Ирод Великий
Шрифт:
– Но почему ты так уверен, что Ирод пойдет по широкой дороге, на которой его с легкостью догонит конница Пакора? – Усомнился в расчетах Иосифа я.
– Ирод будет уходить не один. – Светлое лицо Иосифа было покрыто испариной, каштановые волосы зачесаны в небрежный узел. – Он обязательно заберет с собой семью.
– Бежать с семьей?! – Не поверил я. – Но это же равнозначно, добровольной сдачи на милость врага.
– Может быть, – Иосиф закусил ус, – но, насколько я знаю Ирода, он не двинется без нашей матери, к тому же в Иерусалиме находится его невеста и вроде как ее мать… наш брат Ферора… семья Фасаила, м-да… даже если он посадит всех и каждого на коней… нет, с маленькими детьми это почти исключено, к тому же… нет… Ирод может бросить казну, может пожертвовать чем угодно, но он ни за что не оставит Антигону своих близких. А значит, он будет отступать по этой – более удобной и ухоженной дороге. Будет отступать, прикрывая тыл лучшими из лучших бойцов прорываясь с боями в сторону Идумеи, где сумею его перехватить я.
– Брат никогда не бросит нашу мать, – легко кивнула мне Саломея, – он понимает, что остаться им все равно, что умереть, но он никогда не позволит нашей маме совершить самоубийство, не отдаст Пакору и Антигону Мариамну. Тут можно не сомневаться. Он верный и очень добрый, мой брат – Ирод!
Из-за этого верного и преданного человека мне снова приходилось забираться в седло, покидая чудом появившуюся в моей жизни «черную жрицу» Саломею, мой второй и должно быть последний шанс оставить после себя потомство.
Скажете, кто я, и кто госпожа Саломея? Да это так. Но наши беседы в саду и атриуме хевронского дворца, чтение стихов и разговоры о цветах и звездах… и главное, ее подлинная, распускающаяся подобно диковинному цветку внутренняя сущность «черной жрицы» предназначенной настоящему «тайных дел мастеру», лучшему из «Черных пауков» – ее сущность не могла не выделить меня среди всех, когда либо являющихся пред ее царственным взором мужчин. Да, она и сама уже начинала тянуться ко мне… и быть может, еще немного помедли Пакор и…
– Спаси моего брата. Пожалуйста. – Саломея теребила изящный золотой локон. – Спаси мою мать. Я же знаю, ты римлянин, а римляне могут все.
– Я сделаю все, что будет в моих силах. – Я потупился, и тут же вздрогнул, оттого, что чертовка сжала мою руку в своих крохотных надушенных розовым маслом пальчиках. Ее пышные груди вздымались под расшитой накидкой, розовый ротик чуть приоткрылся.
– Твой брат никогда не согласится…, – зачем-то ляпнул я, густо краснея.
– Спаси его и тогда…, – она снова сжала мою руку, но на этот раз прильнув ко мне бедром.
Еще не хватало, чтобы после такого обещания вечно портящий мои планы Ирод вскрыл себе вены или любым другим способом отбыл к праотцам. Окрыленный знаками внимания Саломеи, я тут же побежал в казармы, где уже поднятые по приказу, дожидались меня отобранные Иосифом конники. Предстояла веселая скачка.
Глава 30
Ирод бежал из Иерусалима, что само по себе было чудом, учитывая, что Пакор вошел-таки в город и, встретив там не успевшего вовремя ускользнуть тетрарха, приставил к нему двести своих офицеров и еще двести конников, дав четкий приказ денно и нощно караулить Ирода и его семью. Как сбежал? Возможно, кто-то объяснит сие какими-нибудь магическими способностями сына Антипатра, или будет, задрав к небу голову, пытаться прочитать на равнодушных облаках имена покровительствующих ему богов. Пустое, парфяне на тот момент времени имели мирный договор с арабами, лучшие воины которых составляли передовую конницу Пакора. Скорее всего, именно этим молодцам и была доверена охрана разжалованного тетрарха, но именно они – арабы были слугами правившего в то время царя Малика – сводного брата Кипры – матери Ирода. Так что, как обычно в таких случаях, победила мощная политическая магия, и Ирод, а так же Кипра, Ферора, невеста Ирода Мариамна, ее мать Александра, и семья Фасаила почти беспрепятственно покинули город, исчезнув из темницы, точно покидающая утром горное ущелья дымка. Еще один повод назвать Ирода чудом и ставленником богов.
