Исцеляющее сердце

Овсянникова Екатерина

Для себя я решил — раз мои клыки так ярко среагировали на присутствие Клары, то именно она должна в этот раз стать моей женой… И уже завтра утром начнется новый этап в ее жизни — путешествие ко мне домой.

В место, где, к сожалению, ее жизнь угаснет, практически не успев начаться…

Глава 3

Клара

День подходил к концу. Пока никто не видел, я украдкой готовилась к своему побегу и Лэйла помогала мне в этом: моя подруга стояла на стреме,

а я, например, лазала по закромам кухни и выбирала что взять с собой в поход. Собрав в итоге достаточное количество, я тихо, словно мышь, ушла к себе в комнату, где уже под присмотром подруги продолжила свои сборы. Брала я только самое необходимое: немного сменной одежды, а также легкую, но в то же время питательную еду. Такую, чтобы заряда энергии хватало на долгое время и при этом она быстро не портилась, ведь неизвестно, сколько дней мне придется скитаться по лесу… Также я захватила немного денег: часть оплаты за работу господин давал мне на какие-нибудь непредвиденные нужды или простые хотелки, поэтому у меня имелась небольшая заначка. На безбедное существование этих денег, конечно же, не хватит, но возможно этого будет достаточно, чтобы прожить какое-то время подальше от владений Райнольда.

Меня явно будут разыскивать, поэтому чем дальше я отсюда уберусь, тем выше мои шансы спастись от всего этого безумия…

Перед наступлением ночи Лэйла закончила свою часть работы и решила зайти ко мне в последний раз.

Я сидела на кровати, возле которой стояла небольшая сумка с собранными мной вещами, и обнимала подушку, в голове еще раз прокручивая все детали своего плана побега. Подруга вошла в комнату и, окинув меня взволнованным взглядом, села рядом. Заключив меня в объятия, она решила ещё раз убедиться в моем намерении побега.

— Клара, ты уверена, что хочешь этого? Что если ты неправильно все поняла? Может он лишь хотел помочь тебе, помочь с долгом? — спросила она полушепотом, крепко сжимая хватку.

— Я уверена, Лэйла. Никому нельзя верить… Если я не попытаюсь, то никогда не исполню своих желаний…

— Что ж, я не вправе тебя останавливать… Искренне надеюсь, что у тебя все получится. Удачи тебе, подруга! Я тебя никогда не забуду… — подруга слегка похлопала меня по спине на прощание, глубоко вздохнула и, со слезами на глазах, отправилась к выходу.

— Я тебя тоже, Лэйла… — шепнула я ей вслед, грустно опуская взгляд.

Когда в доме все стихло и наши неожиданные гости уснули, я взвалила себе на спину приготовленный мешок с вещами, медленно открыла дверь и стала гусиным шагом красться к черному ходу, которым я всегда пользовалась, будучи служанкой.

Пусть дома была практически полная темень, но я все равно хорошо ориентировалась, ибо знала почти каждый сантиметр этих владений. Собак или кошек Райнольд дома не держал, а сынишка его вряд ли будет щеголять по дому в такое позднее и темное время, поэтому я не боялась обнаружения и продолжала тихонько красться, не вызывая лишнего шума.

Добравшись до заветной двери, тихонько выглядываю в находящееся рядом окно, чтобы удостовериться в отсутствии на улице непредвиденных гостей. Медленно верчу головой слева направо и справа налево, почти как таинственный детектив, выслеживающий свою цель… Не заметив ничего необычного, тихонько, максимально бесшумно

приоткрываю дверь и заползаю за стоящий рядом с крыльцом куст. Вот только я забыла, что это куст шиповника… Уколовшись об несколько веток с иголками и мысленно выругавшись, быстро отдираю запутавшийся в недрах куста подол платья и крадусь в сторону коровника.

Притаившись позади здания, последний раз всматриваюсь в дом Райнольда, вспоминая бесцельно прожитые в нем годы…

Постоянные упреки и только еще больше растущие долги… Конечно я рада, что после смерти родителей у меня был хоть какой-то опекун, но дальше так жить я не могу…

Грустно вздохнув, начинаю красться в сторону стойл. Они находятся достаточно далеко: в самом конце участка, как раз неподалеку от злополучной реки, в которой я во время стирки утопила добрую часть белья. Проползаю через высокие заросли посаженных на участке культур, продолжаю красться гусиным шагом к основному зданию стойл, где содержались два семейных жеребца Райнольда.

Оставалось лишь увести одного из них и можно мчаться навстречу свободе! Туда, где никто не пропишет мне нескончаемые долги…

И вот, когда я уже почти прокралась в само здание, меня кто-то резко хватает за руку и тянет к себе. От испуга пытаюсь вскрикнуть, но тут же большая, жесткая рука накрывает мой рот. Еще секунда и мы оказались зажаты у стены. В темноте ночи сначала не было видно лица нападавшего, но потом в лучах полной луны сверкнули знакомые клыки.

Страх переполнил меня, дыхание перехватило…

Не может быть! Он же должен был спать! Что он здесь делает?

Бессвязно что-то мыча через его крепкую хватку, испуганно трясусь, будучи не в силах пошевелиться. Левая рука прижата к стене, а правая зажата его массивным локтем вместе с моим ртом.

Сердце учащенно забилось от мысли, что сейчас прямо здесь он вопьется своими зубищами в мою шею…

— Можно поинтересоваться, куда это моя невеста надумала идти на ночь глядя? — спросил он строгим голосом, ужасающе близко приблизившись ко мне.

Будучи не в силах что-либо ответить, вновь бессвязно мычу, пожирая собеседника злобным взглядом.

Нет, вот как это понимать, а?! Он меня уже себе в невесты записал!

Осознав, что так он ответа от меня не дождется, лорд Джэнсен убрал ладонь от моего рта, продолжая при этом тихонько держать мне руку.

— Да так, прогуляться посреди ночи захотелось. Люблю так делать, — нагло соврала, отплевываясь от попавших в рот прядей волос.

Собеседник бросил недоверчивый взгляд на сумку, которая упала на землю с моего плеча.

— И часто ты с пожитками на прогулку ходишь?

— Не ваше дело! — прошипела, еще раз дернувшись в надежде вырваться из его хватки.

— С тех пор, как ты стала моей невестой, это еще как мое дело! — Вестианский лорд нагло сверлил меня своим холодным взором.

— А я на свадьбу с вами не соглашалась! — спарировала в ответ, злобно взглянув в его серо-голубые глаза, в которых сейчас отражался свет луны.

В груди пылал незримый огонь, тая в себе возмущение от его наглого поступка…