Исчезающий Трон
Шрифт:
Я почти готова сказать “спасибо”. Я хочу нарушить правила, даже если фейри не любят благодарности. Может она такая же, как и они, но я провела дни-недели-месяцы-годы там и ни от кого не слышала добрых слов, разве что в моих воспоминаниях.
Эйтиннэ не отрывает от меня взгляда.
– Я могу исцелить тебя. Яд выйдет своим путем, но я могу убрать его последствия.
Да. Да. Да. Чтобы избавиться от дрожи конечностей и рваного дыхания, чтобы унять боль. Да.
После моего кивка Эйтиннэ кладет руки мне на уши.
Далее идет жгучая боль. Я вздрагиваю, но привыкнув к ней, почти не обращаю на неё внимания. Мои колени больше не подгибаются, как раньше. Слёзы больше не щиплют глаза. Я использую их в качестве датчика, и это работает: я всё ещё здесь, я жива, я чувствую, и ты не сможешь это отнять у меня.
Я открываю глаза, кровавый порез затягивается кожей. Травмы на ногах исчезают, сглаживаются. Ноющая боль в мышцах затухает, и беспомощная слабость рассеивается, а вслед за ними уходит и агония.
Остаются только шрамы.
Эйтиннэ убирает руки и улыбается.
– Лучше?
К чёрту фейри с их правилами. Меня это не волнует.
– Спасибо.
Затем я слышу это. Далёкий звук копыт по земле, скачущих неподалёку от нас. Слишком далеко от меня, чтобы ощутить вкус их сил, но достаточно близко, чтобы понять, что их не меньше дюжины, и все они направляются прямо к нам.
Глава 8.
Эйтиннэ пробормотала какое-то ругательство.
– Мы должны воспользоваться тем, что они отстают, - указала она кивком, - там есть проход, прямо под этой скалой. Пока они остаются здесь, они не смогут нас увидеть.
Я изучаю показанный ею путь, от увиденного сводит желудок. Спуск к реке чередуется опасными изгибами, которые могут обернуться падением прямо к основанию скалы. Это чем-то напоминает мне плоскогорье Каирнгормс. Они по-своему великолепны и величественны, но поговаривают, что это место проклято: каждый год какой-нибудь путешественник уходит туда и не возвращается.
Если мы сорвёмся, то она переживёт это. А я, как говорит Эйтиннэ, разобьюсь.
Я со страхом отступаю назад
– Ох? Мы не можем просто…
– Нет, - она отвечает коротко, очень похожим на Киарана голосом.
Я едва воздерживаюсь от проклятий и следую за Эйтиннэ через луг. Мы продолжаем спускаться вниз к узкому горному хребту, чуть ниже края скалы, чтобы скрыться от взора всадников. Горная порода грубая и крепкая, окрашена темно-красными оттенками, настолько темными, что больше казалась черной. Вокруг стоял запах пепла, словно совсем недавно тут бушевало пламя. Отсюда кажется, что под нами лишь бесконечная бездна: оступишься по пути и будешь долго падать прямо к подножию.
Любопытство овладевает мной и, подходя ближе к краю, я смотрю вниз. Лучше бы, черт возьми, я этого не делала. Голова начинает кружиться, и к горлу подступает тошнота.
Хоть я и не из тех, кто боится высоты, но даже я не настолько безумна, чтобы спасаться бегством от фейри на такой высоте. Тропа такая узкая, что едва хватает моим ногам. Это лишь крошечный выступ, с которого я могу сорваться и кубарем полететь к основанию в любой момент.
Я ищу хоть какие-то растения вдоль тропы, хоть что-то, за что можно было бы ухватиться при падении - ничего.
Стук копыт всё приближается. Они почти на лугу. Если мы не пойдем сейчас, они увидят меня, и я снова попаду в зеркальную тюрьму.
Лоннрах вновь будет красть мои воспоминания. Он заставит меня пожалеть о побеге, и на этот раз всё может быть намного хуже. Я не хочу возвращаться. У меня может не быть второго шанса.
Как только Эйтиннэ начинает спускаться вниз по тропе, я не мешкаю. Я делаю первые шаги по каменистой дорожке и мысленно подбадриваю себя, твержу свою мантру. Почти пришли. Почти пришли, почти пришли. Почти в безопасности. Почти дома. Почти сбежала от него. Каждый шаг - новое “почти, почти, почти…”.
Когда я слышу, что фейри вышли на поле над нашими головами, я стараюсь идти как можно тише, бесшумно, как и Эйтиннэ. Камни слишком неустойчивы. К тому же мои тапочки легко скользят по камню.
На полпути тропинки мои ноги резко соскальзывают, и я едва не срываюсь с криком вниз. Эйтиннэ мгновенно реагирует, закрывая мне рот рукой, и оттаскивает меня от края обрыва. Толкнув меня к скале, она прижимает к моим губам палец. Потом отпускает и жестом указывает наверх. Всадники прямо над нами.
– Ты сказал, что проследил их до этого места?
– я слышу голос Лоннраха.
Мой пульс учащается. Я представляю его в зеркальной комнате, его зубы на моем запястье. Это будет действительно больно. Очень больно каждый раз.
Почти пришли. Я продолжаю мысленно повторять, подбадривая себя тем, что Киаран будет там, когда я выберусь отсюда. Он будет ждать меня на другой стороне.
Почти пришли.
Я так погрузилась в собственные мысли, что, наконец, взглянув на Эйтиннэ, нахожу ее абсолютно неподвижной. В её широко распахнутых глазах читается паника. Когда я касаюсь ее пальцев, они просто ледяные.
– Они шли через лес, - другой голос, который я не узнаю, - здесь прослеживаются две энергии. Ей явно помогли.
Лошадь настолько близко к краю, что сбитые её копытом камушки и грязь дождем пролетают прямо мимо нас. Кажется, Эйтиннэ даже не заметила этого. Её дыхание становится ещё более неустойчивым, она задыхается. Громко.
Лошадь прямо над нами всё ближе подходит к краю. Фейри молчат - они, словно замерли. Я становлюсь холодной от ужаса, сковавшего меня. Они прислушиваются к нам. Дыхание Эйтиннэ тяжелое, как будто громкий рёв в мертвой тишине.