Исчезновение в Романово

Аркадьев Илья

– Поняла. И, пожалуйста, мне не комфортно ваше обращение ко мне на «вы».

Матвеев открыл дверь номера, пропустил вперед девушку. В номере чувствовалась нехватка кислорода. Обнаружив, что окна не открываются, Дмитрий включил кондиционер.

– К делу, – Матвеев подошел к под подготовленной Дарьей у окна рабочей зоне с флипчартом и маркерной доской, а на столе лежали две пачки фломастеров черного, красного, синего и зеленого цветов. – Мы закончили внизу разговор на вашей надежде, что Виктория еще жива.

– А почему вы считаете иначе? Она же могла заблудиться.

– Не знаю, чему учили в академии вас, а нас учили смотреть на факты. Среди ночи она уходить

из дома, и сигнал ее телефона пропадает в лесу. Во-первых, если бы сбежала, то телефон не бросала бы. Второе – уж точно она не гулять пошла ночью в лес воздухом подышать. В заключение – она была не одна.

– По-вашему, ее похитили? – у Дарьи округлились глаза.

– Похитили или убили, похитили и потом убили – тут суть в том, что Виктория была с человеком, которого знала и которому доверяла.

– А почему не одинокий маньяк, который случайно встретил ее?

Матвеев вспомнил, что она окончила академию с красным дипломом, и усомнился в компетенции ее преподавателей. Но все же на ее вопрос он ответил:

– Она прошла по лесу пять километров. Если бы ее убили сразу и тащили тело в лес, или ее бы похитили неизвестные, от ее телефона они сразу бы избавились. Так что она или пошла от города с кем-то из знакомых, или пошла туда на встречу с кем-то.

– Или, – Дарья смутилась высказывать свою теорию профессионалу, но все же произнесла, – она от кого-то бежала.

– Ну, – Дмитрий задумался и решил, что о компетенции ее преподавателей он сделал выводы преждевременно, – возможно. Неплохая версия. Но, все же, сразу у леса достаточно жилых домов. В такой ситуации человек должен кричать и звать на помощь, но никто в полицию с этим не обратился.

– Если же это похищение, зачем сейчас делать выводы, что она мертва? – старалась не терять оптимизма Дарья.

– Похищают же для чего-то. В случае с Викторией, вероятнее всего – ради выкупа. Но Тарасенко мне ни о каких требованиях от похитителей не говорил. Более того, он солидарен со мной и тоже считает, что ее уже нет в живых.

– Бедный мэр. Не представляю, насколько тяжело ему сейчас.

– Да. Я тоже.

– У вас нет детей?

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– В вашем-то возрасте пора бы уже обзавестись.

– Тридцать пять только. Успею.

– А жена?

– Что жена? Нету. Развелись.

– Отчего же так?

Дмитрий схватил фломастер черного цвета. И написал на доске по центру слово «Виктория». Он находился в смятении – в другой раз он бы уже высказал Дарье, что ее вопросы не имеют никакого отношения к делу, и что ей вообще не в рамках субординации задавать ему личные вопросы. Но, почему-то его никак это не задевало. Дарья умела расположить к себе на каком-то женственном уровне и способами, которые Матвеев не понимал.

– Мы рано поженились. Как часто так происходит у студентов, мы думали, что это большая любовь на всю жизнь. Поторопились мы. И любовь со временем прошла.

– Грустно.

– Так, – Матвеем вернул разговор в рабочее русло. – Пока у нас только один человек. Евгений Филимонов. – Он справа от «Виктория» написал «Филимонов» и соединил два слова линией. – Хочу, чтобы вы проследили за ним сегодня вечером и завтра, пока я буду с Борисом Викторовичем.

– Вы завтра мэра допрашивать будете?

– Нет. Не допрашивать. Полетаем с ним над местностью на вертолете. Хотел и вас с нами взять, но посмотреть за Евгением важнее будет.

– Есть основания все еще подозревать его? Коллеги сказали, что поговорили с ним основательно, и что он точно не причастен.

– Виктория дважды отшила Филимонова. И два случая –

это только из того, что он сам рассказал. Предполагаю, он весь вечер бросал свои сальные шуточки, и его компания ей была вообще противна – как вам противен Корпеев. И что он пошел ее проводить, уверен, не очень ее обрадовало. Парень выпил, понравилась девушка, хотел продолжения вечеринки с ней наедине, но она отказала. Кто знает – может он там курил рядом с ее домом, и увидел, как Виктория выходила из подъезда. Евгений пошел за ней. Догнал ее у леса и, вдруг ты права, она поняла его намерения и побежала в лес. И только через пять километров он нагнал ее. Изнасиловал и убил. А от тела избавился.

– Ужас, – Дарья побледнела. – Кто бы ни был на такое способен, он тварь конченная.

– Я бы высказался более грубыми, нецензурными, словами. Но про Евгения – хочу, чтобы вы дали аргументы, что это все же не он. Во-первых, есть ли камеры, которые подтверждают время его возвращения домой?

– Смотрели. Нет. У нас вообще камер мало в городе. Даже на домах – только у единиц на подъездах камеры висят.

– Понятно, – Матвеев нарисовал еще два слова, которые также соединил стрелками с «Виктория»: «Начальник» и «Сестра». – Продолжу сегодняшний день с ними. Найдите мне их телефоны. В отделе просмотрите камеры с трассы – какие машины въезжали в поселок после полуночи до десяти утра. Нет ли среди них иногородних. И отдельно – какие машины приехали после пяти часов также до десяти утра. И третий список – кто выехал из поселка с десяти ноль-ноль двадцать второго числа и вернулся только двадцать третьего.

– Будет сделано. Но если преступник вернулся лишь на два-три дня позже?

– Это будет уж очень большой объем. Не проверим всех, – Дмитрий продолжал смотреть на доску, сделал шаг к флипчарту и написал по пунктам «Проверить Филимонова», «Проверить машины», «Составить список последних контактов». – У вас водительское удостоверение есть? Машину водите?

– Права есть. Водить умею, хоть и своей машины нет.

– Заберите под нас дежурный автомобиль. Хоть и поселок небольшой, но не хочу терять время на прогулки. Особенно – под вашим солнцем – хватило уже прогулки с Борисом Викторовичем.

– У них тогда останется лишь машина начальника, – возразила Дарья от испуга, что наслушается она из-за этого и от коллег и от Рогова.

– Потерпят несколько дней.

Закрыв за Дарьей дверь, Матвеев отправился в душ, чтобы наконец-то освежиться после перелета и смыть с себя последствия тридцати градусной жары.

Глава 4

Дневной свет пробивался в комнату квартиры-студии через неплотно закрытые шторы. Остролицый тридцатилетний мужчина с глубоко посаженными глазами сидел в кресле своей квартиры и размешивал чай. Он наблюдал за девушкой, которая, покуривая электронную сигарету, неспешно наматывала шаги от окна до кухонного гарнитура и обратно. Когда-то Максим и Анастасия обожали друг друга. Они учились в одной школе, потом были однокурсниками в колледже, и все три года студенчества они состояли в отношениях, начавшиеся в самом начале первого курса с празднования Дня студента, а закончились они незадолго до получения диплома. Максим, ожидая, когда Анастасия заговорит после своих слов «Дай подумать», не мог оторвать глаз от ее обтянутых в белые короткие джинсы бедра и плоского загорелого живота, оголенного под коротким белым топом. Он посмотрел на свой пивной живот, растягивающий до неприличия его домашнюю серую футболку с коротким рукавом, и ему в очередной раз стало стыдно, что позволил себе запустить форму.