К слову, если Кипру с ее детьми и внуками и могли ждать весьма существенные неприятности, в связи с ненавистью к ней Антигона. Мариамна и ее мать Александра не рисковали вообще ни чем, так как Александра была женой Антигона, а Мариамна соответственно, приходилась ему дочерью. Так что единственное, что могло грозить невесте Ирода, это ей бы пришлось выйти замуж за другого кандидата.
Это я говорю к тому, что когда спустя много лет после этого славного побега, Иродовы летописцы будут описывать сей подвиг, они начисто позабудут о том, кем приходилась царевна Мариамна Антигону, и будут утверждать, будто бы Ирод спас ее, вырвав из рук жестоких парфян. Прочитав такое, не верьте. Ирод забрал Мариамну из Иерусалима исключительно для себя, так как был страстно влюблен в нее, и, кроме того, Мариамна открывала ему путь к трону, к которому он и стремился.
Как, совершенно правильно отметил Иосиф, Ирод вез с собой только свою семью, их ближайших слуг, смену одежды на каждого и скудный провиант, которого должно было хватить на весь переезд. То есть, только своих близких и ни чего материального ценного – прекрасная получилась бы легенда. Даже у меня – «Черного паука» слезу прошибло. На самом деле, говоря так, Иосиф прекрасно знал, что Ирод, прислал к нему не просто гонцов, а своих преданных офицеров, доставивших в Идумею ни много, ни мало семейную сокровищницу.
Путь предстоял не близкий, и все очень спешили. Для скорости, Ирод был вынужден посадить почти всех на коней, исключение составили его мать, которая не умела ездить верхом, беременная жена Фасаила и двое его младших детей с няньками, для всей этой компании пришлось приготовить повозки. Сопровождали Ирода 10 000 преданных ему воинов.
Но едва беглецы скрылись из видимости, Пакор обнаружил исчезновение пленников и отправил вслед конницу. Приказ «доставить бывшего тетрарха живым» следовало исполнять по мере возможности, то есть, можно было и не исполнять вообще. Поэтому, заехав за ближайшие горные укрепления, Ирод поставил тысячу воинов, включающую лучников, которые должны были встретить парфян, прикрывая поспешное отступление.
Позади уже началась кровавая битва, а Ирод со своими домочадцами еще не осилили и первой горной гряды. Все спешили, несчастная тысяча не могла бесконечно сдерживать напирающих на них парфян, а прорвавшись они врезались бы в идущих последними пехотинцев, и Ироду пришлось бы принимать бой, не успев, как следует прикрыть женщин и детей. Несколько конников прорвались за гряду, и, поднимая облако пыли, помчались на медлительную пехоту, когда те вдруг выстроились второй заградительной стеной, выставив перед собой щиты, из-за которых то и дело поднимались лучники и в сторону преследователей летели стрелы.
– Щиты! – раздалась команда в войске Ирода, и тотчас воины поскидывали с коней родственников своего правителя не считаясь с тем, чей именно благородный зад плюхался в пыль дороги. Но возмущений не последовало, потому что тотчас над головами беглецов выстроилась крыша из щитов. И рослые легионеры, держа в одной руке здоровенный щит, другой старались обнять, защитив еще и своим телом домочадцев правителя.
Воздух прорезал свистящий звук, и тут же на самодельную крышу просыпался град стрел, точно перья птицы Рух. Ой, здорово! Если бы не было так опасно.