Иррационариум. Толкование нереальности
Шрифт:
Надя Белозёрова стремительно влетела на кухню, бесцеремонно выдернула папиросу у мужа из зубов.
– Пошли, отец Георгий говорит – по телеку что-то интересное!
Год назад они расписались. Уже тогда фарфоровая худышка превратилась в ослепительную красавицу. Придуманная Дмитрием «легенда» отработала своё без сучка и задоринки. Праздник, на котором уместно быть только троим. Он, Надя, и их крёстный отец – Георгий. И, конечно, Тимур, куда ж без него. Кот уже залёг в засаде под столом, в предвкушении добычи.
А на экране новый, молодой генсек уверенно и воодушевлённо вещал сперва о приоритетном развитии машиностроения, потом о товарах народного потребления, а далее совсем уж невозможное – «перестройка», «гласность», «застойные явления»… Глаза у Нади разгорались, а Дмитрий… Дмитрий снова был в знойном лете восемьдесят третьего. Близнецы были там. Нет, не в восемьдесят третьем, и не в телевизоре, а в Кремлёвском зале… или рядом.
– Они там, – шепнул, наклонясь, Георгию. – Я знаю.
– Там. И в больших силах.
В «захвате» сам Генсек.
– Что теперь будет? – спросил Дмитрий громче, чем надо.
Жена услышала.
– Теперь всё изменится! Ты слышал? Слышал это? Видел этого человека? Вот увидишь, не пройдёт и двух-трёх лет, и мы будем в Москве! Всех наших выпустят, и мы такое устроим! Такое!
«И тебя я тоже потеряю», – понял он.
Надя уйдёт в свою стихию, начнёт снова менять мир к лучшему, а он… ему-то всё это глубоко до лампочки. Вот он мир – был, есть и будет. И ни в какую Москву он не поедет. Его место здесь. Он не хочет ничего менять. Он не хочет меняться. Он такой, какой есть. Почему? Почему так?
«Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты теплохладен, а не горяч и не холоден, то изблюю тебя из уст Моих»…
– Теперь ты понял, – одними губами произнёс Георгий.
– Мужчины, о чём вы? Всё прекрасно! Я маму хочу повидать… она ничего обо мне столько лет не знает.
«Знает», – подумал Дмитрий.
Об этом капитан в своё время позаботился.
– Что теперь будет? – повторил он.
– Не провидец я, – вздохнул Георгий. – Ладно, оно хоть и не положено…
Достал из портфеля книгу. «Библия» – понял Дмитрий.
– Открой не глядя, ткни пальцем в строку, а я прочитаю.
– Суеверия, – фыркнула Надежда.
Дмитрий зажмурился и сделал, как велено.
Георгий принял книгу, вгляделся и чужим, далёким голосом прочёл:
– «Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде „полынь“; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки».
Где-то в необъятной запредельности вздрогнули и ржаво сдвинулись с места чаши вселенских весов.
Дмитрий Лукин. Леночка сдаёт экзамен, или Персональный отбор
(финансовая повесть с автомобильной динамикой и специальными эффектами)
Предыстория. Спонсор в печали
Дядюшка Доу Джонс [1] по-прежнему добр ко мне. Садюга! Его родственники в других странах и на других площадках придерживаются той же линии. Семейные интересы превыше всего! И тут уж ничего не поделать.
1
Имеется в виду фондовый индекс Доу Джонса (DJIA – Dow Jones Industrial Average). Упрощенно вычисляется как среднее арифметическое цен акций тридцати крупнейших американских компаний.
Эти парни умеют ненавидеть. Не успокоятся, пока не сотрут жертву в порошок и не развеют по миру.
Любят они тоже неистово. Уже который год отвязаться не могу.
Но я не обижаюсь, пусть… если им так нравится… Я почти смирился. В конце концов, надо уметь проигрывать. Пора вылезти из этой песочницы и подыскать себе новое развлечение. Хватит, наигрался уже. Больше не хочу.
Я бы давно перестал биться головой о стену в поисках заведомо провальных решений и призрачных возможностей, если бы не персонал. Моя гордость, моя слабость, мое ноу-хау и, в общем-то, просто хорошие люди. Выбрасывать на произвол судьбы или дарить чужим компаниям такие кадры – это предательство. К тому же обидное. Вложить столько сил и времени в каждого топ-менеджера, в каждого трейдера, в каждую девчонку-оператора на приеме платежей, слепить из них идеальную команду, а потом отойти в сторонку и наблюдать, как твое детище накрывается медным тазом?! Жаль, но, похоже, ничего другого не остается. Проклятый Доу Джонс меня достал!!! Я больше не могу выносить его доброту.
Хотя бы одна ошибка, одна потеря! Так нет же, только выигрыши, только прибыли и сверхприбыли! Никаких сбоев, никаких проблем. Стопроцентное везение в каждом финансовом начинании. Понятия риска не существует. Оно полностью атрофировалось. Мои хранилища и счета переполнены, а денежные потоки не оскудевают. Мне никто не мешает. Наоборот – все рады помочь. Всюду зеленый свет.
Только я заикнусь какому-нибудь бизнесмену об «интересном предложении», и он тут же, не дослушав, рвется подписать документы. Разве это не грустно? С чиновниками та же песня.
Никто не хочет со мной играть. Ни одной атаки на мою Корпорацию, на мои банки и компании. Ни одной инсайдерской утечки. Никаких «маски-шоу». Даже критических статей в прессе нет. Одни панегирики.
Скука смертная. Оставлен и забыт. Будь здоров, Неуловимый Джо…
Разумеется, все это не просто так. Я вкалывал по шестнадцать часов в сутки, у меня отличная служба безопасности и конкурентной разведки, лучшие аналитики и все остальное в том же духе, но… если феноменальное везение продолжается дольше трех месяцев – это уже пахнет серьезной подставой, а мои компании жируют в долине благоденствия десятый год.
Я слишком поздно заметил надвигающуюся катастрофу.
Семь лет назад.
Тогда меня увлекли другие забавы. Пришлось на некоторое время отойти от дел. А когда вернулся, момент был упущен.
Я поговорил с людьми, проглядел документы и понял, что каждая сделка – разумеется, удачная – работает против меня. Ситуация довольно редкая, но известная. Какой-то шутник решил поиграть со мной, откормить, как свинью на заклание, и устроить небольшое барбекю. Если тебя не пытаются растащить по кусочкам, значит, хотят сожрать целиком. Известная схема. У нее много вариантов: поглощение, слияние, рейдерство. Но суть одна: смена хозяина. Я сам не раз такое проворачивал.