Исцеление от эмоциональных травм - путь к сотрудничеству, партнерству и гармонии
Шрифт:
Разработанные в последние десятилетия сложные и точные методы научных исследований раскрыли перед нами особенности строения и функций человеческого тела и мозга во всех тонкостях. Впервые у нас появилась возможность увидеть, как действуют травмы на генетическом, молекулярном и неврологическом уровнях. Одновременно открытия в области психологии, эпидемиологии, социологии и других общественных дисциплин позволяют понять, насколько масштабны травмы в современном мире и как сильно они влияют на нашу жизнь.
В части V мы даем обзор сегодняшних травм и пытаемся ответить на следующие вопросы:
• Что известно о биологических механизмах травмы?
• Где и в каком виде хранится память о травматических событиях?
• Как травма передается от поколения к поколению?
• Насколько распространены травмы сегодня?
• Как влияют травмы на развитие личности?
• Как их влияние изменяется с возрастом?
• Какой вред наносят травмы современному обществу?
• Какое место занимают травмы в проблемах, встающих перед человечеством как видом?
Глава 16
Память о травмах
Травма – это
234
Дисциплины генетики, молекулярной и клеточной биологии, а также нейрологии – это комплексы для неспециалистов. Поэтому данный раздел опирается в основном на источники, написанные учеными для неспециалистов. В частности, мы опирались на работы Брюса Перри, книги Кэндис Перт, Брюса Липтона и Бабетты Ротшильд [Perry (1997, 1999, 2000, 2001, 2002), Pert (1997), Lipton (2005), Rothschild (2000)].
Природа и воспитание
Существует мнение, будто мы – целиком и полностью продукт собственных генов. В сводках новостей периодически встречаются триумфальные заявления об открытии гена, «ответственного» за то или иное расстройство – от аутизма и алкоголизма до жестокости и шизофрении. На самом деле, редкое состояние бывает вызвано только одним геном. В большинстве случаев имеет место целая сеть комплексных взаимодействий между множеством генов, каждый из которых отвечает за несколько процессов. Кроме того, возможности, заложенные в наших генах, превращаются в действительность под влиянием всего, что происходит с нами и вокруг нас – от момента зачатия до самой смерти. От восприятий и впечатлений зависит многое: размер и структура головного мозга, соотношение между разумом и эмоциями, личностные качества и даже активность тех или иных генов. Иными словами, мы – продукт генов и окружающей среды, природы и воспитания. Без физических систем, построенных по генетическим чертежам, восприятию не нашлось бы материала для работы. Именно восприятие придает форму генной субстанции и приспосабливает ее к особенностям окружающего мира. Травма же – это критический узел всей конструкции, наиболее ответственный элемент, делающий нас теми, кто мы есть.
Мы уже говорили, что в любом человеке заложен необходимый потенциал для того, чтобы стать как любящим и заботливым, так и жестоким и агрессивным – или же чем-то средним. На каком делении этой шкалы расположится каждый из нас, зависит как от генетического наследия предков, так и от личного жизненного опыта. Работу генетического компонента хорошо иллюстрируют эксперименты по выведению новых пород животных. Например, если из крысиного помета каждый раз отбирать самого спокойного и самого агрессивного детеныша, то через двадцать поколений от двух линий можно получить потомство с совершенно разным поведением. Спокойные крысы будут вести себя как домашние питомцы, их можно брать на руки, гладить и так далее, тогда как с агрессивными биологам придется работать исключительно в кольчужных перчатках. Эти признаки не меняются, если агрессивные матери будут выкармливать спокойных детенышей, и наоборот [235] . Это означает, что воспитание не может подавить яркую генетическую предрасположенность, однако не означает и того, что воспитание как фактор не работает вовсе. Другие эксперименты с этими же крысами показали, что характер развития детенышей все же зависит от материнской заботы, диеты и прочих внешних факторов [236] . В генетически более разнообразной популяции влияние окружающей среды будет еще заметнее.
235
Nicholls 2009.
236
Lipton 2005; Champagne 2008.
В статье, посвященной приручению диких животных, Генри Николс высказывает предположение о том, что человеческий вид, чье выживание зависело от сотрудничества, на протяжении миллионов лет изгонял из своей среды наиболее агрессивных особей. Иными словами, мы сами себя одомашнили. Эта гипотеза хорошо объясняет партнерскую фазу нашей истории. Но после Великого Падения вектор давления эволюционного отбора сменился на противоположный. В доминаторских культурах для выживания требуется агрессия и желание доминировать, а не сотрудничать. Если вспомнить, что для закрепления определенного признака у животных требуется двадцать-тридцать поколений отбора, то это представляется вполне возможным. Аналогичный отбор в условиях доминаторской культуры уже давно оказывает на нас пагубное влияние.
