Исцеление
Шрифт:
— Что ты будешь делать? — спросил мафиози, прежде чем уйти.
— Уберу раковую опухоль, — спокойно ответил Михайлов, смотря в глаза мафиози.
Тот задержался, видимо, еще раз обдумывая — стоит ли мучить старушку, изучающе осматривая доктора.
— Решайся — в противном случае тебе нечего будет мне предъявить, бабушка умрет, ты это знаешь. Используй шанс, хотя в него верю только я. Выбора у тебя нет — смерть бабушки или ее жизнь.
Михайлов понял, что мафиози не будет спрашивать — а если… И он не ошибся, тот молча закрыл за собой дверь.
— Спать, — приказал Михайлов.
Он
Надев перчатки, он поднес правую руку к ее животу, ткани передней брюшной стенки стали послойно расслаиваться, обнажая желудок. Раковая опухоль медленно вытягивалась на перчатку, прилипая к ней, цепляясь нитями за насиженное место. Вытащив, он стряхнул ее в пакет, и ему показалось, что она еще продолжала жить, шевеля щупальцами, ища и не понимая — где же ее родной дом и пища. Он занялся лимфоузлами, ободочной кишкой и воротами печени поочередно. Наконец, опухоль исчезла полностью, Михайлов снял и выбросил перчатки вслед за ней. Надев новые, он «зашивал» рану, оставляя рубец, как свидетельство оперативного вмешательства.
Покончив с этим, он осмотрел ее всю. Сердце требовало ремонта, стеноз митрального клапана давал знать о себе. Как старушка дожила до этого дня — непонятно. Михайлов проник указательным пальцем в сердце, расширив, разорвав суженное отверстие между предсердием и желудочком, вздохнул — работа окончена. Он разбудил старушку и вышел.
— Покормите ее, — обратился Михайлов к присутствующим в квартире, — у нее сейчас появится зверский аппетит, она может есть все, потому что здорова. Я рекомендую вначале только легкую пищу и понемногу, ее желудок отвык, через несколько дней можно давать все и в любом количестве. На ноги так же давать постепенную нагрузку, мышцы от длительного лежания начали атрофироваться. А это, — он поднял пакет, — ее раковая опухоль, я вынул ее, можете сдать на анализ, — он усмехнулся и выбросил пакет в мусор.
Все кинулись в комнату, уже давно не встававшая бабушка сидела на кровати и просила есть. Ей сразу же принесли столько, сколько можно съесть дня за два или три.
— Я же вам сказал, — повысил голос Михайлов, — только легкая пища и немного. Будет просить больше — не давать, иначе вы убьете ее.
Лишнее быстро убрали, Михайлов ушел на кухню и закурил, через полчаса пришел мафиози и протянул руку:
— Александр.
— Николай Петрович.
— Это не бабушка, это моя мама, болезнь ее так скрутила, — пояснил Александр.
— Сейчас она здорова, но требуется режим, который я уже объяснил. Еще я подлечил ей сердце, у нее был митральный порок.
— Значит, не ошиблась медсестра, что вы знаменитость. Честно скажу — не верил, поразился вашей наглости, как считал тогда. Простите, — он наклонил голову и немного помолчал. — Что-то внутри меня подсказывало довериться вам, но на такую удачу я не надеялся. Еще раз прошу извинить меня, — он снова помолчал немного. —
Михайлов не стал разубеждать его насчет бескровных операций в Тибете или в Австралии, но вспомнил, что лет 20 назад ходил какой-то слушок.
— Нет, ошиблась медсестра, я не знаменитость, но могу лечить такие болезни, которые им не по плечу. Пока мне просто не дают работать.
— У меня к вам, Николай Петрович, предложение — давайте мы обсудим эти и другие вопросы не здесь. Хорошо?
— Идет.
— Но я, сами понимаете, на часик задержусь, потом подъеду. Охрана отвезет вас, все покажет, она в вашем подчинении, сделает все, что прикажете. Я проинструктирую.
Михайлов кивнул, ему было интересно, что задумал Александр.
Его привезли в большой коттедж, стоящий в лесу на берегу залива. Территория леса, обнесенная высоким забором, казалось нетронутой из-за девственного снега. Чистая и ухоженная площадка около центрального входа летом, видимо, засаживалась цветами, два маленьких фонтанчика освежали ее. Даже сейчас, зимой, замерзшие струи воды придавали территории удивительную оригинальность. Михайлову удалось разглядеть в прозрачных струйках льда тоненькую леску, по ней стекала вода, воплощая в жизнь зимний фонтан.
В просторной гостиной его встречали пять симпатичных молодых девушек, каждая представлялась, слегка приседая, качки незаметно исчезли. Без хозяина Михайлов чувствовал себя скованно, и он решил вначале осмотреть дом.
Длинноногая крашеная шатенка Лена сопровождала его, объясняя, где что находится. Михайлова поразил огромный бассейн с солярием, он не удержался и попросил накрыть стол здесь.
Скинув одежду, он с удовольствием плавал, переворачиваясь и резвясь, как ребенок, наслаждаясь свалившейся возможностью.
— Николай Петрович, вас к телефону.
Лена, уже в купальнике, улыбаясь, протягивала трубку, другие девушки, тоже в купальниках, быстро накрывали на стол.
— Слушаю.
— Николай Петрович, это Саша, освоились немного?
— Спасибо, осваиваюсь.
— Хорошо, я скоро буду, до встречи.
Михайлов вышел из воды, накинул предусмотрительно поданный халат и начал осматривать спиртное. Шампанское трех сортов, различные сухие и крепленые вина, пять сортов водки, коньяк. Он выбрал водку, Лена тут же налила рюмку, он выпил и стал закусывать. Тепло разливалось по телу, унося напряженность и вызывая приятную истому. Живут же люди…
Александр действительно пришел быстро, нырнул сразу же в бассейн и вышел, набросив халат, сел напротив.
— Хорошо освежиться, бассейн — это моя гордость и слабость, люблю поплавать.
Лена, не спрашивая, налила ему водки, чуть присела, как бы делая реверанс, и ушла. Конечно, до особняков князей этому коттеджу еще далеко. Но уровень среднего дворянина он превзошел, да прислугу учит по-современному, но на старый манер, отметил про себя Михайлов. Белиберда какая-то получается, усмехнулся он, «из грязи в князи». Но вслух сказал: