Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1
Шрифт:
«Быть или не быть? Вот в чем вопрос».
Для нас это вопрос № 1. Вопросом № 2 является вопрос о качестве бытия. Каким быть развитию?
Вопрос № 1 — быть ли развитию вообще.
Вопрос № 2 — быть ли ему развитием для кого-то или для всех, быть ли ему суррогатом развития или развитием подлинным (то есть совместимым со всепреодолеваемостью) и так далее.
Участники основного конфликта XXI века (они же — акторы, субъекты, глобальные игроки) могут бороться за то, быть или не быть развитию вообще. Должно ли человечество продолжать развитие, или его следует отменить?
Они
А еще игроки могут бороться за то, кто и в какой степени будет развиваться. А также за то, что произойдет с теми, кто развиваться не будет или будет развиваться медленнее других.
Конфликт вокруг проблемы развития — и сама проблема развития… Как одно соотносится с другим? Казалось бы, конфликт не меняет содержания проблемы. Есть, к примеру, алмаз такого-то размера и такого-то качества. Разве он меняет свои размеры и качество в зависимости от того, какие гангстеры борются за обладание алмазом? На первый взгляд, не меняет.
Такой конфликт, не меняющий свойства того, за что конфликтуют, называется линейным. Конфликт за алмаз вроде бы относится к линейным конфликтам… Стоп… А если гангстеры, например, взрывают друг друга, то они могут и раздробить алмаз… Но является ли развитие столь же мало чувствительным по отношению к идущим вокруг него конфликтам, как алмаз — предмет неживого мира?
Возьмем другой пример — какая-нибудь барышня с определенными психологическими качествами, вокруг которой идет конфликт. Если этот конфликт разворачивается по так называемым линейным правилам, то есть если конфликтующие стороны предъявляют барышне как субъекту, обладающему постоянными критериями, себя на предмет соответствия этим критериям, — это одно. Но если одна из конфликтующих сторон или все стороны начнут ради обладания этой барышней менять ее психологические характеристики (и вытекающие из этих характеристик критерии) — например, эту самую барышню развращать, — то это уже другое.
Конфликт, меняющий свойства «чего-то», за что конфликтуют (в нашем случае речь идет о развитии), называется нелинейным.
Конфликт — это присвоение. Конфликтующие стороны, они же игроки (субъекты игры, акторы игры), все рассматривают с позиций присвоения. Любая сущность под воздействием игры превращается в проект под названием «Присвоение сущности». Идет ли речь об алмазе, о котором я говорил выше… Как только вокруг алмаза начинается игра, дело уже не в алмазе как таковом, а в том, кто присвоит себе алмаз. Идет ли речь о милой барышне… Пока она гуляет по травам и лугам, радуясь жизни и радуя окружающих, — это сущность. Но когда несколько кавалеров борются за любовь барышни (то есть играют), то барышня из сущности как таковой превращается в сущность для присвоения, то есть в проект «Барышня».
При этом и алмаз (предмет неодушевленного мира), и барышня (принадлежащая к миру одушевленному) в неизмеримо меньшей степени, нежели развитие, трансформируются, становясь из сущностей как таковых
Рассматривать же развитие в отрыве от проекта «Развитие», на мой взгляд, методологически совсем уж неэффективно. Ибо развитие, проектизируясь, претерпевает глубокие метаморфозы. Причем метаморфозы коварнейшие. Эти метаморфозы в случае, если мы используем адекватный, (так сказать, «пошаговый») метод, способны помочь раскрытию сущности происходящего. Ведь используем же мы метод воздействия, когда раскрываем сущность предмета, измеряя соответствие сигналов на входе и на выходе системы при анализе так называемого «черного ящика».
Но эти коварнейшие метаморфозы в случае, если мы используем неадекватный метод, способны увести нас от какого-либо понимания сущности. И погрузить в стихию присвоения как такового. Образно говоря, исчезают алмазы, барышни… Остаются интриги, выстрелы, трупы, кровавые следы… И ничего больше.
В фильме Антониони «Блоу-ап» герой попадает на концерт популярнейших рок-музыкантов, «заводится» вместе с толпой, начинает драться за кусок рок-гитары, которую пришедший в экстаз музыкант разбил на глазах у публики, кинув ей обломки, добивается обладания одним из обломков (присваивает его в ходе конфликта). Потом он выходит на улицу… В руках у него какая-то бессмысленная деревяшка… Он ее выкидывает, не понимая, в чем дело, и идет дальше.
В пьесе Брехта «Кавказский меловой круг» две женщины — подлинная и неподлинная (но — биологическая) мать — должны конфликтовать за присвоение ребенка, перетягивая его на свою сторону и выводя за пределы круга. Хорошо, что одна из женщин — подлинная мать — отказывается от подобной игры. Хорошо, что есть мудрый судья, присваивающий ей ребенка, ибо она, как любящая мать, не хочет порвать его на части. А если бы две неподлинные матери порвали ребенка — что бы они присвоили себе, играя по этим правилам? Собственность, записанную на ребенка, статусные возможности, исходящие из победы в состязании (то есть в конфликте)… Все, что угодно, только не ребенка.
Как мы видим, анализ развития как такового и развития как того, что вовлечено в конфликт и в силу подобной вовлеченности превращено в проект «Развитие», — это не одно и то же. Сущность развития и проект «Развитие» поэтому нужно рассматривать так, как это делают в квантовой механике, учитывая так называемую дополнительность.
Есть идея развития как то, что подлежит этой самой проектизации. При этом идея не должна быть (а) отсечена от «технологий» (мобилизационных — каких еще?), (б) разменяна на частные политические приобретения, (в) оторвана от реальности, (г) «пиаризирована», (д) застойно бюрократизирована.
(А), (б), (в) и так далее — это рамка. Вышел за рамки — погубил проект. Это касается любого проекта. В том числе и проекта «Развитие».
Но одно дело — задать проектную рамку. И совсем другое — определить реальное содержание проектизируемой сущности, то есть развития как такового.
Для начала нам нужно сделать шаг в направлении понимания содержания этой сущности. Я уже сделал первый шаг, обсудив проблему всепреодолеваемости. Теперь я предлагаю сделать еще один шаг, причем по принципу «НЕ», то есть указывая на нечто, сходное с развитием, и оговаривая, что это нечто НЕ есть развитие.