Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1
Шрифт:
Пока СССР форсированно развивался, несвобода была как-то терпима. Хотя весьма и весьма издержечна. Но когда СССР перестал ускоренно развиваться (застой), то даже меньшая несвобода (а несвободы при Брежневе, конечно, было меньше, чем при Сталине) стала абсолютно невыносимой. И мы получили то, что получили.
Первая задача — не подменить развитие политическими играми.
Вторая задача — не подменить развитие странными «сю-сю» на тему развития. Отнестись к развитию серьезно. Без пафоса, без восклицательности, но серьезно. Авторы Концепции называют много прекрасных конкретных долженствований. Например, стабилизация численности населения и занятых в экономике. На основе чего? Оказывается, что на первом месте «эффективное регулирование
ВВП на душу населения должен увеличиться с 13,7 тысяч долл. в год до 30 тысяч… Средний уровень обеспеченности жильем должен составить 30–35 кв. м. на человека… Россия должна занять не менее 10 % на мировых рынках высокотехнологичных товаров и интеллектуальных услуг по 4–6 и более крупным позициям… Доля высокотехнологичного сектора в ВВП должна подняться с 10 до 17–20 %… Производительность труда должна увеличиться в 2,4–2,6 раза… Среднемесячная зарплата должна подняться с 526 долл. до 2700 долларов… Должна быть создана разветвленная транспортная сеть, обеспечивающая высокую территориальную мобильность населения и глобальную конкурентоспособность на рынках транспортных услуг… Должно быть завоевано лидерство в интеграционных процессах на евразийском пространстве… Россия должна превратиться в один из глобальных центров мирохозяйственных связей… Она должна стать одним из мировых финансовых центров… Должна, должна, должна…
Простые расчеты показывают, что для такого рода «комплексных прорывов» ни у какой России не хватит никаких денег и других ресурсов. Приходится предположить, что «долларовые» цифры названы «лукаво», в надежде на неуклонную и быструю девальвацию доллара.
Кроме того, ни сегодня, ни в обозримом будущем у частного российского капитала нет и не будет тех триллионов, которые нужны на реализацию перечисленных амбициозных задач. И (что показывает весь мировой опыт) частный капитал никогда не инвестирует даже те (скромные по сравнению с такими задачами) деньги, которые у него есть, в проекты с огромными сроками окупаемости и низкой нормой прибыли. А именно такие проекты и предполагает в большинстве сфер деятельности и отраслей рассматриваемая Концепция.
Частный капитал не может реализовать поставленные задачи. А государство (единственный возможный «генеральный субъект» мобилизационного развития!) не должно их реализовывать. Но, как мы прочли в этой Концепции, должно… помогать частному капиталу реализовать то, что он не может реализовать по определению» Мы же должны радоваться тому, что реализовывать будет тот, кто не может реализовать. А также тому, что внешнеторговый оборот составляет у нас 45 % от ВВП.
Тут уместен только один главный вопрос: А ЭТО РАЗВИТИЕ КОМУ-ТО НУЖНО? МЭРТу ОНО НУЖНО? Если развитие нужно и это позволяет его катектировать (энергетизировать), то оно может быть НИКом. В этом случае оно НИКовское, в противном случае… Никакое. Ну, так какое же оно?
Возможно, ответ поможет получить еще одна формулировка Концепции: о том, что мы должны сочетать «догоняющее» и «опережающее» (прорывное) развитие. Причем опережающе развивать нужно «секторы, которые определяют специализацию России в мировом хозяйстве и национальные конкурентные преимущества».
Поскольку специализация постсоветской России уже сложилась в сфере таких ее «национальных конкурентных преимуществ», как огромные запасы энергоносителей и сырья, приходится предположить, что именно в этих отраслях (где, в принципе, экспортных доходов частного бизнеса и привлеченного зарубежного капитала может оказаться достаточно для масштабных долгосрочных инвестиций) и будет «по факту» происходить «опережающее развитие».
Но это очень оригинальное «опережающее развитие». Что оно опережает? Нынешние темпы исчерпания ресурсов на территории РФ?
Подобные недоумения возникли, повторяю,
25 ноября 2008 года была окончательно утверждена Концепция социально-экономического развития до 2020 года. Теперь это был уже не двадцатистраничный эскиз, а целый труд объемом почти в двести страниц. Понимая, что обсуждать эскиз Концепции при наличии ее же в законченном и утвержденном виде нельзя, я внимательно прочел этот объемный труд. Открыв его первую страницу, я был абсолютно готов к тому, чтобы в корне пересмотреть все свои первоначальные, по эскизу сотворенные проблематизации. Но чем больше я погружался в прочтение, тем сильнее становилось мое недоумение. К концу прочтения оно приобрело яростно сосредоточенный характер.
Прежде всего, потому, что все, вызывавшее недоумение при прочтении первых эскизных набросков, не только не было исправлено, но, напротив, было резко усугублено. В сущности, я оставил-то в этой книге свой первоначальный (в газете «Завтра» по горячим следам напечатанный) критический разбор Концепции МЭРТ лишь для того, чтобы показать: свой долг экспертов мы полностью выполнили. Мы напечатали текст, по возможности корректный и острый одновременно, сразу же после того, как МЭРТ начал работать над Концепцией и предъявлять обществу свои первичные результаты. У меня есть основания считать, что наша экспертиза (как в силу своей публичности, так и по другим причинам) не осталась незамеченной всеми, включая МЭРТовский коллектив, работавший над Концепцией. И почему-то мне кажется, что окончательный вариант Концепции возник чуть ли не по принципу «от противного»: «Тут нам какие-то замечания делают, указывая на то, что это плохо, и это, и это… Так мы все то, что оппоненты считают плохим, усугубим. Это для оппонентов то-то и то-то плохо, а для нас — замечательно».
Итак, окончательная Концепция вызывала странное чувство. Бросался в глаза разрыв между характером целей и средств. Разрыв абсолютно недопустимый и хорошо понятный авторам Концепции. Цели носили директивный характер. А средства… Все перечисленные в Концепции средства были связаны с опорой на стихийно-рыночное начало. То есть на то, что полностью зависит от конъюнктуры и качества рыночных агентов. Везде, где только можно, делался жесточайший акцент на инициативе частного капитала. В самых крайних (и немногочисленных) случаях говорилось о создании систем частно-государственного партнерства. Но даже это было, скорее, экзотикой. Государство как субъект развития? Вопреки всей мировой практике, такой характер отношений между развитием и государством концепция полностью и демонстративно игнорировала.
Далее был полностью отброшен сценарно-вариантный подход. В конце полного текста Концепции прямо написано, что «Концепция базируется на инновационном сценарии, который наряду с использованием конкретных преимуществ как в традиционных секторах (энергетика, транспорт и аграрный сектор), так и в новых наукоемких секторах и экономике знаний предполагает прорыв в повышении эффективности человеческого капитала, развитии высоко- и среднетехнологичных производств и превращении инновационных факторов в основной источник экономического роста».
При этом роль государства в создании инновационной экономики, согласно окончательному вердикту концепции, должна быть ничтожна: «Государство сосредоточится на создании потенциала для будущего развития путем придания инновационного характера системе образования, модернизации сектора научных исследований, компенсации «провалов рынка», осуществления целевой поддержки отдельных направлений технологического развития, выделяемых в качестве приоритетных, а также создания системы стимулов для наращивания инновационной активности».