Исчезнувшие. Последняя из рода

Эпплгейт Кэтрин

– Абсолютно уверен, – ответил Тоббл, и в животе у него заурчало так, что даже урчание в желудке феливета не могло с ним сравниться.

– Твой желудок думает иначе, – облизывая пальцы и улыбаясь, дразнила его Хара. – Ты травоядный, да?

– Я ем траву и жуков. Ну и кору деревьев на крайний случай.

– Попробую что-нибудь для тебя найти. – Хара поднялась на ноги.

– Прошу вас, не беспокойтесь. – Тоббл умоляюще сложил руки на груди. – Я всё равно не смогу принять еду из ваших

рук, ведь вы наш враг.

– Тоббл, – настойчиво и строго сказала я, – ешь, пока есть такая возможность. Нам нужны силы для…

– Только не говорите, что для побега, – погрозила пальцем Хара. – Я буду всё время у входа в пещеру, так что даже не мечтайте.

Мы подождали, пока она уйдёт.

– У меня никаких идей, – сказал Тоббл. – А у тебя, Бикс?

Я потёрла нос – на нём была ссадина от змеиных зубов.

– И у меня, – устало призналась я, чувствуя наше поражение. – Абсолютно нечего предложить.

Когда спустя несколько минут Хара вернулась, её мешок был набит травой и листьями. Она раскрыла правую ладонь и продемонстрировала клубок извивающихся оранжевых многоножек, похожих на мини-змей. У воббика загорелись глаза.

– Тебе надо поесть, Тоббл, – подбодрила я его.

С недовольным видом он протянул лапу. Хара вложила в неё кучку слизких насекомых. Тоббл разом сунул их в рот и начал громко жевать.

Хара засмеялась. Впервые я услышала её смех – чрезвычайно мелодичный, похожий на песню. Удивительно, но вопреки всем обстоятельствам он показался мне очень приятным.

– Я скорее съем помёт барсука, чем многоножку, – заключила она.

– А ты хоть раз её пробовала? – спросил Тоббл с набитым ртом, мгновенно забыв о хороших манерах.

Хара кивнула.

– Она отвратительная. Безвкусная, как дорожная пыль.

– Не такая безвкусная, как мясо воббика, – добавила я и, увидев, как Тоббл на меня смотрит, тут же пожалела о сказанном.

– Вообще-то, непросто наслаждаться едой, – сказал он, – когда твои друзья обсуждают, какой ты на вкус.

На полу пещеры рядом с Тобблом Хара соорудила кучку из собранных ею травы и листьев.

– Вот как, я уже друг, а не враг?

Тоббл не ответил. Его рот уже был набит листьями лунника.

Хара сидела у костра, скрестив ноги. Она смотрела то на Тоббла, то на меня, будто пыталась что-то разгадать.

– И всё-таки вы очень странная парочка. Что свело вас?

Я не хотела отвечать. С какой стати мы должны ей что-то рассказывать о нас? Но в то же время у меня к ней тоже были вопросы, и немало. Может, если я ей всё расскажу, то и она удовлетворит моё любопытство, и эти знания помогут мне в будущем?

– Я спасла Тоббла, когда его лодка тонула, – сдалась я. – И теперь он считает, что в знак благодарности тоже должен спасти меня, да ещё и трижды.

– Кодекс Чести Воббика, – объяснил Тоббл, при этом с его подбородка стекали капли зелёного сока.

– Ах вот оно что, – ответила Хара. – А сколько тебе лет, Тоббл?

– Сорок два. – Тоббл вытер рот лапой. – В моей семье я считаюсь ещё ребёнком.

– В сорок два года? – воскликнула Хара. Она прищурилась. – Постой, а сколько же тогда воббики живут?

– Довольно-таки долго. Мне сейчас, – он, наконец, перестал жевать, – лет восемь по человеческим меркам.

– А тебе, Бикс? – спросила Хара.

– А мне одиннадцать.

– Как я понимаю, даирны живут столько же, сколько и люди.

– Они могли бы столько жить, – мрачно ответила я, – если бы не люди.

Хара кивнула.

– Жаль, но это правда.

– А тебе сколько? – полюбопытствовал Тоббл.

– Четырнадцать. Говорят, уже достаточно взрослая, чтобы заводить семью и всё такое. – Она скривила лицо.

– Я ответила на твои вопросы, – не отставала я. – Теперь твоя очередь.

Хара слегка улыбнулась и кивнула.

– Хорошо.

– Как ты решила стать браконьером и убивать ради денег?

– Всем надо как-то выживать, не важно, девчонка ты или мальчишка. А уж мне тем более. Так вышло, что у меня нет выбора. – Хара задумчиво смотрела куда-то мимо меня. – Раньше в моей жизни было всё по-другому, – пожав плечами, добавила она. – У меня дар выслеживать.

Тоббл облизал ладошку.

– Нехорошо убивать живых существ.

– Скажи это сороконожкам в твоём животе, – воскликнула Хара, закатив глаза.

– Они не… – Тоббл не знал, что сказать. – Не то же самое, что жуки.

– О да, пусть жуки молятся, чтобы ты не забыл разницу.

Тоббл открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого стал снова набивать его травой.

– И как давно ты на них работаешь? – продолжала я спрашивать. – На этих браконьеров?

– Недолго, всего несколько месяцев. В основном я была проводником. До этого я работала на одних, ещё раньше на других. Никогда не отказываюсь от работы, чтобы не умереть с голоду.

– А они не разозлятся, что ты убежала? – спросил Тоббл.

– Ещё как разозлятся. Поэтому я и не высовываюсь. – Она махнула рукой. – Но, по правде говоря, эти балбесы ничего не могут найти, если им не показать дорогу.

– У меня ещё два вопроса.

Хара поворошила угли. Вспорхнуло несколько слабых искр.

– Ну, задавай.

– Твой меч. Он изменился, когда ты дралась со змеями.

– Да, – сказала она, хитро улыбаясь. – Но об этом я расскажу в другой раз.

– Тогда следующий вопрос: куда ты нас ведёшь?