллективизация, ускоренное развитие тяжелой промышленности за счет лишения населения самых необходимых предметов потребления, террор, превращение людей в безропотных, жертвующих собой ради государства «винтиков» делалось для победы в будущей войне. Ибо Сталин не довольствовался абсолютной властью в своей стране, а рассчитывал распространить ее на как можно большую часть мира. Война была вершиной сталинских деяний, в том числе и по числу жертв, которые понесли в ней народы СССР. По сравнению с этими жертвами коллективизация и голод начала 30-х годов и Большой террор 1937–1938 годов выглядят легким кровопусканием. Но захватил Сталин в войну не так много, как он рассчитывал. Последние годы жизни диктатора прошли под флагом изоляции и подготовки к новой войне, были созданы атомная и водородная бомбы, но ничего от этих лет ни в памяти народной, ни в Большой истории не сохранилось.
Был ли Сталин полководцем или нет – одна из наиболее живо обсуждаемых тем из истории Великой Отечественной войны. Сталинисты убежденно говорят – да, был. Антисталинисты столь же убежденно – нет, не был. Хрущев на XX съезде партии утверждал, например, что «Сталин был очень далек от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах». Также и покойный Дмитрий Волкогонов считал, что Сталин был не вполне полководцем, поскольку «при наличии сильной воли и негибкого ума не мог опереться на профессиональные военные знания» и «не знал военной науки, теории военного искусства». Поклонники Сталина Борис Соловьев и Владимир Суходеев в своем труде, так и названном «Полководец Сталин», главным аргументом в пользу того, что их герой действительно был полководец, выдвигают то обстоятельство, что он «осуществлял руководство всеми Вооруженными Силами страны, каждодневно направлял и координировал боевые действия всех фронтовых и армейских объединений действующей армии. Его деятельность пронизывала все важнейшие стороны величайшей из войн: охватывала, помимо собственно военных вопросов, все сферы внутренней и внешней политики Советского государства, от военной экономики и идеологии до дипломатии».
О том, что Сталину докладывали обо всех сколько-нибудь важных событиях на фронте и с ним обсуждались все планы стратегических операций, более того, он сначала ставил стратегическую цель, а потом уже Генеральный штаб и штабы фронтов разрабатывали конкретные операции, с этим никто не спорит. Так же как и с тем, что в созданной Сталиным системе руководства, в том числе военного, подлинно самостоятельные решения мог принимать только сам Иосиф Виссарионович. Следовательно, если и был полководец в Красной Армии, то им мог быть только один человек – Сталин. Несомненно, и сам Иосиф Виссарионович верил, что он – настоящий полководец. В официальной «Краткой биографии» Сталина, вышедшей в 1947 году и наверняка одобренной Кобой, утверждалось: «Товарищ Сталин развил дальше передовую советскую военную науку. Товарищ Сталин разработал положение о постоянно действующих факторах, решающих судьбу войны, об активной обороне и законах контрнаступления и наступления, о взаимодействии родов войск и боевой техники в современных условиях войны, о роли больших масс танков и авиации в современной войне, об артиллерии как самом могучем роде войск. На разных этапах войны сталинский гений находил правильные решения, полностью учитывающие особенности обстановки.
Сталинское военное искусство проявилось как в обороне, так и в наступлении. По указанию товарища Сталина активная оборона советских войск сочеталась с подготовкой контрнаступления. Наступление сочеталось с прочной обороной. Товарищ Сталин мастерски разработал и применил новую тактику маневрирования, тактику одновременного прорыва фронта противника на нескольких участках, рассчитанную на то, чтобы не дать противнику собрать свои резервы в ударный кулак, тактику разновременного прорыва фронта противника на нескольких участках, когда один прорыв идет за другим, рассчитанную на то, чтобы заставить противника терять время и силы на перегруппировку своих войск, тактику прорыва флангов противника, захода в тыл, окружения и уничтожения крупных вражеских группировок войск. С гениальной проницательностью разгадывал товарищ Сталин планы врага и отражал их. В сражениях, в которых товарищ Сталин руководил советскими войсками, воплощены выдающиеся образцы военного оперативного искусства. Творческое своеобразие, оригинальность замысла характеризуют все боевые операции, осуществленные Советской Армией под водительством Генералиссимуса Сталина».
