Исцелить сердце дракона 2
Шрифт:
Мужские губы тронула улыбка.
Занятно. Несколько недель назад он едва ли вспоминал о существовании принцессы, сейчас же был безумно рад, что именно она оказалась рядом. Поддержала, утешила, приласкала. Эделлан ради своих саэлланов способны на многое. Даже вернуть с того света. Если очень захотят.
Кассиан прислушался к собственной магии.
Внутренний дракон медленно оживал, пробуждаясь от спячки, вызванной ритуалом «разделения душ». По раненому телу горячими укусами металось желание. Раскаленная кожа сверкала дорожками янтарных чешуек. Кисти трансформировались в лапы с заостренными когтями и обратно. Пах пульсировал и ныл от необходимости проникнуть в неё, сделав своей. В груди ворочались звериные инстинкты собственника.
«Моя женщина. Только моя».
В какой момент успели стать парой?
Тряхнул слипшейся от крови шевелюрой, задумался.
В вопросе истинных пар боги на редкость категоричны.
Однажды создав пару, они устраняются в тень. Наблюдают, подают сигналы, но никогда не помогают и тем более не вмешиваются в события. Не смог уберечь эделлан: сбежала, выбрала другого или погибла, обречён на одиночество. Можно конечно, избрать в спутницы — ланнаи и даже создать семью (как поступил отец Кассиана), но это не вернёт дракону крылья.
Встать на крыло, то есть впервые воспарить в облака возможно лишь после обретения Светлого Благословения.
Какого?
— Рождение ребёнка, — задумчиво произнёс, вспоминая, как был горд тем, что встретил Роксану. Ту, что зачав в браке, вернёт и сладость полётов в небесах.
Давным-давно Создатели отобрали у драконьей расы возможность летать в наказание за свершённое в древности злодеяние. О нём не здесь и не сейчас, главное другое. Адель — его пара. Невозможно. И все же — факт.
В Империи мало кому довелось встретить истинную и суметь добиться взаимной любви. Так, чтобы — вместе до самого конца. Именно такие семьи получают благословение Создателей и возвращаются к истокам предков — возможности снова летать.
Среди друзей и врагов Кассиана всего несколько драконов обрели крылья. В их числе Император Кристан.
О том, чтобы дважды проклятому дракону давался второй шанс…
Сдернул брови к переносице и коснулся плеча Адель, проверяя догадку. Связь блеснула белой молнией, озарив лазарет.
Ошибки нет. Создатели связали их узами истинности. Нравится им это или нет.
Полюби они друг друга, то после рождения первенца оба вернут себе крылья. Ведь для свободолюбивой и вольной расы нет большего счастья: нежели парить в облаках вместе с тем, кого любишь больше жизни.
Осмысление требовало времени.
Кассиан углубился в размышления, воспроизводя в памяти имена драконов, кому довелось познать счастье полёта. Набралось около полусотни.
Настолько увлекся, что не сразу заметил, как решительно поднырнул под женскую рубаху и принялся оглаживать обнаженную спину принцессы. Зверь внутри удовлетворённо ворчал, откликаясь в паху жаркой пульсацией. Сознание заполнил туман наслаждения.
Вернулся в реальность, когда Адель потянулась и ответила взглядом.
Мужской позвоночник прострелило жаркой волной, пальцы сами потянулись обнять ту, что краснея от смущения, глядела в упор.
Он и представать не мог, что способен настолько хотеть женщину. До жара в грудине, остановки дыханья и волнительного трепета драконьего сердца. С Роксаной было иначе. С Евой тоже. Хотя обе играли в жизни Кассиана не последнюю роль.
Но Ади…
Скромница-принцесса, которая всегда была рядом, но никогда не вызывала всплеска чувственных эмоций.
Едва сдержался от желания погладить ее бархатистую щеку. Думал ли когда-нибудь, что потеряет голову от одного ее взгляда?
Это магия притяжения так сводит с ума?
Или причина в том, что дракон по-настоящему влюбился?
— Здравствуй, — выдавил с трудом, восхищаясь естественной красотой леди Шэриан де Нельф Эрро. Ярким румянцем, нежными переливами глаз, снежной белизной сияющих волос. — Не хотел тебя будить.
— Всё нормально, — кивнула она, пряча эмоции за симпатическим щитом. — Лучше пойду.
Глупо клясться в неземной любви той, которую игнорировал — годами.
Бессмысленно взывать к разуму, когда необходимо растопить ледяное сердце.
Все же рискнул, попытался. Сказал, что искренен. А на вопрос принцессы: «Что изменилось?», явил на обозрение узы истинной связи.
Последнее стало фатальным просчётом. Адель закономерно вспылила. Вырвалась из объятий, зло сверкнула потемневшими до коричневого золота глазами и высказала всё, о чем думала.
Сжал челюсть, сдерживая ругательство.
Болван! Кто просил заострять внимание на Связи?
Теперь Ади не переубедить. И тем более не доказать, что влюблен со всей страстью. Слишком долго мучал ее безразличием и холодностью, забавляясь с девичьими чувствами. Слишком часто причинял боль и испытывал терпение принцессы на прочность.
Заскрипел кулаками, понимая в какую ловушку угодил.
Если Создатели решили окончательно проклясть потерявшего веру разжалованного лорда — лучшей кары и придумать нельзя.
Кассиан подался за эделлан, отчаянно ловя ускользающий тонкий стан.
— Адель, всё совсем не так. Я действительно…
Признание в любви оборвалось на полуслове. В лазарет вбежал Кобольд. Огляделся и рявкнул с порога:
— Кто-нибудь объяснит, где, черт возьми, Ева?
— Ева? — Адель вскочила, делая вид, что никакого разговора не было. Бегло осмотрела залитое рассветными лучами помещение: — Вышла прогуляться.
Кобольд озадаченно потёр подбородок.
— Давно?
На лице принцессы сверкнула тревога:
— Не знаю, я уснула.
— Кого-то потеряли, милорды? — Раздался голос Ори с лестницы. Старый целитель семенил по каменным ступеням, придерживая белый рабочий балахон.