Исцелить сердце дракона 2
Шрифт:
— Ее, — выдохнула через силу, — обратили в уборочный инвентарь.
Надежду в глазах темного смыло всепоглощающей ненавистью. Схватившись за сердце, он попятился, опрокинул бедром туалетный столик и зарычал сквозь плотно стиснутые зубы:
— Кто? Когда?
Вжалась в спинку кресла, сочувствуя неподдельной боли хрипевшего от ярости эльфа. Услужливая память живо воспроизвела картины страшной ночи, когда я стала невольной свидетельницей варварского ритуала.
Ресницы увлажнились от слёз.
Повисла очередная тяжелая пауза.
— Вот, что, приятель, — на плечо дроу опустилась здоровенная пятерня Кобольда. Темный вздрогнул, но руку не сбросил. — Леди Ева все обязательно расскажет, но позже. А прямо сейчас мы с тобой спустимся в бар, пропустим по стаканчику и успокоимся. Угощаю.
Пока дроу, пребывая в страшной растерянности, тупо глядел в одну точку, светловолосый рывком выволок его в коридор, захлопывая дверь.
Оставшись с Реем наедине, впервые за долгие дни испытала дискомфорт. Избегая прямого, прожигающего насквозь взгляда золотистых глаз, сместилась из кресла к окну. Впилась в проплывающие под кормой розоватые облака и чуть слышно шепнула:
— Почему не сказал, что знаешь о метке?
2. Право собственника
Подошел к замершей в тревожном ожидании паре, скрещивая пальцы на ее животе и прижимаясь губами к самому уху:
— Не хотел оттолкнуть своей настойчивостью. Догадывался, что начав выпытывать, что под перчаткой, испугаю тебя.
Ева дернула головой, прерывисто выдыхая.
Рейден знал, насколько сильно единение саэллана со своей эделлан лишает способности трезво мыслить, сводя с ума и отзываясь в каждой клеточке болезненным томлением. Связь распаляла нервные окончания и, окутывая покалывающим теплом, расслабляла мышцы тела.
Девичьи ресницы трепетно задрожали. Дыханье участилось в такт сердцебиению, вопрос прозвучал сдавленно и тихо:
— Давно осведомлён?
Взял руку девушки, разворачивая запястьем вверх и прижимая указательный палец к «рисунку». Жар девичьей кожи проник в подушечку, обволакивая кисть мягкостью кашемирового одеяла. Впитывая исцеляющую силу, прикрыл глаза, заскользив вдоль золотых линий, обрисовывая контуры феникса:
— С самого начала.
Зачарованная интимным действием Ева покорно наблюдала, но лишь до тех пор, пока мужчина не достиг изгиба локтя, смещаясь выше — к предплечьям. После накрыл ладонями округлые груди, и девушка вздрогнула, отклоняя голову на мужское плечо и сильнее вжимаясь спиной в твердо-каменный торс.
— Что… — Евин голос сбился, когда он потерся ладонями о затвердевшие соски, — эта метка означает?
— Право собственника, — хрипло прошептал в ушную раковину и втянул мочку ртом. Сладостный аромат щекотал нервы, воспламеняя драконью кожу и вызывая хищный инстинкт обладать парой не медля.
Она дернулась с тихим смешком.
Откинула косу, подставляя вампиру открытое горло. Звук ее бешено колотящегося сердца разбудил жажду крови и мужчина уткнулся носом в пульсирующую вену на шее. Провел клыками по бархатистой, невероятно чувствительной коже, борясь с желанием вонзиться в мягкую плоть.
По телу малышки бежала ответная дрожь. Она знала о вампирской сути избранника, но всецело доверяла, показывая, что уверенна в нем и знает — ей не причинят вреда.
— В чем суть этого права? — Ева запутала пальцы в волосах любимого.
— Кассиан отметил тебя, давая понять другим претендентам — ты принадлежишь только ему.
— А если, — сбиваясь на рваное дыханье, спросила, — кто-то другой захочет заявить на меня права?
— Будет иметь дело с владельцем. В древние времена хозяева «метили» рабов, чтобы в случае побега, было проще разыскать. После отмены рабства «метки собственника» возвели в ранг незаконных. Тем не менее, выходцы многих аристократических кланов, пользуясь высоким положением, продолжают «метить» прислугу или, скажем, любовниц незнатного происхождения.
— Любовниц? — Ева зашипела с желанием развернуться и заглянуть дракону в глаза. Связь, соединяющая их, затрещала, проявляясь яркими электрическими вспышками.
— Тш-ш. — Рейден удержал эделлан прижатой к груди. Запах ее ярости жег ноздри, отдавался по позвоночнику пламенными брызгами. — Успокойся.
Она дернулась в последний раз и притихла, обзывая Кассиана незнакомым ругательством.
— Теперь поняла, какую участь тебе уготовили? — Чувственно поцеловав девичью шею, продолжил бесстрастным тоном. — Бесправная, покорная, молчаливая, ты бы встречала его в спальне. Исцеляла, отдавала собственную жизненную энергию по крупице, а когда твои целительные силы иссякли, от тебя бы избавились, даже не оказав помощи.
Ева часто задрожала.
Жалящее желание отдаться жениху сменилось острой потребностью в мужском утешении. Игривое настроение обернулось глубоким шоком. Потерянная, одинокая, она с трудом осмысливала сказанную правду, до конца не понимая, чем заслужила подобную участь.
Простодушная девушка понятия не имеет, какими жестокими могут быть высокородные драконы в достижении целей. Тем более в отношении иномирян без клана и родословной.
Повернул любимую лицом и, впитывая ее разрушительные эмоции, крепко обнял. А после дабы отвлечь, принялся расплетать тугую косу.
— Не забывай, что аристократки носят особую прическу. — Нырнул в карман, доставая блеснувшую в закатном зареве золотистую шпильку.
— С ней неудобно, — фыркнула Ева, теснее прижимаясь к мужской груди, — волосы треплются, лезут в нос, рот, глаза…
Нежно отклонил ей голову назад, ловя бесхитростный взгляд. В слабом освещении каюты радужки драконьих глаз светились теплым золотом, бросая отсветы на лицо своей пары.
Прерывисто сглотнув, она приподнялась на цыпочки и, качнувшись навстречу, ответила на поцелуй. Глухо застонала и, рванув мужскую рубаху, пробежалась мягкими пальцами по обнаженной спине дракона.
— Лучше? — Он отпрянул от избранницы так же внезапно, как прильнул. Одним движением закинул ее пряди к затылку и заколол.
Отблески негативных эмоций плавно рассеялись, наполняя пространство светлыми, бурлящими потоками. Улыбнувшись умению будущего супруга изменять настроение по собственному усмотрению, еще не до конца пришедшая в себя девушка чуть слышно прошептала:
— Как тебе удаётся?
Впрочем, вопрос был риторическим. И потому, медленно отступив, она вернулась к обозрению горящего феникса.