Исчадие ада

Соболева Ульяна

Габриэль в ярости заехал кулаком по подушке, потом обрушил на нее град ударов и перья разлетелись по всей комнате. Он вскочил с постели и подошел к окну. Ну почему он не человек? Почему он не может шагнуть за подоконник и разбиться к чертовой матери, превратиться в расплющенный никчемный кусок дерьма, которым по сути и являлся на самом деле?

Он ее любит. Вот эту холодную, расчетливую стерву. Если вообще его чувства можно как-то охарактеризовать. Но он готов умереть за ее улыбку, готов проливать кровь за, то чтобы она была счастлива, и готов забрать ее боль себе, разве это сентиментальное дерьмо имеет другое название? Если да, то почему он об этом не знает? Только его любовь ей нахрен не нужна. Все что произошло сегодня, не будет иметь для нее никакого значения. Это он, Габриэль, будет помнить каждую деталь, каждое прикосновения и медленно поджариваться как в аду, а она…скорей всего уже завтра позвонит своему князю или еще кому-то. Их у нее много, все у ее

ног, готовы прибежать по первому зову, как кобели. Только Габриэль больше не будет бегать. С него хватит. Она опустила его так низко, что он и сам уже готов поверить в то, что он ничтожество с которым нужно расплачиваться за услугу. Пусть валит мать ее, пусть трахается с кем хочет и когда хочет. Он будет делать то же самое. Да, черт раздери, он свободен. Он больше не урод с проклятыми крыльями, он может взять любую. Нужно только захотеть. Только с любой не будет так как с Крис. Никогда.

Габриэль захлопнул окно и пошел в душ, стоя под холодными струями воды, он вдруг почувствовал солоноватый привкус на губах. Он что плачет? Вот дерьмо! Жалкий, ничтожный ублюдок! В любом случае это в первый и последний раз! Никогда больше! Ни ради кого! Всех к такой-то матери!

___________________________________» 18 ГЛАВА и 19 ГЛАВА

Девули, у меня сегодня гости, не успеваю ответить, но зато успела вычитать как могла две главы. Обещанная продка в большом количестве. Воть. Жду ваших комментариев, мыслей, оценок и всего всего, даже тапочек.

18 ГЛАВА

Кристина зашла в свой номер и прижалась спиной к двери, закрыла глаза, потом медленно спустилась на пол и обхватила колени руками. В глазах ни слезинки, а внутри больно, адски больно, словно только что сама приняла яд отравила душу не только ему но и себе. Все расплывалось, смотрела и ничего не видела. Ногти впились в нежную кожу на плечах.

Крис ненавидела себя. Если это возможно - ненавидеть себя еще больше.

Она растоптала любовь, да, ту самую суку-любовь в которую никогда не верила, и которая будет теперь корчиться в мучительной агонии. Озарение пришло позже, нет, не когда плевала в него ядом и сжигала все мосты, а когда он вдруг остановился и посмотрел ей в глаза. Возможно, тогда впервые Кристина поняла, что чувства Габриэля это не просто похоть и страсть. Иногда взгляд гораздо красноречивее любых слов. Он смотрел на нее с обожанием, с волнением, для него было жизненно важно все, что происходило между ними. Но ведь для нее самой все это не имеет значения? Она поиграет и сломает ему жизнь. Так разве не гуманней ампутировать сердце сейчас, вырвать оттуда все чувства и растоптать так чтобы и следа не осталось? Габриэль достоин гораздо большего, чем психически неуравновешенная, одержимая убийствами, невменяемая полукровка. Пусть больше не питает иллюзий. Кристина не плюшевый зайчик и не принцесса из его розовых фантазий – она смерть и когда-нибудь она его погубит и никогда себе этого не простит. Пусть живет. Боль пройдет, кто-то другой залечит его раны. Первая любовь это всегда больно, ей ли не знать. Но если бы Витан был честен с Кристиной еще в самом начале, возможно, она бы никогда не стала тем, кем стала сейчас. Она поступила правильно, честно, она дала Габриэлю шанс жить дальше без этой болезни по имени – любовь, дала шанс, который ей в свое время не дали. Только почему же так больно? Словно только что она потеряла невосполнимо много. Сожгла что-то доброе и светлое и не только в нем – в себе тоже. Нет пути назад, такое не прощают. Мужчина всегда будет помнить свое поражение, да и не нужно ей его прощение. Зачем? Что она может ему дать? Свое пустое сердце? Свою черную душу? Свои шрамы на теле и извращенные понятия о чувствах? Она даже не может испытывать удовольствие от секса. Никогда. Холодная ледышка. Но с Габриэлем почему-то появилась слабая надежда, легкая, как крылышко бабочки, что может быть, с ним, она забудет страшные картинки из прошлой жизни, отдастся урагану страсти, сможет испытать, то, что испытывают нормальные женщины. Только желание проколоть бабочку ядовитой булавкой, уничтожить, оказалось сильнее самой надежды.

