Исчезающий Трон

Мэй Элизабет

– Не надо. Думаю, я поняла, - эффект от силы фей до сих пор такой сильный, что крутит живот.
– Почему здесь нет защиты для людей, которые входят в эту дверь. Почему перемирие не простирается на их лиричную музыку, - я едва могу сказать это.
– Если люди услышат ее и не смогут контролировать себя от того, чтобы спуститься сюда, вы отдаете их, не так ли? Вы все смотрите в сторону в обмен на то, что они готовы дать Вам.
– Кэтрин молчит, и я отступаю.
– Я не могу в это поверить.

Рот Кэтрин с шипением закрылся.

– Не смотри на меня так. Ты считаешь,

я не потеряла сон после этого?
– она посмотрела в сторону.
– Я сознательно поместила эти поля здесь, чтобы бережно хранить их. Пока они остаются в городе, чертополох заглушает музыку.

– Тогда что еще вы даете им?
– я горько смеюсь.
– Поскольку ты не можешь сказать мне, что феи довольны ожиданием их случайной человеческой жертвы.

– Убежище, - сказала Кэтрин резко.
– Защиту.

Я издала отвращающий звук.

– Они не нуждаются в защите от кого-либо. Ради Бога, они сами убивают людей. Они, вероятно, там готовятся убить нас, ища способ обойти их перемирие. Им нельзя доверять.

– Ты действительно не знаешь?
– сказала она, внезапно поняв.
– На них тоже охотились.

Я уставилась в удивлении.

– Прости?

– Это обещание мы даем до Дикой Охоты, - голос Киарана звенит позади нас.

Я поворачиваюсь. Киаран находится на каменной дорожке между полями сейгфлюр, опасное место, чтобы находиться там. Если он подойдет достаточно близко к растениям, чертополох прожжет его кожу. Он одет в черные брюки и свежую белую рубашку, расстегнутую у воротника.

Глаза Киарана встретились с моими. Это настолько интимно, этот взгляд.

– Marbhaidhmidhuibhuile, - сказал он мягко, - я должен убить их всех.

Словно он знает. Словно он говорил это прежде.

Рядом со мной Кэтрин напрягается. Я вижу, как ее рука тянется под рукав, чтобы погрузить ногти туда. Я вздрагиваю.

– Простите мою грубость, - сказала она.
– Уверена, я должна быть где-то еще, - еще до того, как я успеваю что-то возразить, Кэтрин убегает прочь. Когда она проходила мимо Киарана, она шагнула через стебли чертополоха, старательно держа как можно большую дистанцию. Она скрылась в туннеле, из которого мы пришли.

– Что ты сделал с Кэтрин?
– спросила я. Мысль пронзает меня.
– Не говори мне, что она помнит, как ты воздействовал на нее в парке.

Его губы дернулись. Киаран почти улыбнулся; только видя это, мое сердце подпрыгивает.

– Это остается нашей тайной.

– Тогда почему она смотрит на тебя, как будто ей жаль, что у нее не было средств и возможности убить тебя?

– Мой вид убил практически всех, кого она знала, - сказал он.
– Она не доверяет мне.

– Ну, ты действительно, угрожал искалечить ее мужа.

Знаю, я не должна полностью доверять Киарану. Не после всего того, что он сделал. Но правда в том, что я не могу вспомнить ни единого конкретного момента, когда я решила бы доверять Киарану. Это просто … случается. Я понимаю, что забочусь о нем, только когда это уже происходит. Где-то между нашими охотами или убийствами или поцелуями, он оставляет свои отметки на костях.

Теперь я вижу, почему Кадамаххотел, чтобы я перевернула небо и землю, но нашла тебя.

Я не говорила Киарану, что это были воспоминания о нас. Те, которыми я дорожила, когда была в тюрьме Лоннраха. Что я проводила часы, пытаясь вспомнить каждую деталь его поцелуя, каждое ощущение, каждое слово, для доказательства, что я не просто некая зверушка, от которой отказываются. Что это ничего не значит.

Я отворачиваюсь. Так безопасней - не смотреть на него. Я уже чувствую столько всего, чего хотела бы не чувствовать.

– Ты сказал, что это было “обещание, которое мы даем”. Значит ли это, что и ты тоже его давал?

Внезапно он оказывается вблизи. Я могу почувствовать тепло его тела, как его мышцы напряглись как у хищника, готового к прыжку. Его дыхание на моей щеке, губы достаточно близко, чтобы дотянуться до моей кожи.

– Я был первым, кто дал это обещание.

Я не смею пошевелиться. Это слишком, когда он ведет себя так - в равных частях обольстительно и опасно.

Инстинктивно я потянулась к пряжке, где держу свой меч. Черт. Я оставила его в своей комнате.

– Когда?

– Когда первая Дикая Охота опустошила землю, и мы убивали всех на нашем пути, - я собиралась отойти, но Киаран остановил меня, его пальцы сжали мои.
– Кто, по-твоему, превратил город пикси в руины?
– его губы у моего уха, поцелуем прижался к нежному изгибу моей шеи. Я задрожала.
– Это был я.

Я вырвалась от него. К черту все, я опять забыла.

Киаран однажды был Кадамахом - безжалостным убийцей, который был худшим среди фейри. Только его любовь к другой Охотнице изменили его, оставили его на стороне людей. Но это не означает, что он хороший или не опасный. В конце концов, барсуки тоже безвредны, пока не укусят тебя.

– Ты убил семью Деррика, - сказала я уверено.

– Его семью, его друзей, - глаза Киарана светятся в тусклом свете от полей, так поразительно ярко и странно.
– Почти всех, кого он любил.

Боже мой. Он говорит об убийства так беспечно, как будто объясняет, как использовать новое оружие. Как мало ему нужно, чтобы разжечь искру злости во мне.

– Почему?

– Почему?
– Киаран стискивает зубы.
– Почему ты спишь, или чувствуешь, или делаешь какие-либо вещи, о которых люди не задумываются дважды? Я убил их, потому что для меня это подобно дыханию, - он пытается приблизиться, чтобы дотронуться для меня, но я отступаю назад. Его рука опускается сбоку.
– Это то, для чего я был создан.

Я легко могу представить его. Он становится таким, когда мы охотимся вместе, как будто бы в мире нет ничего, что бы он любил больше, кроме сражений. На выдохе - толкание меча, на вдохе - меч через сухожилия и кость - ритм убийства.

“Я сделал тебя такой же, как я. Я охотился, потому что обучен этому, одно убийство за другим. Как делают монстры”.

– Ты когда-нибудь жалел об этом?
– шепчу я.
– Обо всем, что ты сделал?

Его взгляд отсутствующий. Ни вины, никакого-то даже намека на нее.