Исчезание
Шрифт:
— Какая техника! Гений! Бис! — закричала Сиу.
— Ну хватит! — буркнул Алаизиус, в душе завидуя таланту Аттавиани и считая уместным умалить сей музыкальный успех, тем самым выказывая мудрую начальственную истину: если ближайший низший чин, так сказать, правая рука, начнет выдавать целые пассажи, а сам начальник будет выжимать лишь жалкий писк, сия практика приведет к нарушению и даже извращению иерархии!
— Слушаюсь, шеф, слушаюсь, — сник ущемленный Аттавиани.
— Уж теперь наши друзья прибегут как миленькие, — заявил, смягчаясь, Алаизиус. — Мы предприняли все меры.
Текли минуты, друзья как миленькие не бежали, и даже не шли. Затем раздались шаркающие шаги: брели, кажется, издалека, чуть ли не из гаража, взбирались на лестницу, шатаясь и прихрамывая.
Затем ввалился дряблый, распухший, расхлябанный, растрепанный и как бы затуманенный Артур Бэллывью Верси-Ярн. Вид у англичанина был весьма жалкий.
— Ну и ну! — выжал из себя Артур. — Аттави! А ты здесь какими судьбами?
— Ну же, Артур! — пристыдил Сайн. — Мы же вам сказали: «мы выезжаем»!
Верси-Ярн, не реагируя на реплику, начал тереть себе темя и затекшие веки. Затем, увидев диван, перевалился через спинку, плюхнулся и тут же взахрап уснул.
— Пусть выспится, — решил Алаизиус. — А мы займемся Эймери. Не желая вас расстраивать страшными предсказаниями, я вынужден все же сделать следующее заявление: учитывая имеющиеся у нас сведения, Эймери уже нет в живых. Эймери Шум умер.
— Умер?! Как?! — вскричала Сиу.
— «Как»! «Как»! Ух, как мне приелись ваши неуемные «как»! — буркнул Алаизиус. — К чему все время связывать смерть с разными «как», искать для нее всякие так называемые «причины»? Умер и все тут! И смерть эта в книгу «Ху из Ху» занесена не будет!
— Ты уверен? Как ты узнал?
— Так или иначе, смерть ждала Эймери издавна, — начал рассказывать Алаизиус Сайн. — Я узнал сие еще раньше в Нуайёне. Приехали мы туда уставшие. Я зашел в местную префектуру, узнать, нет ли для меня известий из Парижа. Дежурный вручил мне телеграмму. Я тут же распечатал:
ПАРИЖ. 9 МАЯ. 12.15. ЯНУС ШУМ УМЕР НА ИКАРИИ ТЧК ВСЕ МАТЕРИАЛЫ ДЕЛА ВЫСЛАНЫ ТЕБЕ В АРРАС ТЧК.
Я тут же кинулся в Аррас, правда, приехал туда не сразу, все время мешали нежданные и чуть ли не насланные свыше препятствия. Я вбежал в префектуру и не нашел там ни души, если не считать некую чинушу, тупую, да еще и глухую канцелярскую крысу. Трепливый клерк вывалил на меня ушаты страшнейшей абракадабры, чья главная цель свелась к желанию выбить из меня награду, субсидию, т. е. самую заурядную взятку. Я приказал наглеца как следует высечь, и все же мы упустили часа три, выискивая пакет с материалами дела Януса (пакет мы все же нашли, не без труда вскрыв ящик секретера).
Так я узнал детали смерти Януса Шума. Парень вышел из Харвича на катамаране с ирландскими вымпелами, плавал близ Турции, прибыл на Астапалею, перебрался на Икарию, где и застрял на всю весну. Шатался целый день на суше, а вечерами тащился спать в кубрик катамарана. Неделю назад, на закате, Янус забрел в местную таверну, злачную пивную, где сидели шкиперы и грузчики, а трактирщик — эдакий Длинный Сильвер-«Кухарь» — насмерть спаивал население, выдавая гнилую сивуху за ракию, слащёный денатурат — за метаксу, а скисший жим изабеллы — за хараки.
Тут же к нему притерся неизвестный тип, предлагая разыграть катамаран в триктрак.
— В триктрак? — задумался Янус. — Нет.
— А в какую игру будем играть? — улыбнулся тип.
Янус начал перечислять: нарды, жаке, чет и нечет, юла, крэпс, часики, битые углы. В результате выбрали занзибар.
Стали тянуть жребий. Выиграл неизвестный тип: ему выпал туз, а Янусу — четверка.
Тип скривился.
— Не суть. Начинайте вы.
— Я? — удивился Янус. — У меня же была четверка, а у вас — туз!
— Здесь у нас есть местная присказка: «Кидаешь туза в начале, и ждешь игры без печали».
— Извините, — сказал вежливый и все же твердый Янус, — так играть я не буду. Вам начинать, иначе я — пас.
— Ну, как скажешь, — усмехнулся тип и приступил.
Взял. Развел. Перебрал. Расставил. Передвинул. Перекатил. Перемешал. Затряс. Выкинул.
Тип наверняка жульничал, метя кубики магнитными или ртутными зарами, так как ему выпали сразу три туза!
— Черт! — выругался Янус, задумавшись: «Кажется, ты — еще та бестия, и все же шалишь, брат, пусть ты и плут, да плутее тебя плуты найдутся».
Затем взялся за астрагалы сам. Забрал. Свел. Выбрал. Выставил. Сдвинул. Катанул. Смешал. Тряханул. Метнул. Три туза!
— На равных! Переигрывай! — закричали все. К ним уже начали стекаться зеваки.
— Фьють! — присвистнул и тут же скривил губы в гримасе неизвестный тип. — Переигрывать?! А как? В старшую? В пустую? В «липу»? В редабл? В «зануду»?
— В старшую, — не растерялся Янус, невзирая на злые, мрачные, чуть ли не враждебные флюиды, снующие в эфире и вызывающие на эпидерме мурашки.
Над играющими нависла гнетущая тишина. Ни звука! Ни скрипа! Присутствующие даже не глядели на рюмки и чарки! Сюда бы еще кругами летающую и жужжащую муху!
Все вперили взгляды в Януса. Парень, не теряя присутствия духа, закурил трубку, выпил метаксы и сказал типу: «Вам в руку».
Тип напрягся, затем смешал, затряс и выкинул туза.
— Ваш черед, — усмехнулся плут.
Янус, насвистывая, начал метать, причем без внимания, чуть ли не наплевательски. Судьба ему улыбнулась: ему также выпал туз.