Исчезнувшая пожарная машина
Шрифт:
— А, мерзавец, ты уже вернулся?
Готфридсон уставился на нее и открыл рот, чтобы что-то ответить. Его жена с размаху швырнула сумку на кухонный стол.
— А это что за тип? Ты ведь знаешь, мне не нравится, когда ты приводишь сюда своих приятелей-алкоголиков. Твои дружки-пьяницы могут найти себе какое-нибудь другое место.
— Прошу прощения, — неуверенно начал Скакке. — Ваш муж подумал, что с вами произошел несчастный случай и…
— Несчастный случай. — Она фыркнула. — Несчастный случай, еще чего.
Она обернулась и враждебно посмотрела на Скакке.
— Я
Женщина размотала шарф. Никаких следов драки на ее лице не было, за исключением небольшой ссадины на скуле.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Скакке. — Вы не ранены?
— Фи! — скривилась она. — Когда он сбил меня с ног, я сделала вид, будто потеряла сознание.
Она повернулась к мужчине.
— Ну что, испугался?
Готфридсон в замешательстве посмотрел на Скакке и что-то пробормотал.
— Кстати, а вы кто такой? — спросила женщина.
Скакке перехватил взгляд Готфридсона и лаконично сказал: «Полиция».
— Полиция! — воскликнула фру Готфридсон.
Она уперлась руками в бедра и с угрожающим выражением лица наклонилась к мужу, который съежился на своей табуретке.
— Ты что, сдурел? — заорала она. — Привел сюда легавого? Зачем, я тебя спрашиваю?
Она выпрямилась и сердито поглядела на Скакке.
— А вы тоже хороши. Надо еще разобраться, что вы за полицейский. Врываетесь в квартиру к ни в чем не повинным людям. Разве вас не учили, что надо предъявлять полицейский значок, когда вы приходите к честным людям?
Скакке торопливо вынул из кармана свое удостоверение.
— А… помощник?
— Помощник инспектора, — сухо сообщил Скакке.
— А что, собственно, вы здесь ищете? Я не сделала ничего дурного и мой муж тоже.
Она встала рядышком с Готфридсоном и покровительственно положила руку ему на плечо.
— У него есть ордер или какой-нибудь другой документ, который дает ему право врываться в наш дом? — спросила она. — Он предъявил тебе что-нибудь?
Готфридсон покачал головой и ничего не ответил.
Скакке сделал шаг вперед и открыл рот, но его опередила фру Готфридсон.
— Ага, так значит, вы здесь незаконно. Меня так и подмывает пожаловаться на вас за вторжение в мою квартиру. А теперь убирайтесь, пока я добрая.
Скакке посмотрел на мужчину, который упорно глядел в пол. Потом пожал плечами, повернулся к этой парочке спиной и с чуточку испорченным настроением возвратился в Южное управление.
Мартин Бек и Колльберг все еще не вернулись с Кунгсхольмсгатан. Они сидели в кабинете Меландера и снова прослушивали пленку с записью допроса Мальма, на этот раз в присутствии Хаммара, который заглянул к ним, чтобы поинтересоваться, удалось ли им еще что-нибудь выяснить.
В кабинете висел плотный дым от сигарет Мартина Бека и сигары Хаммара, а Колльберг поджег в пепельнице обгоревшие спички и пустые коробки из-под сигарет, внеся тем самым свой посильный вклад в загрязнение воздуха. Рённ еще ухудшил ситуацию, открыв окно
— Разработка версии поджога осложняется тем, что все свидетели находятся в больнице и их нельзя допросить.
— Да, — согласился Рённ.
— Я не думаю, что это был поджог, — сказал Хаммар. — Однако нам не следует делать поспешных выводов до тех пор, пока Меландер не закончит свою работу на месте пожара и эксперты не скажут свое слово.
Зазвонил телефон. Колльберг снял трубку и одновременно бросил пустой спичечный коробок в костер, который он разжег в пепельнице. С полминуты он слушал.
— Что? — спросил он с непритворным изумлением, и все находящиеся в кабинете тут же уставились на него.
Колльберг с отсутствующим видом посмотрел на Мартина Бека и сказал:
— Джентльмены, у меня для вас большой сюрприз, черт бы его побрал. Гёран Мальм не погиб во время пожара.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Хаммар. — Его что, не было в доме?
— Да нет, он практически полностью сгорел вместе с матрацем. Это звонил прозектор. Он говорит, что Мальм умер еще до того, как начался пожар.
VIII
У медсестры палаты, где лежал Гюнвальд Ларссон, тон был решительный и непреклонный.
— Не могу вам ничем помочь, — сказала она. — Я не хочу понимать, насколько это важно. Для меня самое важное то, что больной Ларссон чувствует себя лучше и ему не пойдет на пользу, если вы будете звонить и волновать его. Доктор приказал, чтобы его никто не беспокоил. Я уже сказала об этом вашему сотруднику Коллербергу [4] , который только что звонил и вел себя очень грубо. Перезвоните завтра. До свидания.
4
так
Мартин Бек подержал трубку в руке, потом пожал плечами и положил ее на место.
Он сидел у себя в кабинете в Южном управлении. Был вторник, половина девятого утра, и ни Колльберг, ни Скакке еще не пришли. Колльберг, очевидно, был уже на подходе и мог появиться в любой момент.
Мартин Бек снова поднял трубку, набрал номер полицейского участка округа Мария и попросил к телефону Цакриссона. Цакриссон отсутствовал, он должен был заступить на дежурство в час дня.
Мартин Бек распечатал новую пачку сигарет «Флорида», закурил и посмотрел в окно. Пейзаж, открывающийся за ним, был вовсе не таким красивым, как тот, к которому он привык. Мрачный промышленный район и шоссе, ведущее в центр города, все полосы которого забиты автомобилями, ползущими черепашьим шагом. Мартин Бек испытывал отвращение к автомобилям и сам садился за руль лишь в случае крайней необходимости. Ему не нравилось временное управление в Вестберге, и он с нетерпением ждал того дня, когда капитальный ремонт в управлении полиции на Кунгсхольме закончится и все разбросанные по городу отделы снова соберутся под одной крышей.