Ирнийские наваждения

Раткевич Сергей

Не менее дипломата ошалевший возчик проследовал за ней, потрясенно соображая, что эту строгую госпожу он и сам слегка побаивается. Вон, каких блестящих господ она гоняет. Даром, что одета словно служанка какая...

– - И вы, господин маг, тоже идите с нами. Сейчас все расскажете...

– - Эртика, раз я остался жив, мне все-таки нужен мой заместитель, -- попытался возражать профессор.
– - Стоило бы разрешить ему...

– - Вот еще!
– - возмущенно фыркнула Эртика.
– - Он непременно задаст вам миллион вопросов. А вы не похожи на человека, готового немедленно на них отвечать. Сначала мы

покажем вас лекарю, потом вы примете ванну, покушаете, выспитесь, отдохнете как следует... тогда и за дела приниматься можно.

– - Но если там что-то срочное?
– - жалобно воззвал профессор.
– - Мастер Нарлимар, ну хоть вы скажите...

– - Насколько я понял из рассказа вашего доблестного слуги, все самое ужасное вы уже предотвратили, профессор, -- ответил маг.
– - А все остальное вполне может подождать.

...***...

Карвен спал и видел во сне свою шпагу. Нет, госпожа Айнир ему тоже снилась. И фераннские красотки, и лероннская "лошадка", и недавнее сражение, и граф Крэтторн, как всегда, неуничтожимый во сне, и магичка, мертвая, и оттого неуязвимая... чего ему только не снилось. А еще шпага. Она каким-то образом смотрела на него, и ему было невыразимо тревожно от ее взгляда. Казалось, она вот-вот что-то ему скажет.

Он проснулся и сел. Эрдан с Вергеном еще не спали, негромко беседуя о чем-то у догорающего костра.

– - Приснилось что?
– - сочувственно спросил эльф.

Карвен мотнул головой.

Ну да, приснилось. Но дело не в этом.

Он положил ладонь на рукоять своей шпаги.

"Что ж такое ты хотела мне сообщить? От чего пыталась предостеречь?"

Чье-то лицо смутно наплывало из ночного сумрака, поверх ночной темноты, поверх костра и лиц друзей... миг -- и оно смигнулось ресницами, исчезло. Но Карвен все-таки успел понять, кто посмотрел на него из темноты белесыми глазами призрака...

Королева Грэйн. Мертвая королева.

– - Что тебя беспокоит?
– - внимательно посмотрев на Карвена, спросил Верген.

– - Я не видел ее... окончательно мертвой, -- ответил Карвен.

– - Магичку?
– - уточнил Эрдан.

– - Угу, -- отозвался Карвен.
– - Мы ее убили... а она ожила и стала... еще сильней... а потом... я не видел, как Архипастыри ее уничтожили. Вот я и...

– - Ну, ты даешь, -- качнул головой Верген.
– - Думаешь, после Святого Виона с его чарами, после остальных Архипастырей там осталось, что рассматривать?

– - Да и библиотеку вновь сожгли, -- с легкой грустью промолвил Эрдан.
– - Впрочем, я ее запомнил. Быть может, нарисую когда-нибудь.

– - Так что рассматривать там попросту нечего было, -- подытожил Верген.
– - Забудь, или, как говорят у вас в деревне, выброси из головы.

– - Я понимаю, но...
– - Карвен виновато посмотрел на своего наставника.
– - А что если она снова...

– - Если бы у Архипастырей были хоть малейшие сомнения...
– - начал Эрдан.

– - То они бы все равно этими сомнениями не поделились, -- печально закончил Карвен.

– - Поделились бы, если б мы могли что-то сделать, -- возразил Верген.
– - Ведь на самом-то деле, Карвен, лишь от одного тебя была какая-то польза... да и то, не от самого

тебя, а от твоей шпаги... а если б профессор Шарнай не передал нам так вовремя пистолеты... вообще не берусь судить, чем бы все кончилось. Нет, Святые Престолы вмешались бы, конечно, раньше или позже... вот только когда? Магичка могла годами шляться в запретную библиотеку, а внешне все обставлять так, что у них и мысли не возникло бы вмешаться. Это просто невероятное стечение обстоятельств -- то, что все вышло именно таким образом.

– - То есть -- удача?
– - улыбнулся Карвен.

– - Ну, да...
– - усмехнулся наставник.
– - Та самая, которую ты попытался за задницу ущипнуть, балбес.

– - И все равно мне неспокойно, -- пробурчал Карвен.
– - Как... как соринка в глазу... когда она есть, от нее легко можно избавиться. Куда хуже, когда ее нет, а кажется -- что есть.

– - Ну, раз тебе так кажется -- будь настороже, -- очень серьезно сказал Эрдан.
– - И мы -- тоже поостережемся.

...***...

Это не было страхом... это не было болью... это было куда старше боли и страха... оно брело и брело навстречу, сквозь несчетные века и пустоту. Приближалось, надвигалось, окутывало со всех сторон, грубо пропихивалось внутрь и нежным ядом сочилось сквозь кожу. Улыбалось изнутри твоей собственной души и ледяными пальцами щекотало сердце.

Нет. Ни болью, ни страхом это не было.

Боль и страх... до чего же все-таки смешные существа все эти люди... боятся боли, страха, еще каких-то глупостей... они и представить себе не могут, каково это -- висеть среди абсолютной пустоты, внутри запредельного мрака, чувствуя, как крошечные лапки ощупывают тебя со всех сторон... много-много крошечных лапок ощупывают тебя со всех сторон... а ты знаешь, наверняка знаешь, что здесь никого нет... нет, и быть не может... и лапок этих тоже нет... а они все щупают и щупают...

И запах мяты, запах мяты, змеиной кожей скользящий по телу, навевающий отчего-то беспредельную тоску, словно какая-то тоска может выжить там, где нет ничего, совсем ничего... и тебя нет, ведь не можешь же ты быть, если совсем ничего нет... запах мяты, пронзительный запах мяты, даже не тело, но самую душу выворачивающий наизнанку...

А потом ты просто понимаешь, что тебя едят. Точней -- уже съели. Тебя нет, есть лишь отпечаток на пустоте, по странной прихоти этого места сохранивший твои сумбурные мысли.

Запредельный мрак внезапно пронзает ослепительная белизна. Все вокруг вспыхивает нестерпимо белым, и ты понимаешь, что есть такая боль, которую не в силах вынести даже ты. Даже при том, что тебя уже нет и эту чудовищную нестерпимую боль ощущать просто некому. Белизна возвращает тебе тело и душу, возвращает, чтоб вновь сполна насладиться пыткой. Ты пытаешься кричать, и белизна набивается тебе в рот. Хрипишь, задыхаешься, содрогаешься от неимоверной боли и вновь оказываешься внутри мрака, который начинает тебя пожирать. Так продолжается вечность. Безумно белая боль и плотоядный мрак.