Исцеление воспоминанием. Авторская методика разрешения внутренних конфликтов и лечения болезней
Шрифт:
Список злоупотреблений очень обширный. Злоупотреблений, навязывающих вину: это твоя вина, что мы поженились, ты был обузой, моя жизнь разрушена из-за тебя, ты хочешь уйти, ты предал нас, ты не думаешь так, как мы, и хуже, ты хочешь быть лучше нас, так что мы создадим злоупотребление в форме провала или обесценивания тебя. Все кишит подавленными «гомосексуальными связями», девочками-сорванцами, инцестом! И все это воссоздается ad infinitum. Это бесконечно, обширно, огромно и невероятно. Как же нам реагировать на такой юмор?
«N. К.»: Юмор?
А. X.: Да, конечно, потому что это показывает, что Вселенная была создана парнем, который обожает ОГРОМНЫЕ, но иногда очень мрачные розыгрыши! Мы обнаруживаем этот юмор в играх синхроничности. Сегодня утром я взял телефон и набрал ноль, что является быстрым доступом моего сына Адама. Ответила женщина: «Алло?» – «Алло, а Адам на месте?» – «Нет, это его дочь». – «Его дочь? Но у моего сына нет дочери!» –
По ошибке я попал на другой номер, к девушке, отца которой звали Адам. Что же, это одна из игр Бога, которая принесла мне крошечный розыгрыш. Позже я сказал сыну: «Адам, я говорил с твоей будущей дочерью». Вздрогнув, он сказал: «Не говори мне такого, папа!» Он почувствовал злоупотребление с моей стороны…
«N. К.»: Самое простое злоупотребление нашего времени часто происходит по умолчанию – это отсутствие отца, отсутствие наставления отцом…
А. X.: Да, и когда отец отсутствует, мать начинает доминировать, вторгаться, и она более не мать. Таким образом, мы можем говорить о полном отсутствии и отца, и матери. Мы живем в цивилизации детей. Везде люди ищут отца, поэтому есть гуру, которые замещают отсутствующих отцов, а иногда и отсутствующих матерей… Мы живем в обществе, изголодавшемся по ласке. У меня у самого нет воспоминаний о том, как отец бы брал меня на руки. Мужчины не прикасались друг к другу. Что касается моей матери, с того момента, как мне обрили светлые локоны ее собственного мифического отца, она держала меня на расстоянии, и я не помню, чтобы она меня ласкала. Мы были изувеченными детьми в смысле недостатка ласки, в которой мы так нуждались.
«N. К.»: Как далеко в прошлое нам надо отправиться, чтобы отчиститься от травм?
А. X.: Это такая обширная тема. Она включает в себя всю планету с ее землетрясениями и потопами. Все общество, историю, войны, преступления. На самом деле, я частенько вижу людей с проблемами, тянущимися с 1914 года: дедушку отравили газом, из-за чего у него было заболевание дыхательных путей, иными словами – эмоциональная рана, проблема нереализованности вызревает именно сейчас. По сей день мы расплачиваемся за войну 1914 года, и это идет через наших бабушек и дедушек или родителей, а также очень часто через дядю или тетю: отношения между моим отцом (или матерью) и его или ее братьями и сестрами могут очень сильно повлиять на меня, даже если совсем ничего не знаю об изнасилованиях, абортах, преступлениях, инцестах, накопленной нереализованной гомосексуальности или садомазохистских отношениях, которые повлияли на них… Невозможно составить исчерпывающий список. Когда ты рождаешься после мертворожденного брата и тебя называют Рене, символом перерождения, ты связан с другим существом – этим мертвым братом – пожизненно. Мы очень часто замещаем кого-то: мой отец дает мне имя невесты, которую он потерял, и всю свою жизнь я буду невестой собственного отца; или моя мать дает мне имя собственного отца, и, для того чтобы попытаться ее удовлетворить, я буду пытаться походить на деда. Или совершенно бессознательно моя мать рождает ребенка от своего отца, это история Марии и Бога Отца, которую нам предстоит разыгрывать: она могла бы при желании окрестить меня Иисус или Иосиф, любым христианским именем, а я буду испытывать чувство обязанности быть идеальным ребенком.
«N. К.»: А если говорить конкретно, религия играет важную роль в транспоколенческих резонансах?
А. X.: Существенную роль! Большинство генеалогических древ любого сорта на том или ином этапе отмечены неправильной интерпретацией или искажением оригинального смысла некой священной книги. В зависимости от места вашего рождения разрушительное воздействие (в частности, сексуальные девиации) будет передано через Тору, Новый Завет, или Коран, или Сутру. Извращенная интерпретация священных текстов более смертоносна, чем атомная бомба (я включаю сюда и материалистические или марксистские религии, которые наносят такой же серьезный урон).
Что же делает фамильное древо перед лицом всех этих катастроф? Чтобы не погибнуть (что происходит, когда секрет окончательно не может быть выражен), оно стремится сбалансировать само себя, иногда самым причудливым образом, со святым на одной стороне и убийцей на другой.
