Ипостась
Шрифт:
Товарищ Фа рассказал, к кому подойти в главном храме Мандалая, все пути были предопределены. Оставалось лишь отдать то, что лежало в потайном кармане и признать поражение в борьбе за технологию. Впрочем, гравера Ли Ханьфанг, возможно, еще найдет. Если, конечно, удастся отыскать следы беглецов.
Майор пытался воспользоваться возможностями своего ведомства. Но он не мог действовать открыто – в Поднебесной он считался погибшим при крушении вертолета. Товарищ Фа сказал, что нельзя допустить ни малейшей возможности, чтобы его секретную миссию могли раскрыть.
Доступ к файлам МГБ у майора
Только толку от этого подключения было немного. Окоёмов оказался куда более опытным бойцом, чем рассказывал о себе. Он прекрасно умел скрываться, поэтому данные со спутников ничего не изменили – коварный русский умудрялся не попадать под всевидящие объективы орбитальных камер слежения. Благо в этой тропической стране было достаточно густой растительности, чтобы надежно затеряться среди нее.
– Приветствую вас, бханте Ли.
Прозвучавший за спиной голос заставил майора вздрогнуть. Он резко обернулся, правая рука мгновенно опустилась на бедро, по привычке ища там отсутствующую сейчас кобуру с пистолетом.
Поздоровавшийся монах был немолод и тщедушен. Голова, как положено, брита наголо, непропорционально крупные уши торчали в стороны, лицо спокойное, но в глазах угадывается легкий, внимательный прищур, левую щеку пересекает тонкий, но хорошо различимый на обветренной и загорелой коже белесый шрам. На сложенных вместе ладонях висят четки из розового нефрита.
– Приветствую вас, бханте Пто, – ответил на приветствие Ли Ханьфанг.
Это именно тот человек, с которым ему нужно встретиться в храме Махамуни. Описанию товарища Фа он полностью соответствовал.
– Давайте пройдем к столу, – предложил Пто. – Вам нужно отдохнуть с дороги. Я заварю для вас чудесный чай.
– Было бы очень кстати, спасибо, – совершенно искренне поблагодарил монаха Ли Ханьфанг.
Пто провел гостя в небольшую комнатку, располагавшуюся внутри одного из храмовых зданий. Там, действительно, стоял корявый столик из металлокаркаса со столешницей под дерево, крашенный в белый цвет, и несколько таких же стульев.
Монах поставил на стол две чашки и отошел на секунду к небольшой металлической жаровне, в которой переливались багровым жаркие угли. Видавший виды латунный чайник только что закипел, словно Пто точно знал время, когда должен появиться Ли Ханьфанг. От темно-бурого брикета, лежавшего на маленьком столике рядом с жаровней, монах отломил несколько небольших крошащихся кусочков. Кипяток наполнил глиняный чайник, туда же отправились и кусочки пуэра – настоящего чая, привезенного из Китая.
Основным производителем пуэра издавна была провинция Юньнань, но теперь, когда вся южная часть провинции была заражена радиоактивными осадками... Вероятно, Пто запас пуэр еще до Перерождения. Тем ценнее был его подарок прибывшему Ли Ханьфангу.
Как только кипяток заполнил заварной чайник до краев, а кусочки чая набухли и утонули, Пто тут же выплеснул содержимое на траву. Все правильно – настоящий чай – это то, что получится после того, как пэур очистится и пропитается кипятком. Только европейские варвары пьют помои, получившиеся после первой заварки. Второй раз заполнив глиняный чайник и накрыв его крышкой, Пто присел на белый стул напротив майора.
Монах всем своим видом олицетворял аскетизм и покорность – на и так небольшом стуле он примостился на самом краешке, в напряжении держа осанку.
– Вы принесли то, что должны были?
Ли Ханьфанг кивнул одними глазами.
– Отлично. Я протестирую это, пока мы будем пить чай.
С этими словами он, встав на ноги, разлил уже заварившийся пуэр по чашкам. Потом монах наклонился и достал из небольшой кожаной сумки, примостившейся около ножек его стула, «раллер».
Разумеется, Ли Ханьфанг понимал, что они находятся в храме, что здесь святое место, но все же – без всякого надзора лежит брикет пуэра, стоивший, наверное, целое состояние, на земле брошен «раллер». Дело даже не в стоимости того, что могли украсть, – никто не охранял беседку, примостившуюся недалеко от храмовых строений, – ведь наверняка в памяти этого «раллера» хранится достаточно важная информация, какие-то особые программы. В противном случае как Пто собирался проверять процессор?
Майор внимательным взглядом осмотрел окрестности – никаких признаков того, что за ними кто-нибудь наблюдает. Или это взгляд притупился и ему только кажется, что охраны нет? Сейчас нужно держать ухо востро, он чужой среди своих, компромат на товарища Фа. Нет, товарищ Фа выкрутится в любом случае, ему плевать на мнение людей в кабинетах, но вдруг оживший майор представлял угрозу для тех, кто знал об особой миссии.
Ли Ханьфанг почувствовал себя неуютно. Не согревал душу даже горячий пуэр, над которым медленно клубился в полном безветрии белесый пар. Казалось, что в спину или затылок кто-то пристально смотрит. Причем через глазок оптического прицела. Только ощущения, никаких признаков вокруг он не видел.
– Отличный пуэр, – шумно глотнув, сказал Ли Ханьфанг. На его лице появилась улыбка. Он не видел себя со стороны, но подозревал, что его веселость имела вид вымученный. – Откуда такое богатство?
– Да, действительно превосходный сорт. Прислали из Пекина, еще до Перерождения.
Ли Ханьфанг кивнул.
– Подарок товарища Фа, – добавил Пто, а майор едва не подавился, услышав имя таинственного старика.
«Раллер» быстро загружал систему. Монах тем временем пригубил пуэр из своей чашки и принялся снимать с компьютера крышку. Его костистая рука легла на стол ладонью вверх. Все ясно – он ждал, когда майор отдаст процессор.
Как только процессор окажется в их руках, прозвучит выстрел.
А если он не отдаст?
Не стоит быть идиотом – процессор в любом случае у него, он об этом уже сказал. Так что обыскать труп не станет большой проблемой.
Ли Ханьфанг засунул руку в складки желтого, сильно прибитого за последние дни пылью монашеского одеяния, пальцы нащупали застежку потайного кармашка, в котором лежал чип. Несколько десятков остроконечных ножек процессора иголками впились в руку. Небольшой черно-оранжевый квадрат лег в ладонь Пто.