Исчадия разума: Фантастические романы
Шрифт:
— Конечно, — сказал хозяин, — Вы в гостинице «Кукареку».
— Что за странное название для гостиницы! — произнесла Мэри Оуэн.
— Ничего не могу сказать на этот счет, — откликнулся хозяин. — Я к этому не имею отношения — гостиница называлась так еще до моего появления. Как вы могли заметить, это достаточно старое заведение. Не один благородный путешественник находил здесь приют.
— Но все-таки что это за место? — спросила Мэри. — Я хочу сказать — что за страна? Кто здесь живет, какая это область, как называется государство?
— Об
— Но чтобы человек не знал, где он живет…
— Мадам, — вступил в разговор одетый во все черное человек, стоявший рядом с генералом, — поистине все происходящее странно. Хозяин не шутит. Нам он сказал то же.
— Располагайтесь, располагайтесь, — засуетился хозяин. — Проходите поближе к огню. Джентльмены, прибывшие давно и согревшиеся, уступят вам и профессору Лэнсингу свои места. И раз уж все в сборе, я займусь ужином.
Он торопливо засеменил на кухню, а Мэри Оуэн присоединилась к стоявшему у камина Лэнсингу.
— Мне показалось, хозяин называл вас профессором? — обратилась она к нему.
— Да, правильно. Хотя, на мой взгляд, зря. Меня редко так называют. Даже мои студенты…
— Но ведь вы действительно профессор?
— Да. Я преподаю в Лэндморском колледже.
— Я никогда не слышала о таком.
— Это небольшой колледж в Новой Англии.
Генерал обратился к вновь прибывшим:
— Эти два кресла самые удобные. Садитесь. Мы с пастором нежились в них и так слишком долго.
— Спасибо, генерал, — поблагодарила Мэри.
Один из присутствующих, до сих пор не принимавший участия в разговоре, поднялся и мягко коснулся руки Лэнсинга.
— Как вы могли заметить, я не человек. Вы не будете возражать, если я тоже скажу вам «добро пожаловать»?
— Конечно нет, — начал Лэнсинг и остановился, вытаращив глаза на говорившего, — Вы же…
— Я робот, мистер Лэнсинг. Вам не приходилось до сих пор видеть роботов?
— Нет, никогда.
— Это понятно, нас не так уж и много. И мы есть не во всех мирах. Меня зовут Юргенс.
— Извините, что я не заметил вас раньше. Несмотря на огонь в камине, здесь довольно темно, да и столько всего произошло…
— Прошу прощения, мистер Лэнсинг вы, случайно, не сумасшедший?
— Думаю, что нет, Юргенс. Никогда об этом не задумывался. А почему вы спрашиваете?
— У меня есть увлечение, — ответил робот. — Я коллекционирую сумасшедших. В моей коллекции есть один очень занятный экземпляр: он думает, что он Бог, стоит ему только напиться.
— Это на меня не распространяется. Пьяный или трезвый, я никогда не считаю себя Богом.
— Ах, но ведь свихнуться можно по-разному. Существуют и другие виды сумасшествия.
— Не сомневаюсь, — ответил Лэнсинг.
Генерал взял на себя труд представить всех присутствующих друг другу:
— Я Эверетт Дарнли. Командир семнадцатой бригады. Рядом со мной — пастор Эзра Хатфилд, а леди, сидящая за столом, поэтесса Сандра Карвер. Рядом с мистером Лэнсингом — робот Юргенс.
Лэнсинг сел за стол рядом с Мэри Оуэн. Стол, как он заметил, был из дуба, сработанный искусным ремесленником. На столе стояли три свечи и три бутылки, а также поднос с кружками. Только теперь он мог как следует разглядеть собравшихся в комнате. В дальнем углу за небольшим столиком вольготно устроились четверо игроков в карты, полностью поглощенных игрой. Генерал придвинул к себе кружки и разлил ликер.
— Надеюсь, нам не придется долго ждать ужина, — сказал генерал, — и думаю, он окажется не хуже напитков.
Лэнсингу ликер пришелся весьма кстати. Он налил себе еще немного и уселся поудобнее в кресле.
— Пока мы ждали остальных, — начал генерал, — мы гадали, не смогут ли вновь прибывшие, то есть вы, мисс Оуэн и мистер Лэнсинг, объяснить, где мы находимся. Из того, что вы говорили, мисс Оуэн, ясно, что вы этого не знаете. А вы, мистер Лэнсинг?
— Ни малейшего представления, — ответил Лэнсинг.
— Хозяин утверждает, что и он ничего не знает, — мрачно произнес пастор. — Он говорит, что он всего лишь содержатель гостиницы и что не привык задавать вопросы. Тем более что задавать их здесь некому. Впрочем, я полагаю, что он лжет.
— Не судите слишком поспешно и слишком сурово, — вступила в разговор поэтесса Сандра Карвер. — У него честное и открытое лицо.
— У него лицо свиньи. И он позволяет греховным деяниям совершаться под своей крышей. Эти картежники…
— Что касается греховности, — заметил генерал, — вы все это время пили ликер наравне со мной.
— Это не грех. — Пастор добродетельно поджал губы, — Библия учит нас, что немного вина полезно для организма.
— Ну, приятель, какое же это вино! Такие крепкие напитки не были известны в библейские времена.
— Нам, пожалуй, лучше успокоиться и подумать о том, что нам известно, — сказала Мэри. — Может, тогда мы лучше поймем ситуацию. Нам следует знать, кто мы такие, как попали сюда и что думаем о случившемся.
— Первая разумная мысль, — сообщил собравшимся пастор. — Надеюсь, ни у кого нет возражений?
— У меня нет, — ответила Сандра Карвер так тихо, что остальным пришлось напрячь слух, чтобы уловить ее слова. — Я дипломированная поэтесса из Академии Древнейших Афин. Я владею четырнадцатью языками, хотя пишу и пою только на одном — диалекте Древней Галлии, самом выразительном языке в мире. Я не поняла, как я сюда попала. Я была на концерте и слушала новую симфонию в исполнении оркестра из Заокеанских Земель. Никогда в жизни не слышала более выразительной музыки. Она захватила меня. Мне казалось, что музыка уносит душу из бренного тела в иное пространство. А когда я вернулась, и моя плоть, и мой дух оказались в другом месте — сельской местности небывалой красоты. Там была дорожка, я пошла по ней, и вот…