«N. К.»: Вы говорите о нем, как будто это дерево в буквальном смысле!
А. X.: Но это действительно живое существо!
Некоторые психоаналитики, занимавшиеся генеалогическими исследованиями, действительно желали свести их к математическим формулам, рационализировать их. Но древо – это не что-то рациональное, это органическое существо, подлинное дерево! Я особенно осознал это в процессе инсценировок семейного древа. Человек, чье семейное древо мы собирались изучать, должен был выбрать из аудитории тех, кто будет представлять его родителей, пращуров, братьев и сестер, иными словами – всех. Затем он рассаживал их в креслах, местах, продиктованных логикой древа. Теперь каждый «актер» должен был выражать себя. Где он себя обнаружил?
Сон семейного древа нужно не интерпретировать, его нужно пережить.
«N. К.»: Но это не сон, а кошмар, разве не так?
А. X.: Скорее приглашение поработать, как в гексаграмме 18 «И цзин» («И цзин», или «Книга Перемен» – наиболее ранний из известных истории китайских философских текстов), которая называется «работайте над тем, что испорчено». Образ отсылает нас к тарелке еды, полной червей; комментарий гласит: «Условия дегенерировали в стагнацию. Когда человек сталкивается с ситуацией, в которой он неудовлетворен, та же ситуация содержит все необходимое, чтобы избавиться от нее». Это просто чудесно! Когда у меня есть проблема (гнилое блюдо), я знаю, что есть работа, которую нужно сделать. То же самое с Таро: каждый раз, когда человек вытягивает карту вверх ногами, я говорю ему: «Это не плохая метка для тебя, это предстоящая твоя работа». Проблема в том, что многие цепляются за свое страдание. Женщина плачет: «Мой мужчина бросил меня!» Я отвечаю: «Давай проанализируем почему». Она протестует: «Нет, не анализируй это. Я страдаю, но так и должно быть». Что же делать? Может быть, она такая потому, что ее не любили в детстве, и у нее возникает чувство бытия самой собой только в страдании. Многие люди – не вы, конечно (широкая улыбка), – ненавидят страдание, но не могут отбросить его, потому что оно дает им чувство собственного существования.
«N. К.»: Что бы порекомендовал «И цзин»?
А. X.: «Пересечь великую воду», иными словами – совершить путешествие в себя, начать с себя, изучить собственные представления о себе, затем разные аспекты своей сущности, следуя оси, пока не доберешься до божественного…
В чем цель? Оказаться в мире со своим подсознанием. Не стать независимым от подсознания (что бы это значило?), но сделать его своим союзником. Если мое подсознание – мой союзник, потому что я выучил его язык, потому что у меня есть ключ от его загадки, оно начинает работать на меня: оно служит мне, я служу ему – мы работаем вместе. Но моим подсознанием является семья. По сути, это не вопрос независимости от семьи, а вопрос способности проникнуть в нее и сделать ее моим союзником внутри меня. Я не говорю о физических людях, которые могут быть где угодно, но о семье, которая внутри меня. Я должен проработать каждый персонаж этой внутренней семьи как архетип. Я не должен осознавать только себя в моей внутренней сущности. Я должен осознать каждого из них. Я должен возвысить, облагородить их. Все, что я даю им, я даю сам себе. Что же касается тех, что подобны монстрам, – это трансформирует их. В этой трансмутации я дам им все на моем ментальном уровне. Внутри себя я должен создать самоосознающих существ всех моих родственников и предков. Так сказано: «Собака – тоже Будда». Это значит, что мои отец и мать – тоже Бог, что мои дяди и тети – тоже Будда.
Итак, это означает, что мне надо отыскать буддовость в каждом члене моей семьи. Включает ли это тех, кто отклонился от буддовости? Разве их сердца не полны озлобленности, их умы – сумасшедших идей, а их сексуальность ведома исковерканными желаниями? Что же, как пастух с овцами, я должен направить их на истинный путь. Внутри себя я должен направить мою семью по правильному пути, провести чистку их нужд, желаний и эмоций. Такова миссия: работа по излечению дерева, а не, как некоторым может показаться, освобождение от дерева. Это не вопрос достижения некой автономии… это было бы подобно желанию независимости от общества, от мира, от космоса. Независимости от моего дыхания!!! На самом деле это невозможно. Даже если я стану отшельником, я принадлежу обществу и Вселенной.
«N. К.»: И как же мне работать с семьей?
А. X.: В воображении. Нужно создать этот совершенный сон в самих себе. Так мы излечиваем эту огромную рану. После мы можем передать это лечение нашим детям… Это может принимать бессчетные формы. Лично я написал роман «Дерево Бога, где вешают людей» (l’Arbre du Dieu pendu). Некоторые работают через то, что пишут картины, некоторые с помощью театра. Каждый должен найти свой способ и украсить его.
«N. К.»: Как понять, что древо излечилось или на пути к излечению?