Исцеление
Шрифт:
— Да, секунду… — она протянула со стола пачку розовых стикеров.
— Ничего не изменилось, — на мгновение уголок его рта дернулся вверх, но он тут же снова стал серьезным. — Это мой телефон. А это — Натальи Евгеньевны Зайцевой, моей коллеги. Она — узистка в приемном. Шестой корпус, хирургическое отделение. Спросишь у охранника, скажешь, что от меня. Я предупрежу, она тебя посмотрит. Возможно, придется, подождать, если привезут кого-то тяжелого, но она хороший специалист. Поняла?
Ника кивнула, принимая назад бумажку с каракулями.
— Запомни: температура, острая боль, диарея, рвота
— Ладно, ладно, убедил. Спасибо, — она встала, чтобы проводить его на кухню. — Ты голоден?
— Я с суток. Если ты не хочешь, чтобы меня вырубило прямо здесь, дай мне спокойно добраться до дома.
Надежда Сергеевна уже металась по коридору, как лорд, ожидающий появления наследника.
— Ну что? — выдохнула она, когда Паша распахнул дверь.
— Не волнуйтесь, с Басей все будет в порядке, — Исаев положил руку даме на плечо, и она довольно заулыбалась.
Ника стиснула зубы. Вот поганец! Только она прониклась уважением к его работе, как он разрушил все одним упоминанием тупой клички. Ну уж нет, не нужны ей теперь его советы! Лучше сходить к нормальному врачу, чем увидеть его еще хоть раз. И с какой радости он ведет себя, как дамский угодник, если сам больше похож на Никиту Кожемяку?
— Ох, Павлик, как ты выручил! Какой молодец! — закудахтала Надежда Сергеевна. — Если что-то будет нужно, обязательно обращайся! Ника торты делает, да и я всегда буду рада видеть тебя у нас к ужину.
— Ладно, девочки, мне пора, — Паша кивнул Нике и, наконец, освободил и без него тесную прихожую.
— Ты заметила, какой он стал видный? — мама вцепилась в локоть Ники и выразительно подмигнула. — Самый настоящий врач!
Для Надежды Сергеевны врачи были высшей кастой. Как всякий уважающий себя ипохондрик, она мечтала, чтобы кто-то из ее домочадцев был доктором. Дочерей пристроить в мед не удалось, оставался один вариант заиметь в семью врача, — сделать его зятем. Но с Никой этот фокус не выйдет. Пускай мама лучше упражняется на Алинке, а Ника свою ставку сделала: или Марк Веселовский, или она умрет старой девой.
Глава 4
29 апреля 04:32
#никавперед #кондитерскиештучки #никапекарь
Ночь больших коржей закончилась. Плюсы: я больше не могу смотреть на шоколад. Минусы: лимит калорий исчерпан три литра глазури назад. А вы пробовали не пробовать во время готовки?
До УЗИ Ника так и не дошла. В больницу к Исаеву она не поехала бы и под дулом пистолета, живот успокоился, а участковая, к которой Ника заглянула в среду за направлением, ничего страшного не нащупала, лишь порекомендовала щадящую диету и записала на ультразвук через пару недель.
— А может, придатки застудила. Попей сбор. И какую-нибудь согревающую мазь тоже хорошо. Не пройдет — иди в женскую консультацию, — равнодушно изрекла участковая, не отрываясь записей.
Поэтому с чувством выполненного долга Ника погрузилась в подготовку к дегустации.
Выездные корпоративы вошли в моду не так давно, года два тому назад. Компания нанимала специальных аниматоров для взрослых, и те устраивали командные игры на свежем воздухе. Считалось, что это способствует укреплению
Нику во всей этой истории привлекало больше созерцание Веселовского без привычного костюма и галстука. В потертых джинсах и толстовке он выглядел обезоруживающе домашним, близким к простым смертным. Крепкие руки, сжимающие мяч, низкий раскатистый смех, растрепанные от ветра волосы… Ника всякий раз молча любовалась им издалека затуманенным от восхищения взглядом. Так смотрят только девочки-подростки на своих сладкоголосых кумиров. Хорошо, что Ника всегда была осторожна с алкоголем и ни разу не пересекла ту опасную грань, за которой лежат восторженные визги и недвусмысленные намеки. Как бы сильно ей ни нравился Веселовский, она планировала однажды заставить его сделать первый шаг.
В пятницу утром, нагруженная коробками с выпечкой, в нарочито скромных, но безбожно узких голубых джинсах с низкой талией, Ника забралась в корпоративный микроавтобус. Бизнес-маршрутка устремилась против всех пробок по Ярославке. Там, в гостиничном комплексе, начальство арендовало просторную открытую веранду.
Некоторые сотрудники предпочли бы использовать лишний выходной, чтобы пораньше умотать на дачу с рассадой: майские праздники все ж таки, традиция. Да и вообще перспектива на отдыхе любоваться на те же физиономии, что и остальные двести сорок семь рабочих дней в году, была довольно сомнительной. Но критиковать большое руководство в его порыве щедрости никто бы не посмел. Марк Веселовский — и тот стал заложником ситуации. Он, конечно, ехал на своем «ягуаре», потому что мог остаться в отеле на ночь. Не то, чтобы Ника всерьез рассчитывала на продолжение вечера, но некоторые пирожные вышли настолько удачно, что нижнее белье она на всякий случай выбрала особо тщательно.
Разумеется, в спальне ей нечем было удивить Веселовского. С его опытом… Пожалуй, стоило бы выбрать тактику максимального воздержания, заставить его полюбить сначала ее ум, характер, трудолюбие и, что уж там, кондитерские таланты. Но Ника не доверяла себе. Как только она увидит, как он с наслаждением надкусывает пористое и чуть влажное тесто пирожного с малиновой сердцевиной и пышной шапочкой крема из рикотты, сразу бросится на него голодным питбулем. На Марка, конечно, не на пирожное. Именно эти сцены навязчиво плыли перед ее взором, когда она накануне отмеряла муку. Пришлось несколько раз пересыпать обратно, потому что она отчаянно сбивалась со счета.
Тихое поскрипывание новых пластиковых коробочек вызвало у коллег Ники любопытство.
— Ооо, — протянул Володя Симаков из отдела маркетинга тем басовитым тоном, которым обычно на семейных застольях радуются новому блюду.
И сразу посыпались вопросы:
— Что-то сладенькое?
— Купила или сама пекла?
— А что за повод?
— Ты замуж собралась?
— Так все-таки беременна? — последнюю реплику выдала, естественно, Люба.
Ника пробралась назад, чтобы пристроить выпечку на свободное сиденье, и, наконец, сама уселась рядом и поправила растрепавшуюся челку.