Если присмотреться, все нынешние апологеты Сталина-полководца не выходят за пределы этого короткого, но полного банальностей текста. Можно подумать, что без товарища Сталина его генералы и маршалы не догадались бы, что противника надо обходить с флангов или что за активной обороной может следовать контрнаступление. Что же касается одновременного прорыва неприятельского фронта в нескольких местах, то эту роскошь советские войска могли себе позволить с большим или меньшим успехом только с конца 1943 года, когда их превосходство стало подавляющим. Когда же после успеха под Москвой в декабре 41-го Сталин приказал наступать на всех фронтах сразу, это не принесло ничего, кроме неудач. Также хорошо известно и подтверждено не только мемуарами, которые в данном случае часто ненадежны, но и документами, что летом 1942 года неверно полагал, что главный удар немцы нанесут на центральном участке фронта, против Москвы, а не на юге, как это произошло в действительности.
Проблема же заключается в другом. И в цитированном пассаже из официальной сталинской биографии, и в современных работах на тему «Сталин – полководец» повторяются, как правило, общие места, без особой конкретики. Разумеется, Сталин утверждал и одобрял все более или менее крупные операции Красной Армии, как успешные, так и провальные. Но полководец – не тот, кто утверждает планы, а тот, кто хоть в какой-то мере участвует в их разработке, хотя бы на уровне идей, кто в критический момент сражения может решительно вмешаться в руководство войсками и своей волей и знаниями военной науки может переломить неблагоприятный ход событий.
Посмотрим, подходил ли Сталин на роль полководца. Начнем с того, что в отличие от главного своего противника Гитлера Коба в армии никогда не служил. Не имел он и военного образования. Конечно, Сталин много читал, в том числе труды по военной истории и военной теории. Однако непосредственного опыта командования крупными массами войск он не имел. Характерно, что опыта успешного вмешательства Сталина в командование войсками в годы финской или Великой Отечественной войны мы не знаем. Не обнародовано пока и никаких документов, включая переговоров Сталина по прямому проводу с командующими фронтами, где он бы высказывал предложения, решающим образом повлиявшие на ход операций в пользу Красной Армии. Да, Сталин в предвоенные годы и особенно в период Великой Отечественной войны получил представление о новейших образцах вооружения и боевой техники и даже, ознакомившись предварительно с переданными ему материалами, мог задавать конструкторам и наркомам достаточно грамотные с технической точки зрения вопросы. Однако при всем при том и после войны Иосиф Виссарионович был убежден, что именно артиллерия – главный род войск, хотя совершенно очевидно, что как раз в годы Второй мировой войны на первый план выдвинулись авиация и танки. Очевидно, Иосифа Виссарионовича побудил к выводу о приоритете артиллерии тот факт, что наши летчики и танкисты наголову проигрывали немцам, тогда как артиллерия сражалась более или менее на равных, и немецкие авторы в послевоенных мемуарах с наибольшим уважением отзывались как раз о русской артиллерии. И такой результат не был неожиданностью. Дело в том, что механики-водители советских танков получали практику учебного вождения в несколько раз меньшую, чем их немецкие коллеги, а у советских летчиков к моменту окончания училищ налет часов был даже в несколько десятков раз меньше, чем у пилотов люфтваффе. Сталин не раз призывал в своих приказах беречь людей, но не менее часто в них содержались призывы: не считаясь с жертвами. Сталинская система ориентировалась на количество, а не на качество. Ускоренная подготовка и летчиков, и танкистов, и пехотных командиров могла дать командные кадры только очень низкого качества. Пополнение же рядового состава часто бросалось в бой вообще необученным. Точно так же большинство сталинских генералов имело к началу войны лишь небольшой опыт командования крупными войсковыми соединениями и объединениями, заменив тех, кто был уничтожен в 1937–1938 годах. И во время войны они были очень скованы в принятии решений страхом, который испытывали в большей мере не перед врагом, а перед собственным Верховным Главнокомандующим. Неудивительно, что и потери были соответствующими.
Верховный Главнокомандующий лично продиктовал приказ от 19 сентября 1942 года, который предписывал танкистам «атаку противника начинать мощным огнем с ходу из всего танкового вооружения, как из орудий, так и из пулеметов, не бояться того, что стрельба получится не всегда прицельная. Стрельба из танков с ходу должна быть основным видом огневого воздействия наших танков на противника и, прежде всего, на его главную силу». Поскольку стабилизаторы, позволявшие вести прицельный артиллерийский огонь с ходу, появились только в 1950-е годы, стрельба из танковых пушек с движения, хотя и отличалась большей интенсивностью, чем стрельба с места, но означала лишь бесполезную трату снарядов в белый свет, как в копеечку. Но Иосифу Виссарионовичу казалось, что чем больше снарядов будет выпущено по врагу, тем лучше. Точно так же он перед войной настоял на формировании гигантских механизированных корпусов, насчитывавших более тысячи танков, тогда как и прежние, вдвое меньшие по численности танковые корпуса оказались практически неуправляемыми из-за дефицита радиосредств. И Сталина, и его генералов всегда завораживала магия больших цифр.