Исчезновение леди Френсис Карфэкс
Шрифт:
— Непременно, — сказал Холмс. — Буду до тех пор искать ее в этом доме, пока не найду.
— Где ваш ордер?
Холмс показал Питерсу пистолет и снова сунул его в карман.
— Придется вам пока удовольствоваться этим!
— Да вы просто бандит!
— Ничуть не возражаю против такого определения, — рассмеялся Холмс. — Мой спутник тоже весьма опасный головорез, рекомендую. Мы с ним начинаем обыск.
Питерс отворил дверь в прихожую.
— Энни, беги за полицией!
По лестнице прошуршали юбки, парадная дверь отворилась и захлопнулась.
— Времени у нас в обрез, Уотсон, — сказал Холмс. — Идем! И
— Зачем вам гроб? Он занят! В нем покойница.
— Я должен ее видеть.
— Никогда! Я не позволю!
— Обойдемся без вашего позволения. — Холмс молниеносно оттолкнул Питерса и вышел в холл. Прямо перед нами была полураскрытая дверь. Мы вошли. В столовой под тускло горящими рожками газовой люстры стоял на столе гроб. Холмс прибавил света и поднял крышку. Жалкое, иссохшее существо лежало на дне глубокого гроба. Яркий свет упал на старое, сморщенное лицо. Ни болезнь, ни голод, ни самые зверские истязания не могли бы превратить все еще красивую, цветущую женщину, какой была леди Фрэнсис, в эту дряхлую развалину. Изумление на лице Холмса сменилось радостью.
— Слава Богу! — воскликнул он. — Это не она!
— Да, на этот раз вы жестоко ошиблись, мистер Холмс, — раздался голос Питерса, вошедшего в столовую следом за нами.
— Кто эта женщина?
— Могу рассказать, если это вас так интересует. Эта женщина — старая няня моей жены, зовут ее Роза Спенсер, мы взяли ее из Брикстонской богадельни, привезли сюда, пригласили доктора Хорсома — он живет на Фирбэнк-Виллас, дом 13, не забудьте записать, мистер Холмс! — окружили ее заботой, как велел нам наш христианский долг. На третий день она скончалась. В свидетельстве написано «от старческого маразма», но ведь это всего лишь мнение врача, — вам, мистер Холмс, разумеется, истинная причина ее смерти известна лучше, чем кому бы то ни было! Мы обратились к фирме Стимсон и К на Кеннингтон-роуд, похороны состоятся завтра в восемь часов утра. Попробуйте придраться хоть к чему-нибудь! Признайтесь, мистер Холмс, вы остались в дураках. Много бы я дал, чтобы сфотографировать вашу физиономию, когда вы так воинственно ринулись к гробу и вместо леди Фрэнсис увидели в нем убогую девяностолетнюю старушку!
Холмс с обычным своим спокойствием стоял под градом насмешек, которые обрушил на него Питерс, только кулаки его гневно сжались.
— Я продолжаю обыск.
— Ну, это мы еще посмотрим! — закричал Питерс, и в это время в прихожей раздался женский голос и тяжелые шаги. — Сюда, господа! Эти люди силой ворвались в мой дом, и я никак не могу заставить их уйти. Пожалуйста, помогите мне!
Сержант и констебль встали на пороге столовой. Холмс вынул из бумажника визитную карточку.
— Вот мое имя и адрес. А это мой друг — доктор Уотсон.
— Да что вы, сэр, зачем нам ваша карточка, мы ли вас не знаем! — сказал сержант. — Но только без ордера вам здесь оставаться нельзя.
— Знаю, что нельзя.
— Арестуйте его! — крикнул Питерс.
— Мы знаем, где найти этого джентльмена, если он нам понадобится, — величественно ответствовал сержант. — Но все-таки вам придется уйти, мистер Холмс.
— Да, Уотсон, нам придется уйти.
Через минуту мы снова были на улице. Холмс казался спокоен, как всегда, я же весь пылал от гнева и унижения. Сержант вышел с нами.
— Вы
— Все правильно, сержант, вы не могли поступить иначе.
— Конечно, Вы туда не пришли бы зря, я понимаю. Если я могу вам чем помочь…
— Пропала женщина, сержант, и мы подозреваем, что ее скрывают в этом доме. Я с минуты на минуту жду ордера.
— Так я с них глаз не спущу, мистер Холмс, и если что, сейчас же дам вам знать.
Было всего девять часов, и мы с Холмсом, не теряя ни минуты, пустились в путь. Первым делом мы направились в Брикстонскую богадельню и узнали, что несколько дней назад туда действительно пришла супружеская пара, выразившая желание взять к себе впавшую в детство старуху, когда-то бывшую у них в услужении, как они заявили. Получив разрешение, они увезли ее домой. Когда мы сказали, что старуха умерла, никто в богадельне не удивился.
Следующий наш визит был к доктору Хорсому. Он рассказал, что накануне днем его вызвали к больной, которая, как он установил, умирала от старческой слабости. На его глазах она и испустила дух. Он составил свидетельство по всей форме и подписал.
— Уверяю вас, конец этой женщины был самый естественный, какие бы то ни было подозрения просто неоправданны, — заключил он.
Ничего необычного в доме он не заметил, только, пожалуй, немного странным показалось, что люди с таким достатком живут без прислуги. Вот все, что удалось нам узнать от доктора Хорсома.
Наконец мы направились в Скотленд-Ярд. Оказалось, что при оформлении ордера возникли какие-то трудности, дело затягивалось: подпись судьи можно будет получить не раньше утра. Если мистер Холмс зайдет завтра к девяти, он может поехать с инспектором Лестрейдом и присутствовать при аресте.
Больше никаких событий в тот день не произошло, не считая полночного визита нашего приятеля-сержанта, который пришел рассказать, что в темных окнах дома на Полтни-сквер несколько раз мелькал какой-то свет, но что никто не выходил и не входил. Нам оставалось только набраться терпения и ждать утра.
Шерлок Холмс был слишком расстроен, чтобы беседовать, и слишком взволнован, чтобы спать. Я ушел к себе, а он остался в гостиной. Сдвинув темные густые брови, он сидел в кресле, барабанил по его ручке длинными нервными пальцами, курил одну сигарету за другой и искал, искал ключ к разгадке. Несколько раз ночью я слышал его шаги. Утром, когда я уже умывался, он ворвался ко мне в комнату бледный, с ввалившимися щеками, ни на миг не сомкнувший глаз.
— Когда похороны? В восемь, да? Сейчас двадцать минут восьмого, — отрывисто заговорил он. — Куда девался разум, который Господь Бог вложил в мою голову? Скорей, Уотсон, скорей! Ведь сейчас решается: жизнь или смерть, и сто против одного за смерть! Если мы опоздаем, я никогда, никогда себе не прощу!
Не прошло и пяти минут, как мы мчались в кэбе по Бейкер-стрит. Но когда мы подъезжали к Парламенту, Биг-Бен показывал без двадцати пяти восемь, а на углу Брикстон-роуд стрелка подошла к восьми! Однако мы оказались не единственные опоздавшие. В восемь часов десять минут кэбмен осадил взмыленную лошадь возле крыльца, у которого все еще стоял катафалк, и из двери трое рабочих выносили гроб. Холмс кинулся вперед и преградил им путь.
— Стойте! — закричал он, упершись рукой в грудь первого носильщика. — Немедленно несите гроб назад!