Ищейки в Риге
Шрифт:
— Что еще тебе известно? Почему Карлис говорил о нем?
Она прислонила подушки к стене, и он увидел, что она пытается вспомнить.
— Карлис часто рассказывал, как его пугает безразличие коллег, — начала она. — Их хладнокровная реакция на все страдания. Микелис был исключением. По-моему, как-то раз он вместе с Карлисом арестовывали одного бедного человека, у которого была большая семья. После этого он неожиданно сказал Карлису, что это ужасно. Карлис мог говорить о Микелисе и в какой-то другой связи, но я этого не помню.
— А когда это было?
— Не так давно.
— Попытайся вспомнить. Год
— Меньше. Самое большее год назад.
— Если Микелис выполнял задания вместе с Карлисом, то, значит, он работает в отделе насильственных преступлений?
— Не знаю.
— Наверняка. Ты должна позвонить Микелису и сказать, что тебе надо с ним встретиться.
Она испуганно посмотрела на него:
— Он выдаст меня, и меня арестуют.
— А ты не говори, что ты Байба Лиепа. Ты только скажи, что хочешь рассказать ему кое-что, что может быть полезно для его карьеры. Но настаиваешь на анонимности.
— Милиционеров в нашей стране не так-то легко обмануть.
— Ты должна говорить убедительно. Нельзя сдаваться.
— Но что мне сказать?
— Не знаю. Придумай что-нибудь. Что может быть самым большим искушением для латышского милиционера?
— Деньги.
— Иностранная валюта?
— За американские доллары многие в нашей стране готовы продать родную мать.
— Тогда скажи, что знаешь несколько человек, у которых полно американских долларов.
— Он спросит, откуда они.
Валландер стал лихорадочно думать. И вдруг вспомнил один случай, который недавно произошел в Швеции.
— Ты звонишь Микелису и говоришь, что знаешь двух латышей, у которых есть большая сумма иностранной валюты, в основном американские доллары. Они напали на обменный пункт на Центральном вокзале в Стокгольме, и шведская полиция не смогла раскрыть это преступление. Теперь они находятся в Латвии со всеми этими деньгами. Вот что ты скажешь.
— Он спросит, кто я и откуда об этом знаю.
— Дай понять, что ты была любовницей одного из этих грабителей, но он тебя бросил. Ты хочешь отомстить, но боишься их и не осмеливаешься назвать свое имя.
— Я совсем не умею врать.
Валландер рассердился:
— Тогда учись. Сейчас этот Микелис — наш единственный шанс попасть в архив. У меня есть план, и, может быть, мы его выполним. Раз ты ничего не предлагаешь, предложения должен вносить я. — Он встал с кровати. — А сейчас мы едем обратно в Ригу. В машине я расскажу, как я себе все представляю.
— Микелис будет искать бумаги Карлиса?
— Искать будет не Микелис, искать буду я, — серьезно ответил он. — Но Микелис впустит меня в Управление внутренних дел.
Они вернулись в Ригу, Байба позвонила с почты Микелису, и ей удалось его убедить.
Затем они пошли на городской рынок. Байба велела Валландеру подождать в похожем на ангар зале, где торговали рыбой. Он увидел, как она исчезла в толпе, и испугался, что потерял ее. Но в мясном ряду она встретилась с Микелисом. Они обошли прилавки, рассматривая мясо, и поговорили друг с другом. Она рассказала, что нет ни грабителей, ни американских долларов. По дороге в Ригу Валландер советовал ей не колебаться, а действовать напрямую, рассказав всю историю. Другой возможности у них не было, теперь или пан, или пропал.
— Или он тебя арестует, — сказал он ей, — или сделает так, как мы хотим. Если ты начнешь колебаться, он может заподозрить, что против него что-то замышляют, возможно, кто-то из его начальников, которые сомневаются в его лояльности. Ты должна суметь доказать, что ты — вдова Карлиса, если он не узнает твоего лица. Ты должна делать и говорить именно так, как я сказал.
Спустя час Байба вернулась в зал, где ее ждал Валландер. Он сразу же увидел, что все прошло удачно.
Ее лицо выражало радость и облегчение. Какая красавица, снова отметил комиссар.
Тихим голосом она рассказала ему, что Микелис очень испугался. Он понял, что ставит на карту всю свою милицейскую карьеру. Может, даже рискует жизнью. Но вместе с тем она почувствовала, что ему стало легче на душе.
— Он — один из нас, — заключила она. — Карлис не ошибся.
До того момента, когда Валландер мог начать действовать, оставалось еще много часов. Чтобы скоротать время, они погуляли по городу, назначили на всякий случай два места встречи и потом пошли к университету, в котором она преподавала. В пустынном кабинете биологии, где пахло эфиром, Валландер уснул, прислонившись головой к витрине со скелетом сизой чайки. Байба забралась на широкий подоконник и стала задумчиво разглядывать парк за окном. Им ничего не оставалось, кроме усталого молчаливого ожидания.
Без нескольких минут восемь они расстались у кабинета биологии. Байба уговорила сторожа, который делал обход, проверяя, все ли лампы погашены и все ли двери заперты, ненадолго выключить освещение у одной из задних дверей университета.
Как только погас свет, Валландер быстро выскользнул наружу. Он побежал по темному парку в направлении, которое ему показала Байба, и когда остановился, чтобы перевести дух, то был уверен, что свора ищеек осталась у университета.
Часы на колокольне за зданием Управления внутренних дел пробили девять, и через освещенные двери Валландер вошел внутрь. Байба подробно описала ему, как выглядит Микелис, и Валландер без труда нашел сержанта; его только поразило, что Микелис оказался очень молодым. Тот ждал шведского полицейского за стойкой, одному богу известно, как он объяснил начальству свое присутствие там, подумал Валландер, подойдя прямо к нему и начав разыгрывать свой спектакль. Высоким, пронзительным голосом он стал возмущаться по-английски, что его, невинного туриста, ограбили в Риге прямо среди белого дня. Эти отвратительные типы не только украли у него деньги, но и отобрали самое ценное из всего, что было, его паспорт.
И тут Валландер понял, что совершил роковую ошибку.
Он совершенно забыл спросить у Байбы, говорит ли Микелис по-английски. «А что, если только по-латышски? — подумал он в отчаянии. — Тогда почти наверняка позовут кого-нибудь, кто понимает по-английски, и пиши пропало».
Но на его счастье Микелис немного говорил по-английски, даже лучше, чем майор, и, когда другой дежурный милиционер подошел к стойке, чтобы попытаться избавить Микелиса от назойливого англичанина, его резко выпроводили. Микелис повел Валландера в соседнюю комнату. Остальные милиционеры проявляли любопытство и интерес, но едва ли Валландеру стоило опасаться, что кто-то заподозрит неладное и забьет тревогу.