О генах и мембранах
Есть еще одно распространенное заблуждение: будто бы гены контролируют работу клеток, в которых размещаются. Это, однако, слишком большое преувеличение. Каждый ген – не больше чем рецепт для синтеза определенного протеина, маленького кирпичика в строительстве клетки. Любые две клетки в нашем организме обладают идентичным набором генов и, следовательно, одинаковыми книгами рецептов. Но выбирая тот или иной рецепт, можно получить более ста типов клеток, от нейронов до мышечной ткани. Детали этого процесса до сих пор остаются скрытыми от ученых, но в большинстве случаев активность генов (генетическая экспрессия) контролируется комбинацией нескольких регуляторных молекул. Каждая из них влияет на работу множества генов, и одновременно одни и те же молекулы могут действовать в разных типах клеток на разных этапах развития. Таким образом, регуляторные клетки можно сравнить со словами, значение которых меняется в зависимости от контекста. А сочетания слов в осмысленные команды управляют всем остальным. Это означает, что эффект от введения в клетку новой регуляторной молекулы зависит от собственной истории клетки и того, какие молекулы в ней уже работают. Некоторые из молекул могут не функционировать вообще (по крайней мере, так кажется), в то время как другие являются наиболее важными кусочками мозаики, которая, будучи собранной, запускает весьма важный процесс – формирование глазного яблока, например [237] .
237
Alberts et al. 2002.
Синтез некоторых регуляторных молекул запускается генами в самой клетке. Но для того, чтобы развитие тела шло без ошибок, каждая клетка должна управлять процессами, протекающими в остальном организме. Именно для этого осуществляется сообщение клетки с ее окружением через мембрану, функция которой не ограничивается объединением клетки в единое целое. Мембрана контролирует поступление веществ внутрь клетки и обратно, а также химические процессы, происходящие в самой клетке. Эти функции мембраны обеспечиваются встроенными в нее интегральными мебранными белками (ИМБ). В мембране каждой клетки таких белков сотни тысяч [238] . Типы ИМБ также исчисляются тысячами, но каждый из них можно отнести к одному из двух обширных классов. Рецепторы мембраны клетки – это молекулы, принимающие сигналы в виде молекул или в виде энергии – звука, света или радиоволн. Каждый рецептор приспособлен для конкретного сигнала – молекулы или энергетического воздействия строго определенного типа. Получая сигнал, ИМБ меняют форму, тем самым вызывая каскад химических реакций внутри клетки. Второй класс ИМБ – это эффекторы, в своем принципе работы они подобны клапанам. Когда эффектор распознает ион или молекулу заданного типа, он открывается, пропускает ее сквозь себя – внутрь клетки или наружу – и закрывается снова.
238
Термин «интегральный мембранный белок» используется Липтоном (2005). Это более широкое понятие, чем рецептор Перта (1997).
В целом, у ИМБ есть несколько главных функций, и среди них – регуляция генетической экспрессии. Некоторые молекулы, поступающие в клетку, сами по себе являются генами-регуляторами, другие запускают химические процессы, в которых рождаются регуляторы. Иначе говоря, регуляторы могут синтезироваться в ответ на сигналы, получаемые рецепторами. Еще одна функция мембраны – в управлении основными клеточными процессами: питанием, экскрецией, энергообразованием. Кроме того, мембрана отслеживает состояние окружающей среды клетки и производит соответствующие изменения в ее биохимии. Частью этого процесса мониторинга является обмен информацией о здоровье и жизнедеятельности с соседними клетками. Таким способом клетки совместно координируют свою работу по поддержанию жизнедеятельности организма, не нуждаясь в иерархической системе управления. Для этого каждая клетка должна «помнить» присущий ей набор регуляторных молекул и активированных генов – ведь эту информацию она должна передать новой клетке, когда сама состарится и умрет.
Под воздействием внешних условий меняется не только химия клетки. Количество рецепторов и их чувствительность также изменяется в соответствии с концентрацией особых сигнальных молекул в межклеточной жидкости [239] . Другими словами, распределение ИМБ представляет собой память о прошлых состояниях организма. Например, если нам не удается вовремя сбросить энергию возбуждения после травматического события, клетки подстраиваются к повышенному уровню гормонов стресса, «запоминая» таким образом само событие. Клеточная мембрана также играет существенную роль в самоотождествлении личности. ИМБ содержат особые рецепторы, позволяющие иммунной системе распознавать, что является частью нашего организма, а что – нет. При этом, отмечает Брюс Липтон, «Я» не содержится ни в клетках, ни в рецепторах. Скорее, оно закодировано в сигналах из окружающей среды, под действием которых рецепторы активизируются. Он приходит к выводу, что наша уникальная личность находится не внутри нас, а возникает в наших реакциях на воздействия окружающей среды [240] .
239
Pert 1997.
240
Lipton 2005; Pert 1997.