Исцеление
Шрифт:
– Ну...
Гена осекся. Действительно, когда он разглядывал фотокарточку, костыль лежал рядом на диване. Но когда раздался голос племянника, деревяшка почему-то оказалась под ним.
– Как это получается?
– Со временем поймешь. Это улитка ползет, не зная куда, а человек умный может направить свой путь куда угодно.
– Понял!
– возбужденно крикнул Гена.
– Я могу в любую картинку перемещаться, а оттуда в другую и так далее. А если вообще без картинки?
– Можно и без картинки, но один я не могу. Только
– О чем не рассказываю ?
– пробормотал Гена.
Не отвечая, племянник распаковал большую сумку, в которых обычно челноки перевозят свой нехитрый товар и выгрузил на тумбочку свертки с едой, отложил в сторону пластиковый пакет с чем-то объемистым и мягким, извлек еще много всякого барахла вроде электробритвы, фонарика, плеера и батареек. Со дна он достал бухту крепкого капронового троса и две пластиковые каски.
– Теперь дело только за тобой, - сказал, наконец, племянник.
– Думаю, через пару дней ты полностью вернешься. Тогда и с ногами не будет забот. А потом мы отыщем второй ключ, вернемся в Бехдет и разберемся с кое-кем. И только после этого завершим наше маленькое дельце. Свою долю я не упущу.
Гена долго молчал. В какой-то момент ему казалось, что начал понимать. Но сейчас опять все запуталось.
– Мы с вами встречались, - острожно спросил он, - в предыдущей жизни? Или на другой планете?
Племянник выронил из банку с пивом. Крякнул, поднимая ее.
– Ты это хорошо сказал!
– похвалил он.
– Только мимо. Не напрягайся, все само придет. Раз уж начал двигаться, то теперь жди. Вспомнишь.
Он устроился на ворохе тряпья в углу, открыл еще пива, хлебнул и удовлетворенно сказал:
– Что ни говори, ячменное пиво лучше просяного. Нам бы десяток таких баночек, когда мы застряли в ложной гробнице Менкаура. Помнишь, ночью ты облизывал стены...
– Ничего я не облизывал!
– возмутился было Гена.
Но тут внезапно, как сон, который вспоминаешь не сразу по пробуждению, а много позже, ему привиделись темные стены, бесконечные ряды иероглифов, еле видных в дрожащем огоньке масляного светильника, испуганного человека, на котором ничего не было, кроме набедренной повязки, пытающегося разобрать надписи...
– Да, - продолжал племянник, - глупый я был тогда, грамоте плохо учился. Мой отец, а твой дед бил меня не раз и не два за лень. Мало бил. Чуть не пропали мы с тобой.
– Он следил за нами!
Эти слова неожиданно для Гены сорвались с его языка.
– Конечно следил, - племянник глотнул пива и удовлетворенно рыгнул.
– Это же было испытание. Дед наш был лучшим искателем невидимых глазу сокровищ в Уасте. Он возглавлял Дом Плохих Хранителей. Это потом мы с тобой превзошли его деяния, да и то, если бы ты не нашел Сокровенное, наши кости лежали бы во прахе.
– Что я нашел?
– Ты меня
– кротко удивился племянник.
– В Гизе это было, под храмом Ипетсут. Ты полез первым, тебя засыпало песчаной ловушкой. Потом ты возник, хвала Амону, рядом со мной и увлек прочь. Научил движению, хотя только через сотню или две сотни лет мы с тобой поняли, какие дела можем свершить. Со временем даже я подучился, уму разуму набрался. Но главный у нас ты. Без тебя мне двигаться нелегко, много ложных путей, слишком много открытых врат. А ты, было время, повадился исчезать надолго. Однажды лет четыреста я тебя искал. Ты тогда во время чумы в младенца какого-то переместился.
– Мы что, бессмертные?
– хрипло спросил Гена.
– Не знаю. Если бы рассказал мне о Сокровенном...
Гена как во сне вдруг увидел желтые пески, опаляющее солнце и бритоголовых людей со страшными серпами в руках.
Прислужники-нубийцы охотились за его дедом, великим раскапывателем гробниц. Вспышка солнечного блика на занесенном острие медного серпа, кровь, вскипающая на сухом раскаленном песке, белая стена храма, высокие ступени и маленькие фигуры жерцов, стоящих наверху - они растворяются в кружении багряных искр...
– Когда, когда это случилось?
– Давно это было, - благодушно ответил племянник.
– Да какое теперь имеет значение - когда! Будет нужда или охота - вернемся в любое место и в любое время. Ты только поторопись, чует мое сердце, не простые бандиты к нам привязались.
– Шеф и Сухой, - задумчиво пробормотал Гена.
– Харшеф и Сухмет?
– переспросил племянник.- Вряд ли тогда мы бы ушли. Но на всякий случай не называй их имена вслух, пока мы не во всеоружии. Ничего, завтра отсюда переберемся в приличное место.
– Как тебя зовут на самом деле?
Ответ прозвучал на непонятном языке с прищелкивающими звуками и странными ударениями.
– Думаю, ты не понял. В переводе звучит приблизительно так : "Бастет-довольна-рождением". Имеется ввиду, моим рождением. Если не хочешь пока звать отцом, зови Васей. Созвучно.
– А как зовут меня?
– Вот это вспоминай сам. Однажды я тебе напомнил. Больше не хочу. Все, все, остальное - сам!
Утром они загрузили свой скарб в сумку, Вася отправился ловить машину, а Гена кое-как добрел до перекрестка.
Приличное место оказалось двумя комнатами в бывшей коммуналке. Старый трехэтажный дом близ Карповки стоял в лесах. Здесь, наоборот, свет был, но отсутствовала вода. Кран с питьевой во дворе. Ремонт затянулся, пояснил Вася.
Отцом назвать его у Гены язык никак не поворачивался. Иногда ему казалось, что это какой-то чудовищный розыгрыш, а как-то раз он решил, что все это крутой приход: они обкурились во время рейда или мухоморов перебрали, вот и глючит по полной программе. А когда отпустит, окажется он у палатки в лесу, а на ногах, может, рюкзак валяется, потому и кажется, что ноги перебиты...