Иринкино счастье
Шрифт:
Но Прасковья Андреевна расплачивалась в эту минуту с кучером и не слыхала его вопроса.
— Пойдемте обедать! — громко позвала Надежда Григорьевна. — Лева, должно быть, ужасно проголодался.
— Да, да, это правда! — согласился юноша. — Но позвольте мне раньше немного помыться и сбросить эту пыльную тужурку, я прямо умираю от жары! Бабушка, где вы устроили мою комнату в этом году? Отведите меня, пожалуйста.
Леве хотелось улучить минутку, чтобы остаться наедине с Прасковьей Андреевной.
Отсутствие Иринки начинало серьезно беспокоить
— Пойдем, пойдем! — охотно согласилась старушка, гордившаяся комнатой для внука.
— Ах какая прелесть! — воскликнул Лева, останавливаясь на пороге и с удовольствием оглядывая свою уютную комнату с кисейными занавесками, белоснежной постелью и широким турецким диваном. — Какая прелесть, бабушка, вот где хорошо-то будет мне отдыхать теперь! А это что?
В простенке между двух окон, над письменным столом, висел большой лист бумаги, густо исчерченный синим карандашом.
Лева быстро подошел к столу.
«А!.. Ну, слава Богу, значит, здорова!» — подумал юноша и с ласковой улыбкой принялся разглядывать знакомые ему размашистые фигуры.
Леве, разумеется, не нужно было называть автора этого чудного произведения.
— Бабушка, но почему ее нет? — спросил он наконец. — Разве Иринка не знала, что я должен был приехать сегодня?
— Разумеется, знала, я и сама, признаться, немного дивлюсь! — ответила старушка. — Ведь вон она тебе эту картину в подарок приготовила; вчера чуть ли не целый час работала над нею в моей комнате, а потом все хлопотала, чтобы я непременно ее на самое видное место повесила, и даже сама для этого две булавки принесла. Так ты уж, пожалуйста, не бросай этот лист до ее прихода, а то Иринка обидится и подумает, что я не хотела исполнить ее просьбу.
— Да что вы, что вы, бабушка! — даже возмутился Лева. — Пусть он, пожалуй, всегда висит тут! Милый Жучок! Но почему ее нет?
— Должно быть, Дарья Михайловна не пустила, ты ведь знаешь, какая она чудачка: наверное, решила, что посторонние сегодня помешают.
Лева сменил тужурку на белый китель и отправился с бабушкой в столовую.
За обедом он все время рассказывал домашним подробности о своих экзаменах и казался страшно доволен, что наконец вернулся к себе.
За кофе, который прислуга принесла на балкон, Леве были торжественно переданы подарки. Он сейчас же надел подаренные золотые часы и начал с увлечением рассматривать купленные бабушкой книги. Прекрасные ботанические атласы также имели большой успех.
«Ну, этим мы будем вместе с Иринкой наслаждаться! — подумал Лева, и ему вдруг стало ужасно скучно без своего маленького Жучка. — Хорошо бы повидаться с нею!»
— О чем ты так задумался, Лева? — ласково спросила бабушка, положив руку на его плечо.
— А вот мы сейчас развеселим его! — засмеялась Лиза и с сияющим лицом выбежала в сад.
На большой дороге уже виднелись голубое платье Милочки и высокая, сухощавая фигура Кокочки Замятина в белом кителе.
— Бабушка! — тихонько проговорил Лева, прижимая к губам руку старушки. — Вы не рассердитесь, если
— В овраг?
— Да, в овраг!
— Ну, беги, беги, там рады будут! — улыбнулась Прасковья Андреевна. — Да смотри только по дороге с гостями не повстречайся — задержат; пройди лучше через мою комнату, она во двор выходит.
Лева еще раз прижал к губам руку бабушки и быстро прошел в ее комнату.
Летний жаркий день медленно догорал, заходящее солнце золотило верхушки деревьев, и в его розовых лучах и небо, и речка, и «Сад Снегурочки» — все казалось розовым.
Иринка сидела на своей дерновой скамейке, окруженная высоким тмином, и в сиянии этой вечерней зари сама походила немного на большой полевой цветок.
Девочка сидела печальная, уронив руки на колени; у ног ее валялся большой букет белых ромашек, сорванных для Левы, которые ей так и не удалось преподнести ему.
Другие встретили Леву и теперь, вероятно, сидят с ним и разговаривают… Милочка, Замятин, только ее, Иринки, там нет, она посторонняя, сказала мама… помешать может.
Крупные слезы навернулись на глаза девочки и повисли на длинных ресницах.
Но, Боже, что это? Уж не показалось ли ей?… Чьи-то быстрые шаги… неужели сюда? Да, сюда… шаги приближаются… И вдруг в конце лужайки промелькнула знакомая гимназическая фуражка!..
— Ау! Черный Жук, где ты?
— Лева! — слабо вскрикнула Иринка и почувствовала вдруг, что не может бежать — ноги не слушаются. — Лева!
Лева уже стоял около нее.
— Иринка, ты плачешь? О чем? — Он с беспокойством вглядывался в личико девочки, мокрое от слез. — Жучок мой, о чем?
— Нет, нет, я не плачу, это только так… — силилась скрыть свое волнение Иринка. — Я, видишь ли, хотела встретить тебя и большой букет приготовила, а мама… мама… сказала что я помешаю… я посторонняя…
И вдруг, не выдержав долее, девочка расплакалась. — Ну полно, полно, Жучок! — утешал Лева. — Я все время скучал по моей Иринке и видишь, не вытерпел и сам пришел за тобой. Пойдем к нам, ты мне поможешь мои вещи разобрать. А в чемодане у меня есть и для тебя кое-что, я привез тебе в подарок сказки Андерсена и уж знаю, что угожу тебе этой книгой! Ну, перестань же, перестань плакать, а то я буду думать, что ты вовсе и не рада меня видеть!
Иринка перестала плакать и на минуту устремила на него все еще влажные, но уже радостные глаза.
— Лева! — сказала она вдруг серьезно. — Ты похудел и такой бледный стал, ведь это пройдет, ты поправишься, Лева?!
«Точь-в-точь как бабушка!» — невольно подумал Субботин и крепко прижал к губам смуглые маленькие ручки. — Разумеется, поправлюсь, Черный Жучок, будем вместе в лесу гулять, рыбу ловить, вот я и поправлюсь; а теперь пойдем к твоей маме и объявим ей, что, несмотря на ее запрещение, я все-таки увожу тебя или, вернее, даже уношу с собой.
И Лева по старой привычке высоко-высоко поднял над головою развеселившуюся девочку и затем, смеясь, осторожно усадил к себе на плечи.