Увидела его там, на улице, взбешенного, с горящими глазами и ее встряхнуло. В полном смысле этого слова. Выпитое спиртное ударило в голову. Его ревность, ощутимая на физическом уровне, желание схожее с болью, тянуло как магнитом. Взять вот это все, попробовать, вкусить настоящей страсти. Когда поцеловала, голова пошла кругом. Губы у него мягкие, жадные, никакого намека на грубость и боль. Целует, словно душу выпивает, забирает вместе с сердцем, немного неумело, но так искренне. Он ее возбуждал, как ни один мужчина до этого. От прикосновения к его телу, волосам, ее била мелкая дрожь, она плавилась под его взглядом. Впервые за все восемь лет, в течении которых ей казалось, что женщина в ней умерла. Именно его неопытность будила эти странные щемящие чувства. Он - само совершенство, он настолько отличается от всех мужчин. Такие встречаются раз в тысячелетие.

Благородный рыцарь без доспехов, он верил в добрые сказки и видел во всех только хорошее. Такой не изменит, не предаст, не сделает больно. Разве она достойна такого счастья? Он должен встретить нежную девушку и купаться в любви, безбрежной чистой и бескорыстной, как и он сам. Кристина никогда не даст ему этого, она превратит его жизнь в ад. Уже превратила, он поджаривается на медленном огне, а она мучит его и себя и так будет продолжаться нескончаемо долго. Красивый, как бог, влюбленный до безумия, готовый жизнь за нее отдать…боже, это сводило с ума. Чувство власти над ним кружило голову. Каждый его стон оголял ее нервы, реакция его тела, капли пота на бархатной коже, напряженные мышцы, рельефные, выпуклые. Он был огромен во всех смыслах этого слова: и его руки, и плечи, и его член, который с трудом умещался во рту, а затем и внутри нее. Идеален. Красивый снаружи и прекрасный внутри. Он бы никогда не понял, что во время секса ей нужна боль, что ей необходимо, чтобы он ударил и только тогда она возбудится.

Когда Кристина брала его плоть губами, она инстинктивно ждала, что сейчас его пятерня ляжет ей на голову и дерзкая ласка превратится в насилие и только тогда она начнет стонать от страсти…Она - низкое существо, погрязшее в разврате. Но потом и боль уже не вызывала эмоций, а только страшную депрессию от того что по-другому не умеет и не достойна.

Такой как Габриэль не поймет. Он далек от всей этой грязи. Он свет, а она злой огонь безумия и разрушения. Витан приучил ее к этим играм, он втянул ее в них, не спрашивая разрешения, и постепенно это стало частью ее самой. Мрак, насилие, боль равно наслаждение. Для него. А для нее просто болото, в котором она тонула день за днем, ночь за ночью. Те мужчины, которые попадали в ее постель, она несла им смерть, лишь за то, что они пытались в угоду ей играть по ее правилам. В своем сознании Кристина убивала не их, а Витана, бесконечно. Снова и снова. Его перекошенное похотливое лицо стояло у нее перед глазами.

"Люби меня…" - молила она… "Моя плетка любит тебя намного сильнее" – отвечал он и сдирал кожу с ее спины, наблюдая, как раны затягиваются. Слишком быстро для него, он не успевал кончить и тогда он придумал другое удовольствие, продлевать ее агонию, позволять себе заниматься с ней сексом, обратившись. К утру, она умирала, покрытая страшными ранами от его когтей и клыков, яд сжигал ее плоть, пока он не приносил противоядие, чтобы оживить, а потом убивать снова и снова. Ночь за ночью. Оргии, бесчисленные шлюхи в его постели, крики боли и похотливого удовольствия, тела измазанные кровью и спермой. Как же она это все ненавидела. Унижение. Бесконечное насилие над ее разумом, пока она не сломалась окончательно и не стала совсем другой.

Но только с Габриэлем снова всколыхнулась чувственность, от прикосновения, от взгляда, от поцелуя, но Кристина знала, что она непременно скатится туда в болото и потянет его за собой. Вот почему она сказала, то, что сказала. Это наименьшее зло, которое она могла ему принести.

Все кончилось, так и не начавшись. Так лучше. Так правильней.

Кристина не заметила, что пока думала и вспоминала, снова изрезала руки, изрезала, так что теперь сидела в луже крови, а запястья с вывернутой кожей и мясом продолжали кровоточить. Крис подошла к дорожной сумке, достала черные повязки и перетянула вены на обеих руках. Посмотрела в окно – восход. Для всех засияет солнце, а для нее по -прежнему будет темно и холодно. Навязчиво звонил сотовый. Она потянулась за ним и нажала кнопку "вызова".

– Доброе утро, самая красивая женщина на свете, которая никогда не спит.

Усмехнулась и достала сигарету из пачки.

– Утро добрым не бывает. Самый грозный князь волков все же нашел мой номер телефона и позвонил первым?

– Твои глаза преследовали меня всю дорогу домой, я не мог спокойно заниматься делами. Твой запах…

– Хватит, довольно, ты ведь не просто так позвонил, Алексей. Не льсти, прибереги свои изощренные комплименты для маленьких белых волчиц из твоей стаи.

В трубке на секунду возникла пауза.

– Верно, не просто так. Нужно встретиться.

– Зачем? На банкете встретимся. Через неделю. Не дотерпишь?

– У меня есть для тебя интересное предложение, малышка.

Кристина оперлась на стол и нахмурилась. "Малышка" – уже не обещало ничего хорошего. Она ненавидела, когда ее так называли.

– Что ты имеешь в виду?

– Узнаешь позже. Так мы встретимся или нет? Наедине. Поверь, тебе будет интересно.