Исчезновение
Шрифт:
— Как же, как же, — с отвращением пробормотал он, выжимая газ.
Три часа утра, а отцы города хотят, чтобы он черепахой тащился по их паршивой деревушке. За стеклом автомобиля мелькали темные здания.
«Прощай, г. Захры, — подумал мистер Кетчэм. — Прощай, нас-е 67 чел.»
Но тут в зеркале заднего обзора появился другой автомобиль. С кузовом типа «седан» и с вращающейся красной мигалкой на крыше. Он знал, что это за автомобиль. Нога сама соскочила с акселератора, и он почувствовал, как учащенно забилось сердце. Все-таки, может,
Ответ не заставил себя ждать. Машина темного цвета поравнялась с «фордом», и из окна высунулся человек в большой шляпе.
— К тротуару! — рявкнул он.
Сглотнув пересохшим ртом выступившую слюну, мистер Кетчэм подрулил к бровке тротуара. Он потянул ручной тормоз, выключил зажигание, и машина замерла. Полицейская машина вильнула к обочине и остановилась. Ее правая передняя дверца распахнулась.
В свете фар автомобиля мистера Кетчэма вырисовалась приближающаяся фигура. Он суетливо нащупал левой ногой кнопку и, надавив на нее, перешел на малый свет. И снова проглотил слюну. Ужасная нелепица! В три часа утра черт-те знает где деревенщина-полицейский прихватывает его за превышение скорости. Скрежеща зубами, мистер Кетчэм ждал. Человек в темной форме и широкополой шляпе нагнулся к окну:
— Права!
Мистер Кетчэм скользнул дрожащей рукой во внутренний карман и вытащил бумажник. Он нащупал водительские права и передал их полицейскому, лицо которого ничего не выражало. Он смирно сидел, в то время как полицейский, направив луч фонарика на права, изучал их.
— Из Нью-Джерси.
— Да, да… — подтвердил мистер Кетчэм.
Полицейский продолжал изучать права. Мистер Кетчэм беспокойно пошевелился на сиденье и сжал губы.
— Права не истекли, — сказал он.
Он увидел, как голова полицейского поднялась. Затем он судорожно глотнул воздух, когда узкий кружок света от фонаря ослепил его. Он резко дернулся в сторону.
Свет погас. Мистер Кетчэм заморгал слезящимися глазами.
— Что, в Нью-Джерси не читают дорожных знаков? — спросил полицейский.
— Ну, почему, я… Вы имеете в виду указатель «Н-население 67 человек»?
— Нет, не этот знак.
— О! — мистер Кетчэм прокашлялся. — Но это единственный знак, который я видел.
— Значит, вы плохой водитель.
— Я…
— На знаке было написано, что максимальное ограничение скорости составляет пятнадцать миль в час. Вы ехали на пятидесяти.
— Я… я боюсь, что не заметил его.
— Ограничение скорости составляет, пятнадцать миль в час независимо оттого, заметили вы знак или нет.
— Что… в такое время суток?
— Вы видели там расписание?
— Нет, конечно, нет. То есть я хочу сказать, что вообще не видел никакого знака.
— Вот как?
Мистер Кетчэм почувствовал легкое покалывание на зашейке.
— Послушайте, послушайте, — слабым голосом начал он, затем прервался и, посмотрев на полицейского, договорил: — Я могу взять свои права назад?
Полицейский стоял молча.
—
— Следуйте за нами, — наконец отрывисто бросил полицейский и отошел.
Мистер Кетчэм ошеломленно смотрел ему вслед. Эй, подождите! — почти прокричал он. Ведь полицейский даже не вернул ему права! Мистер Кетчэм ощутил вдруг какой-то холод в животе.
— Что же это такое? — пробормотал он, наблюдая за тем, как полицейский садится в свою машину. Включив мигалку на крыше, она съехала с обочины.
Мистер Кетчэм последовал за ней.
— Это возмутительно, — произнес он вслух. — Они не вправе так поступать. Что за средневековье? Он крепко сжал свои толстые губы, продолжая понуро следовать за полицейской машиной вдоль Мэйн-стрит.
Через два квартала автомобиль свернул. Фары высветили стеклянную витрину магазина. «Бакалейные товары Хэнда», — прочел мистер Кетчэм полустершиеся буквы.
На улице отсутствовали фонари. Это напоминало езду по тоннелю в кромешной тьме. Впереди были лишь три красных глаза задних огней и мигалки полицейской машины, позади — непроницаемая мгла «Финал чудесного денечка, — думал мистер Кетчэм, — взят за превышение скорости в Захры, штат Мэн». Он покрутил головой и тяжело вздохнул. И отчего ему было не провести отдых в Ньюарке? Спал бы допоздна, ходил на представления, ел, смотрел телевизор.
На следующем перекрестке полицейская машина повернула вправо, а затем, через квартал, влево и остановилась. Ее сигнальные огни потухли. Мистер Кетчэм припарковался сзади. Он не находил никакого объяснения происходящему. Дешевая мелодрама Они с таким же успехом могли оштрафовать его на Мэйн-стрит. Деревенское злорадство. Унижение достоинства человека из большого города давало им мстительное чувство собственной значимости.
Мистер Кетчэм ждал: Что ж, он не станет спорить. Он уплатит штраф, не сказав ни слова, и распрощается с ними. Он потянул на себя ручной тормоз и неожиданно вздрогнул, осознав, что они могут оштрафовать его на любую сумму, какая им вздумается. Они могут содрать с него и пятьсот долларов, если им захочется! Тучный мистер Кетчэм слышал эти истории о нравах провинциальной полиции, о той абсолютной власти, которой они обладали. Он хрипло откашлялся. Ну, это уже абсурд. Что за дурацкие фантазии?
Полицейский открыл дверцу:
— Выходите.
Наулицахи во всех зданиях не было света. Мистер Кетчэм судорожно сглотнул. Все, что он мог наяву различить, была черная фшура полицейского.
— Это… участок? — спросил он.
— Выключите опш и выходите, — ответил полицейский.
Мистер Кетчэм ткнул хромированную кнопку и выбрался наружу. Полицейский захлопнул дверцу. Раздался громкий эхообразный стук, как будто они вместо улицы находились в неосвещенном складском помещении. Мистер Кетчэм взглянул вверх. Иллюзия была полной. Не было видно ни звезд, ни луны. Земля и небо слились в единой тьме и кружили вслепую.