Ипостась
Шрифт:
Может быть, ты пытаешься найти путь? Тот, что потеряла.
Восемнадцатая посмотрела на ствол «дыродела». Маленький выступ мушки слегка подрагивал – у нее тряслись руки. Это совсем никуда не годится! Нужно успокоиться. И сделать это быстро – время неумолимо движется вперед.
Монах сказал, что нет ни добра, ни зла. Все зависит от того, с какой стороны посмотреть. Она убьет ломщика – это зло? Смерть человека, наверное, в любом случае является злом. Но как быть с неоспоримым фактом, что люди смертны от природы? Да хоть бы и по воле богов –
Но ведь ломщик вредил кому-то. Тому, кто нанял dd для его ликвидации. Скорее всего, корпорациям. Действия ломщика вполне могли привести к смерти не одного десятка людей, даже не подозревающих о его существовании. Так будет ли злом его убийство или нет?
Восемнадцатая окончательно запуталась. Какая, к черту, разница, где зло, а где добро. Нужно выполнить работу и убираться отсюда. Забыть обо всем этом и никогда больше не вспоминать. Забыть все, начать жизнь с чистого листа.
Только где ты возьмешь этот чистый лист?
Восемнадцатая заставила себя сделать шаг вверх по лестнице. Она слышала, как хлопнула дверь двумя этажами выше – четырнадцатый с Лисой на четвертом этаже.
Ей не нужен четырнадцатый, хотя его придется убрать первым – наемник слишком опасный противник, чтобы дать ему шанс. Убить его первым – лучше называть вещи своими именами, это поможет вернуться к реальности.
А в реальности нужно убить Лису. Только ее жизнь стоит тех денег, которые восемнадцатой обещали за выполненный заказ. Вряд ли dd намереваются кинуть – слишком многие поплатились за скупость в прошлом, честность в расчете с наемниками с некоторых пор стала у большинства заказчиков безусловным рефлексом.
Восемнадцатая повторила про себя еще раз: нужно убить Лису.
Нет, эту фразу сказала Тони Карлайл, а не восемнадцатая. Давняя соперница ломщицы по имени Лиса. Давняя подруга и... почти сестра.
Женщина резко тряхнула головой, словно вознамерилась таким образом выбросить из головы ненужные мысли.
Нет никакой Лисы, нет Тони. Это все в прошлом, которого не было. События альтернативной реальности. Здесь остались только коварный ломщик Мыш, наемница под номером восемнадцать и грязь забытой всеми богами Мьянмы.
Вспомни, скольких людей в жизни ты могла бы назвать семьей?
Так что же делать? То, что нужно, или то, что хочется? Проблема в том, что не хочется ничего. Да и в нужности большие сомнения.
Монах подсказывал решение, будто знал ее мысли. Тот самый У-Вэй. Недеяние – так он вроде бы сказал? Ничего-не-деланье.
Восемнадцатая остановилась посреди лестничного пролета. Нога, занесенная для следующего шага, застыла в нескольких сантиметрах от бетона ступеньки. Памятник нерешительности. Можно продолжить прерванное движение и пойти вверх. Можно опустить ногу и вернуться назад. Что выбрать, где правильный путь?
Спрятать «дыродел» и не идти туда? Это невозможно, это конец для нее, никакого У-Вэя.
Шаг вниз – и Лиса с недоумком четырнадцатым, а может быть, и еще кто-то из обитателей этой странной квартирки, останется жив.
А кого ты собралась спасать?
Если сейчас уйти, на поиски Мыша отправится кто-то другой. Не факт, что ломщика удастся найти еще раз. Ломщики умеют хорошо прятаться. Правда, есть специалисты, умеющие искать еще лучше.
Значит, ничего невозможно изменить? Нет никакого У-Вэя, есть только путь, прямой, как стрела, с которого не свернуть, как ты ни старайся?
Монах говорил что-то еще. Что-то об этом недеянии. «У-Вэй вовсе не означает, что нужно остановиться», – вот как он сказал. И еще, что не стоит отвлекаться.
Подошва уверенно нашла следующую ступеньку. У восемнадцатой есть работа, и она не станет отвлекаться. Нужно лишь выбрать правильный путь.
Восемнадцатая толкнула дверь, густо окрашенную в ярко-зеленый. Этот путь был свободен: дверь оказалась незапертой. В длинном темном коридоре лежал какой-то тощий человек с лысой головой и красными, прищуренными от боли глазами. Это она потом поняла, что от боли. Первым непроизвольным желанием было спустить курок. Ствол «дыродела» уже смотрел точно в середину лысой макушки. И руки не дрожат, отметила про себя восемнадцатая.
Она не раздумывала, не выбирала из набора возможных действий. Получалось само собой – указательный палец левой руки лег поперек растрескавшихся от жары и пыли губ, а язык произнес: «Тс-с». Человек на полу едва заметно кивнул и замер. Только теперь восемнадцатая заметила, что из-под него на полу растекается темно-багровая лужа – тощий был ранен. Он умирал. Но не от ее руки.
Она стала замечать ничего не значащие мелочи во время, когда нужно только найти мишень и спустить курок? Да уж, такое, пожалуй, с ней впервые. Но она все еще жива! Или это случайность? Ведь восемнадцатая привыкла к совсем иным закономерностям.
Мысли мешают целиться, напомнила она себе.
Или все же...
Мысли мешают целиться. Но мысли помогают найти тропу, ведущую в обход волчьей ямы.
Когда коридор закончился и в узкую щель неплотно закрытой двери она увидела спину держащего в вытянутой руке «дыродел» четырнадцатого, восемнадцатая знала, что нужно делать. Короткий путь обратно, на главное шоссе жизни, вдруг сделался прост и очевиден. Зла нет. Так же, как нет и добра.
Левая рука резко толкнула дверь, а указательный палец правой тут же привычно дернул спусковой крючок. Наконец ей удалось сделать первый шаг к равновесию.
Глава 52
В закрытом помещении грохот получился столь сильный, что Кхайе заложило уши. Она не поняла, что случилось, когда какой-то весь внезапно расслабившийся Бэзил странно закатил глаза и мешком рухнул на пол. Только после того, как заметила красное пятно, медленно расползавшееся из-под тела наемника, она поняла, что грохот был ничем иным, как выстрелом.
Бэзил мертв? Она не могла поверить. Мужчина, которого она хотела спасти, мертв...
А ведь в его «балалайке» нет никаких данных по технологии Фэн Чжи Бяо. Или ты все же собиралась на самом деле перепрошить его чип?