Исчезла, но не забыта
Шрифт:
— Я знал, что вы непременно появитесь, Тенненбаум, — начал Мартин, пытаясь выглядеть спокойным, хотя в голосе и прозвучала безнадежная интонация.
— Этого мне как раз не очень-то хотелось. От меня потребовали, чтобы я продолжала защищать вас, пока не назначат другого адвоката.
— Вы не можете меня бросить в такой ситуации.
— Мартин, я по-прежнему не изменила своего мнения. Я готова еще раз повторить вам то, что говорила накануне.
— Даже если вы убедитесь в моей невиновности?
— В этом я совсем не уверена. Но если вы даже и невиновны
Дариус слегка наклонился вперед и буквально впился в свою собеседницу глазами.
— Вы вынуждены будете признать меня невиновным или в противном случае придется думать, что я настолько глуп, что убил жену в подвале собственного дома, а затем сам позвонил Алану Пейджу и рассказал, где можно найти труп.
Бесспорно, Дариус был абсолютно прав. Нынешнее дело против него оказалось шито белыми нитками, а само убийство уж слишком подгаданным под нынешние обстоятельства. Те же сомнения не давали покоя в течение всей прошедшей ночи и самой Бетси, но сомнения сомнениями, а поменять свое мнение относительно Мартина Дариуса адвокат Бетси Тенненбаум так и не смогла.
— Через несколько минут нам следует предстать перед судом. Пейдж постарается предъявить вам обвинение в убийстве Лайзы. Он потребует, чтобы вам отказали в праве быть выпущенным под залог, и в свете новых обвинений заставит судью снять предыдущее решение о вашем освобождении.
— Тогда расскажите судье все, что вы знаете о Ненси Гордон. Скажите им, что меня подставили.
— У нас нет доказательств.
— Что ж, похоже, все предрешено. Сдается мне, что я ошибся в вас, Тенненбаум. Что стало с вашими высокими этическими принципами? А присяга адвоката? Собираетесь отказаться от всего этого лишь по той причине, что не выносите меня?
Бетси почувствовала самый настоящий приступ гнева.
— Я не собираюсь ничего бросать. В противном случае меня бы здесь не было. Все, что я пытаюсь сейчас делать, так это открываю вам глаза на реальность. Судья Норвуд взял на себя большую ответственность, выпустив вас на свободу под залог. Когда же он увидит фотографию Лайзы, лежащей в подвале вашего дома со вспоротым животом, он уже не захочет отпускать вас на свободу во второй раз.
— Власти штата вызывают в качестве свидетеля Виктора Райдера, Ваша честь, — произнес Алан Пейдж, вглядываясь в самый конец зала заседаний, откуда уже величественно шел вдоль рядов важный свидетель. Райдер был выше шести футов ростом, с пышной седой шевелюрой. При ходьбе судья немного прихрамывал — давала знать о себе рана, полученная еще во время Второй мировой войны. Райдер держал спину прямо и старался изо всех сил не смотреть в сторону зятя: скорее всего, он боялся, что не сдержится и даст волю убийственному гневу, направленному против этого человека.
— Для протокола, — пояснил Пейдж, как только Райдер произнес клятву, — вы были судьей Верховного суда штата Орегон и одновременно являлись отцом Лайзы Дариус, не правда ли?
— Да, — произнес свидетель,
— Ваша дочь приходилась женой подозреваемому, так?
— Да, сэр.
— Когда мистер Дариус был арестован в первый раз, дочь сразу же переехала к вам?
— Так она и сделала.
— Пока Лайза жила в вашем доме, ее муж звонил ей?
— Постоянно, мистер Пейдж. Он звонил из тюрьмы, иногда несколько раз за вечер.
— Правда ли, что содержащиеся под стражей могут сделать лишь короткий телефонный звонок?
— Да. И все его звонки были короткими.
— Ваша дочь отвечала на них?
— Она просила меня отвечать на них.
— Известно ли вам, чтобы ваша дочь вообще разговаривала с Дариусом во время его первого ареста?
— Пожалуй, это произошло раз или два сразу же после ареста. Но стоило ей переехать ко мне, и все контакты тут же прекратились.
— Что испытывала ваша дочь по отношению к своему мужу?
— Она смертельно боялась его.
— Страх этот увеличился или уменьшился, когда она узнала об освобождении Дариуса?
— Скорее увеличился. Она боялась, что Дариус вернется за ней.
— Подозреваемый звонил своей жене после освобождения под залог?
— Да, сэр. В первый же вечер.
— Вы слышали этот разговор?
— Только обрывки.
— Вам удалось уловить угрозу в тоне?
— Уверен, что он сказал моей дочери, что ей угрожает опасность, пока она живет в Портленде.
— Когда вы сказали «уверен», то что конкретно имели в виду?
— Лайза сказала мне об этом. В момент разговора я стоял за спиной дочери и кое-что слышал сам.
— Так миссис Дариус восприняла услышанное как угрозу?
— Она была в замешательстве. И пояснила, что не совсем поняла, что конкретно имел в виду ее муж. Казалось, будто он уверял Лайзу в существовании реальной опасности, но только исходящей от кого-то другого. Но в этом явно не было никакого смысла. Я все понял таким образом, что мой зять угрожал моей дочери, но косвенно, боясь возможных обвинений по этому поводу.
— Судья Райдер, когда вы видели свою дочь живой в последний раз?
На короткое время свидетель, казалось, потерял самообладание. Ему пришлось отпить немного воды из стакана, прежде чем он начал вновь давать показания.
— Мы вместе позавтракали между семью и семью тридцатью утра. Затем я отправился в Сейлем.
— Когда вы вернулись домой?
— Около шести вечера.
— Ваша дочь в это время была дома?
— Нет.
— Что в доме вызвало ваше подозрение?
— Включенный телевизор, хотя никого в доме не оказалось. Звук был настолько громким, что Лайза смогла бы услышать, прийти и выключить телевизор, перед тем как покинуть дом.
— Какие еще доказательства навели вас на мысль о том, что у дочери мог быть некий посетитель?
— На кухне стояли две чашки из-под кофе и было съедено несколько кусков пирога. Скорее всего, у моей дочери был кто-то.
— Лайза оставила записку, в которой указывала бы вам, где ее можно найти?