Ипотечник

Кулигин Владислав

– Передай своим дружкам, таким же негодяям, как ты, что Мертвец придет за ними.

Сканк быстро закивал.

Окинув прощальным взглядом последнее пристанище семьи Робба, странник поскакал в сторону Олдхоупа.

Глава 3

Когда солнце поднялось высоко, путник добрался до Олдхоупа. Это оказалась небольшая деревушка в несколько сотен душ, которую местные жители именовали городом, только в надежде на лучшие времена. Вступив на пыльные улицы, с покосившимися домами, Мертвец долгое время не встречал местных жителей,

и лишь проехав ближе к центру, увидел немногих прохожих. Они с опаской смотрели на вооруженного чужака. Начав приближаться к людям с расспросами о резиденции местного шерифа, они лишь вызвал беспокойство. Горожане шарахались от путника, не желая отвечать на его вопросы. Лишь один пожилой джентльмен, которому вероятно, было уже все равно, объяснил, где можно найти местного шерифа и мэра в одном лице.

Его дом находился в центре этого населенного пункта, за старой церквушкой, и представлял собой большое двухэтажное здание, когда путник только подъезжал к нему, оттуда навстречу вышли двое вооруженных людей, явно охранников. Под дулами револьверов, он спешился и сказал, что хочет поговорить с мэром. Объяснить в двух словах, кто он такой не получилось, и, решив, что пусть с ним разбирается сам мэр, пропустили его, предварительно забрав оружие.

– Меня зовут Таисий Харт, я здешний мэр и шериф, – сказал пожилой худощавый человек, сидящий за письменным столом своего кабинета. Старик явно переживал не лучшие времена. Мешки под глазами, бледность, и в целом, изможденный вид, говорили о том, что он чем-то обеспокоен или даже переживал какое-то потрясение. – Теперь расскажи, кто ты такой и зачем хотел меня видеть?

– Меня зовут Станислав, – начал путник.

– Гм, необычное имя, – поднял брови мэр. – Чужестранец?

Путник кивнул.

– Я путешественник с севера. Так получилось, что я лишился своего коня, и в пустыне меня подобрало семейство караванщика Робба.

– Знаю таких, – кивнул Таисий. – Как же так получилось, что ты приехал сюда раньше них, и откуда у тебя взялась лошадь?

– Они все мертвы, их убили люди Ворона. Мне удалось незамеченным подобраться к их лагерю и разобраться с бандитами. Перестреляв негодяев, я взял лошадь, оставшуюся от каравана Робба и прибыл сюда.

Несколько минут в кабинете шерифа царила тишина. Старик ошарашено смотрел на своего собеседника, а тот спокойно и как ни в чем не бывало, отвечал на его взгляд. Довольно быстрым и проворным движением, говорящим об опыте, Таисий открыл ящик стола и, достав маленький двуствольный пистолет, направил его на путника.

– Откуда мне знать, что ты не один из бандитов, а может и сам Ворон? Его лица я не видел, – сказал глава Олдхоупа. – А вот Робба хорошо знал, и готов лично покарать того, кто сотворил такое с ним и его родными.

Выждав мгновение, Станислав ответил.

– Робб был хорошим человеком. Он подобрал меня, незнакомца, оказавшегося без воды в пустыне, и разделил со мной семейный ужин. Понимаю, что в такую историю трудно поверить, тем более, услышанную от первого встречного, но я могу только поклясться, в том, что уже сказал.

Мгновение старик не отрывал взгляда от глаз Стаса, но затем, все же, убрал пистолет.

– Что стало с телами? – вздохнул он.

– Я похоронил их возле места побоища, вбив таблички с их именами над могилами. Это в двенадцати милях отсюда.

Мэр кивнул.

– Я всегда считал, что разбираюсь в людях, поэтому тебе верю. Как только мы здесь решим наши, трудности, – старик запнулся, явно уходя в свои мысли, но через мгновение вернулся. – То отправим туда людей воздать моему другу последние почести.

– Трудности? – поинтересовался Станислав, уже догадываясь, каким будет ответ, вспомнив слова Сканка.

Харт, опершись о стол, с огромным трудом поднялся и продемонстрировал путнику перевязанную в области голени левую ногу. На бинтах проглядывала свежая кровь.

– В наших краях идет засилье всякой мрази, – сказал он. – Банды совсем осмелели. Все потому, что Олдхоуп сейчас ослаб и не способен, как раньше контролировать окрестности. Дошло до того, что вчера похитили мою двенадцатилетнюю дочь Франсину. Это случилось прямо здесь, в этом городе, который раньше являлся грозой преступного мира. При этом нападении убили четверых моих помощников. Сейчас в штате остаются еще пять, но, ни они сами, ни я, не могу рисковать последними депьюти города.

– Вы знаете, где ее держат? – сказал путник.

Старик посмотрел на него с удивлением.

– Да, они требуют принести выкуп за девочку, но сумма, которую они хотят, чудовищная для нашего захолустья. Если я отдам эти деньги, все наши жители умрут с голоду.

– Что вы дадите мне, если я пойду туда и верну вашу дочь? – сказал путник.

Мэр, от удивления вновь опустился на кресло у стола.

– Поверь, в накладе ты не останешься.

Путник улыбнулся. Он чувствовал, что поступает правильно. Та цель, которой его лишили бандиты Ворона, ждала его там, где держали пленную Франсину.

– Если ты и, правда укокошил тех головорезов, что убили старину Робба, то вероятно сможешь справиться и с бандой Бархана. Такого прозвище их главаря. Сколько тебе нужно человек в помощь? Учти, всех дать не смогу, я уже говорил об этом.

– Я пойду один, – сказал путник.

Мэр окинул странного человека недоверчивым взглядом.

– Либо ты сумасшедший, либо невероятный смельчак. Давно таких не встречал.

– Я мертвец, – сказал Станислав, и покинул кабинет шерифа.

Глава 4

Заходящее солнце окрасило мир оранжевыми тонами. Дом, одиноко стоящий на холме, заживо съеденный жарким солнцем, напоминал склеп. Облупившаяся на стенах краска, рассохшиеся доски, на крыше местами обвалилась черепица. Двое мужчин, стоящих на крыльце, уставившихся на вид, городка, открывающийся оттуда, казались лишними деталями. Олдхоуп, населенный пункт, в три сотни душ, именуемый в этом захолустье титулом «город», выглядел немногим лучше, но он хоть был живым, в отличие от дома. Когда-то особняк выглядел респектабельно, двухэтажный, с резными ставнями на окнах и флюгером на крыше. Сейчас временно подаренная светилом новая окраска, только усиливала контраст между теми незапамятными временами и нынешнем состоянием.