Ирония Судьбы, или с драконьим жаром!
Шрифт:
— Или вы не умеете? — прищурилась я.
— Не умею, — сознался дракон, поглаживая пальцами рояль. «Не ругайтесь!», — просили девочки. — «Вы же еще не поженились, чтобы ругаться!».
Дракон пристыженно присел за рояль, грустно глядя на клавиши. Одним пальцем он нажал клавишу, пока я смотрела на него с улыбкой.
Коряво, одним пальцем он перебирал клавиши, наигрывая простенькую мелодию. Я не знала ее, но он умудрялся неприятно ошибаться, тут же исправляясь.
Все это звучало очень жалко, уныло и грустно.
— Не получается, — опустил
— Пойдем-пойдем, — Бетти потащила Лотти в сторону выхода. — Корзиночки оставим. Ты в тот раз за нее заплатила!
Они вышли из зала, закрыв за собой дверь. В коридоре раздался смех. Они что-то бурно обсуждали. А потом послышался стук закрываемой входной двери.
— Вставайте, — заметила я, пытаясь закрыть крышку.
— А научить? — спросили меня, тыкая пальцами невпопад. — Я тут подумал, что умея играть на рояле, мне будет, чем отвлекать мою нехорошенькую жену от супружеской близости.
— Я не собираюсь вас учить играть, — вздохнула я, вспоминая правила приличия. — Наймите себе гувернантку.
— Просто покажите мне, как это делается, — снова произнес дракон, тыкая о все клавиши подряд.
— Подвиньтесь, — вздохнула я, понимая, что он не отвяжется!
Я сыграла простенькую мелодию. Дракон сидел и пытался одним пальцем подобрать ее на слух. Где-то возле замка снежная метель заметала нашу елку.
— Мне кажется, что у вас ничего не получится! — поморщилась я, слыша «каковасию» звуков. Именно так называла игру наугад моя учительница. — Это годы упорных тренировок!
— Ладно, блямкайте, — снисходительно вздохнула я, решив посмотреть, что там с елкой. Не занесло ли ее снегом. Или заботливыми руками в чужой дом!
И тут я услышала изумительную музыку. Я замерла, недоверчиво прислушиваясь. Нет, не показалось. Я резко обернулась, видя, как упорный дракон сидит и коряво убивает мои нервы жуткой дисгармонией.
— Показалось, — вздохнула я, почти дойдя до двери, как вдруг музыка полилась снова. Позади меня кто-то играл, причем так вдохновенно, что мне с моими скромными талантами стало стыдно.
Я обернулась, снова видя дракона, с задумчивым лицом, колотящего пальцем ноту ре первой октавы.
Не этот раз я сделала вид, что собираюсь уйти. И обернулась на мгновение раньше, чем дракон успел сделать задумчивое и очень старательное лицо и выбрать клавишу для истязания.
— Кто вас учил так играть? — спросила я. Мои скромные таланты прятались за раненую гордость. Я даже подошла поближе и присела на рояль.
— О, это долгая история, — заметил дракон, ловко пробегая пальцами по клавишам. — Маменька и Папенька не сошлись во мнении, чем мне лучше всего заниматься. Маменька настаивала на музыке. Папенька на силовых упражнениях, потому что я — мужчина. Так что я ходил на уроки со своим роялем. Вежливо стучался, а после «войдите», вносил свой рояль и нес его через весь зал, чтобы поставить рядом с учительским. А после урока уносил обратно в свою комнату на третьем этаже. Единственное, что делали слуги — открывали двери! В итоге счастливы все. И папенька, и маменька.
— А почему вы не играете дальше? — спросила я, холодно глядя на дракона.
— Просто дальше я не знаю, — ответил он мне дракон. — Я съел своего учителя. Он говорил: «Ре нужно играть нежно, словно дистрофик гладит хрупкую бабочку!».
— Прости, что разочаровал тебя, — вздохнул дракон, мило улыбаясь.
— О, да ты такой сильный, — томно вздохнула я, глядя на то, как дракон смотрит на меня с явным интересом. — Так тонко чувствующий прекрасное… К тому же можешь поставить красавицу в неудобное положение…
Он выглядел явно польщенным. Его взгляд соглашался со всем.
— Тогда какого красавица — елка все еще лежит возле дверей? — удивилась я, разрушая очарование собственного флирта.
— Наверное, потому что она пала от власти моих чар? — с моими же интонациями пояснили мне. — И сейчас просто лежит…
— В глубоком обмороке? — усмехнулась я, вставая и идя к заснеженному окну.
— И на будущее, чтобы вы знали. Глубоким обморок становится только в том случае, если им кто-то воспользуется… А пока им никто глубоко не воспользовался, это просто обморок, — заметил дракон, наигрывая что-то на моем инструменте.
Мне кажется, что я о чем-то забыла. Об очень важном… Ладно, вспомню, скажу!
Стоило мне обернуться, как я увидела, что дракон уже втаскивает елку. Я бросила заклинание, которое намертво приклеит ее к полу.
Ель возвышалась и упиралась макушкой прямо в потолок.
— И чем же мы будем ее наряжать? — спросил дракон. — У тебя елочные игрушки есть?
— Игрушки? — усмехнулась я, бросаясь за корзиной.
— Картошкой? — ужаснулся дракон, когда я достала одну картофелину и взглядом примерила ее на елку.
— Морковкой и луком, — заметила я, вспоминая, как продала еще летом ящик с роскошными магическими игрушками, чтобы погасить одну расписку.
Ящик с луком, морковкой, картошкой быстро переехал к елке. Так же лежал мешок с другими овощами…
— А что ты мне подаришь в Новогоднюю Ночь? — спросил дракон, стоя слишком близко, пока я макала кисть в старую позолоченную краску, которой слуги подкрашивали портреты. — Раз уж мы празднуем новый год вместе, то я требую свой подарок!
— И что же ты хочешь в подарок? — спросила я, увиливая из его объятий и вешая на елку картошку.
— А как ты думаешь? — произнес дракон, решив, что я с ним играю. — Я хочу особый подарок… Чтобы сначала я его раздевал… А потом вот так вот сжал и … просто со звериной страстью овладел… Как на счет такого подарка?
— О, — усмехнулась я. — Я могу подарить тебе это прямо сейчас…
— Неужели? — удивился дракон. — А ну-ка…
— Закрой глаза, — прошептала я, поглядывая на мешок.
— Закрыл! — произнес дракон, улыбаясь.
— Держи, зайчик! — нежно прошептала я, вложив ему в руку мороженный качан капусты. — Раздевай на здоровье и со звериной страстью владей кочерыжкой…