Ирландия
Шрифт:
Когда они зашли в дом, Дейрдре со слугами как раз накрывали на стол. Ронан и Риан тоже вернулись и теперь оживленно беседовали с молодым священником, который сопровождал Ларине. Это был достойный человек из Ульстера, несколько лет назад Ларине обратил его в христианство. Увидев епископа, братья смутились и с почтением приветствовали его. Как-никак бывший друид, а значит, сердить не стоит. Они поговорили какое-то время. Ларине рассказывал о самых обычных вещах: об Ульстере и о том, какой там выдался урожай, а потом, слово за слово, довольно плавно перешел к главной теме. Братья вежливо слушали, когда он вкратце излагал им суть учения Христа. Понять, что у них на уме, Ларине так и не смог,
Когда все уселись за большим столом, Ларине благословил пищу, а потом торжественно объявил:
– Друзья мои, я счастлив быть сегодня здесь вместе с вами и наслаждаться радушием этого дома. Но должен сказать вам, что завтра у вас будет гораздо более важный гость, чем я. Я всего лишь прокладываю путь для него, тогда как он придет проповедовать и крестить. – Ларине сделал выразительную паузу. – Я говорю о самом епископе Патрике.
Этот прием Ларине с успехом использовал и раньше. Он приходил в те места, где знали его как бывшего друида, но ничего не знали о епископе Патрике, чтобы объяснить людям все величие этого человека и подготовить их к его появлению. Так и здесь – он вкратце рассказал о проповеднике. Особо подчеркнул его происхождение, потому что на западном острове с его древними традициями родословная ценилась очень высоко, и его слушатели должны были знать, что Патрик родом из знатной семьи. Одно только это уже вызвало бы уважение к нему. Потом Ларине сообщил, как епископ попал в плен, как провел несколько лет на острове в рабстве и о его добровольном возвращении. Не забыл назвать имена нескольких принцев с севера, взявших Патрика под свое покровительство и также принявших христианство. Это тоже должно было произвести впечатление. Ну и завершил рассказ описанием некоторых черт характера этого великого человека.
– Он князь Церкви, для его последователей слово Патрика – закон, – пояснил Ларине. – Но, несмотря на это, он необычайно прост, как и все, кто достиг высот духовности. Он аскет. Он уважает всех женщин, однако хранит обет безбрачия. Он скромен. И он ничего не боится. Иногда ему угрожали за его проповеди, но напугать ни разу не смогли.
– Вот только нрав у него крутой, – добавил с некоторым удовольствием молодой священник.
– Он редко проявляется, – мягко поправил его Ларине. – Но это верно, взбучку он может задать хорошую. А теперь, – Ларине с улыбкой повернулся к Дейрдре, – давайте начнем пировать.
Ужин удался на славу, Дейрдре было чем гордиться. На столе стояло несколько мясных блюд, включая традиционную свинину для почетного гостя, зелень, печеные яблоки, сыр и, конечно, эль – лучший на всем острове. Когда Ларине сердечно поблагодарил ее за отменное угощение, а все остальные хором его поддержали, Дейрдре знала, что похвала вполне заслуженная.
Может, и казалось странным, что с ними за одним столом сидит христианский священник, а за его спиной в свете очага поблескивают бледные очертания черепа Эрка Воина, но, похоже, никто об этом не думал. Ларине запросто беседовал с мужчинами об обычных повседневных делах. Рассказал о событиях в Ульстере, с удовольствием выслушал несколько историй о старом Фергусе. Разговор лился легко и свободно. О религии он заговорил, только когда они закончили основную трапезу. Повернувшись к Дейрдре, он сказал:
– Возможно, сменится не одно поколение, но как только эта вера получит прочную основу, она неизбежно восторжествует на острове, как и в любых других краях, куда она приходит. Потому что она истинна. Да, пока еще общины в Манстере и Ленстере маленькие и разобщенные, но они начинают расти,
– А ты не боишься, что друиды вернут людей к старой вере, когда узнают о новой? – спросила Дейрдре.
– Не боюсь. По большому счету, наши языческие боги – всего лишь суеверие. Идолы. Они неизбежно падут перед высшим пониманием.
С последним утверждением Дейрдре бы поспорила. Как ей казалось, друиды и их боги так легко не сдадутся, но она промолчала. Дейрдре очень хотелось рассказать Ларине о приглашении ее сына в Тару и попросить у него совета, но она побоялась, что их услышат, и не стала ничего говорить. Однако вскоре после ужина, наблюдая за беседой епископа и Морны и видя восхищение на лице сына, она подумала, что Ларине не составит особого труда отговорить юношу от участия в языческих обрядах. Это успокоило ее, Дейрдре наконец отвлеклась от своих страхов и просто сидела, наслаждаясь покоем и рассеянно прислушиваясь к разговорам. Мысли ее унеслись далеко. Потом она вдруг заметила, как Ларине что-то сказал Морне и как тот удивился. Дейрдре тут же насторожилась. Что он там говорил?
Сначала она решила, что ослышалась.
– Коронация верховного короля, – повторил Ларине. – Когда ты едешь в Тару? Ты ведь должен принять участие.
– Я? Принять участие? – Морна даже слегка развеселился. – Хранители переправы всегда принимают у себя важных особ, когда те едут в Тару, – пояснил он, – но сам я и не помышлял ехать.
На этот раз растерялся Ларине.
– Но ты ведь не можешь ослушаться своего кровного родственника. Сам верховный король тебя пригласил, – сказал он.
– Верховный король пригласил меня?
Морна с недоумением уставился на Ларине.
Дейрдре похолодела. Ларине почему-то казался расстроенным. Однако никто пока не смотрел на нее. Да и откуда они могли знать? Но как, спрашивала себя Дейрдре, Ларине мог узнать о приглашении молодого вождя из Дуб-Линна в Тару? Ведь совсем недавно Ларине говорил ей, что не видится с верховным королем. Может быть, как и раньше, у него много других источников для получения новостей? А что же делать ей? Признаться во всем? Другого выхода, как видно, нет. И все-таки она решила еще немного повременить. К тому же кое-что ее настораживало.
– На коронации, – тихо напомнила она, – церемонию будут проводить друиды.
– Конечно, – согласился Ларине.
– Жертвоприношения тоже будут.
– Да. Принесут в жертву животных.
– И король будет спариваться с белой кобылицей?
– Думаю, да.
– А ты сам примешь участие в таких языческих обрядах? – спросила она Ларине.
– Это было бы неправильно.
– Значит, если Морна станет христианином, он тоже должен будет избегать этих обрядов?
Ларине колебался лишь мгновение:
– Если верховный король сам позвал Морну, отказаться весьма затруднительно, я бы сказал. Я бы не советовал. К тому же… – Он запнулся и вдруг внимательно посмотрел на нее. – Скажи, Дейрдре, а почему Морна не знает о приглашении верховного короля?
Теперь все повернулись к ней. Она молчала. Морна нахмурился:
– Матушка?
Братья тоже пристально смотрели на нее. Ничего хорошего это не предвещало. Нужно было во всем признаваться. И унизить себя перед всеми. Теперь она это понимала. Братья наверняка осудят ее, а Морна… как бы ни любил ее, тоже отругает. Весь ее безрассудный и обреченный на провал план теперь казался ей глупым и шатким. В отчаянии она повернулась к Ларине и вдруг увидела в его глазах предвкушение торжества. И тогда она все поняла.