Ищейка
Шрифт:
— Какая? — устало вздохнул я, понимая, что теперь это надолго. До возвращения в Аико, по меньшей мере.
— Изящная, тёплая, светлая… с зелёными искрами и золотыми прожилками…
— Бр-р-р, — я затряс головой, понимая, что либо друга небо стукнуло, либо я сам… с прожилками. — Кто с искрами? — на всякий случай уточнил я.
— Девушка… то есть, её аура, — вовремя уточнил даймон, и я сумел облегчённо перевести дух. Надо же, пока ещё никто не спятил. Хотя… до сих пор я не припомню, чтобы Энрике влюблялся в ауры.
— Далась тебе её аура, — поморщился я. — Что в ней необычного? Это же характерные для эльфов цвета!
— Да,
Нет, я, конечно, всё понимаю, любовь дело святое. Но в этот раз он, кажется, перещеголял сам себя. Настолько перещеголял, что я уже начал злиться и, более того, был готов голыми руками его придушить. Останавливали не совесть, жалость и нежелание оказаться под судом по весьма справедливому обвинению, хотя и со смягчающими обстоятельствами. Останавливало осознание того, что даймон моих усилий даже не заметит.
Он сидел за столом напротив, медитативно-задумчиво поглощал обед и вообще не реагировал на внешние раздражители, лишь изредка запоздало выдавал какое-нибудь бессвязное междометие или отвечал что-то невпопад. Первые несколько минут я ещё пытался его растормошить; где это видано, внезапно появившаяся на горизонте эльфийка, и этот балбес напрочь забыл обо всех заданиях и делах?! Потом мне надоело говорить в режиме монолога, и я молча ел, наблюдая за поведением влюблённого создания. Создание демонстрировало влюблённость настолько откровенно и театрально, что это не могло быть симуляцией. Сколько раз замечал за даймоном склонность вот именно к такому проявлению эмоций; он себя так ведёт, когда контроль теряет. Хотя до такой степени, насколько я могу судить, это у него впервые…
Тьфу, вот как с таким общаться можно, а?
— Завтра вечером встречаемся здесь же, — проворчал я, поднимаясь из-за стола. Аморалес вроде бы кивнул, но я не уверен, что мне не показалось, и что он меня действительно слышал.
Подавив недостойное желание походя отвесить неразумному товарищу подзатыльник, я отправился договариваться с хозяином заведения, чтобы присмотрел за этим оболтусом. А то ещё не хватало по возвращении обнаружить огромные неприятности, вроде превратившегося в пепелище городка. А ну как решит какой-нибудь самоубийца позадирать Энрике, забудется огненный наш и не поймёт, что он сейчас не дома? И даже не в Аико, где его силы хоть как-то сдерживаются водой вокруг.
В общем, в дальнейший путь я отправился в одиночестве, выяснив подробную дорогу у трактирщика. Запоздало подумал, что нужно было бы и его расспросить на тему графини, но решил, что никуда он от меня не денется и по возвращении, а сейчас возвращаться совсем не хочется. До имения шла достаточно неплохая дорога, по которой, наверное, даже в непогоду можно худо-бедно проехать. Правда, я уже настолько привык к тёмным камням улиц родного города, что первое время никак не мог отделаться от мысли, что что-то вокруг не правильно.
Буквально весь путь от Ириза меня преследовало это странное ощущение, и тут я наконец сообразил: слишком светлая земля. Дороги общего пользования у нас строятся с помощью магии и особого раствора на основе морской воды и морской соли, так что результат получается светло-серого, жемчужного цвета. Со временем, по мере старения материла и выветривания
Здесь же, похоже, последний раз маги были очень давно: дорога потрескалась, местами раскрошилась в пыль, образуя рытвины и обнажая голую землю. В общем и целом, зрелище было удручающее, хотя дорогой явно пользовались.
Странно, Ла’Триз не производил впечатление человека, который что-то забывает. Я допускаю, что сюда он с того самого дня не наведывался, но это же не повод доводить собственные владения до такого состояния! В конце концов, не обязательно присутствовать лично, чтобы навести порядок. Конечно, мог попасться плохой или жадный управляющий; но не до такой же степени он дурак, чтобы воровать столь демонстративно и на таких вещах? А если вдруг случится чудо, и граф решит приехать? Допустим, даже не граф, но его молодая жена или сын?
Потом мысли вновь перескочили на оставшегося в Альберо друга, и я недовольно поморщился. Нет, всё-таки, наш даймон — это ходячее недоразумение. Не побоюсь ошибиться, сказав, что такое могло случиться только с ним. И ведь надо же так, каждый раз он влюбляется «единственный раз и навсегда». Сколько этих «навсегда» уже было, думаю, он и сам-то не вспомнит.
Закономерно, после Аморалеса мне вспомнилась та эльфийка, и я даже вздрогнул от неожиданности, внезапно вспомнив то, чему в тот момент не придал особого значения. Удивление и короткий поклон. Что удивительного ей могло показаться в двух путниках? Причём не странного и непривычного, а именно удивительного; удивить эльфа очень и очень трудно. Даже если она распознала в Рико даймона, это не могло вызвать такой реакции. А уж поклон… чтобы эльф поклонился представителю другого вида, да ещё совершенно незнакомому? Да это для любого разумного существа странно: с какой радости кланяться тому, о ком ты не имеешь ни малейшего представления и кого видишь первый раз в жизни?
Что же было в её глазах, кроме удивления?
Я попытался восстановить картинку, но тщетно. То есть, эльфийку-то я прекрасно вспомнил, но вот такие мелочи вспомнить не получилось. Различные эмоции представлялись очень хорошо, но всё это было моё воображение, и выделить истину возможным не представлялось. К сожалению.
Тьфу, Туман побери эту эльфийку! Жаль, что я не посмотрел на её ауру. Впрочем, какая разница-то? Достаточно сказанного Аморалесом, чтобы понять: ничего бы я не понял, даже зная её ауру. Аура — это сила, предрасположенность, настроение, состояние здоровья. Но никак не память.
С подобными мрачными мыслями и в полном раздрае впечатлений я преодолел настежь открытые и напрочь ржавые ворота, ознаменовавшие начало, собственно, имения Ла’Тризов. И понял, что управляющего тут, скорее всего, просто нет.
К тому времени, как я добрался до поместья, уже опустились сумерки. Однако для меня подобное освещение проблем не представляло; я прекрасно вижу в полумраке, и даже в темноте более-менее различаю окружающее пространство. Это не какая-то волшебная особенность, это просто привычка коренного жителя Аико.