Ищи ветра в поле
Шрифт:
— Что вы делаете? — резко спросила она. — Это мой личный кабинет!
— Мы должны осмотреть все помещение, — категоричным тоном заявил Степанчиков и, шурша полами своего коричневого кашемирового пальто, энергично промаршировал по коридору. — Так что попрошу открыть кабинет.
Обухова хотела было возмутиться, но то ли суровый вид Степанчикова подействовал на нее, то ли ей захотелось побыстрее отвязаться от рубоповцев, но она беспрекословно достала из сумочки ключ и открыла дверь кабинета.
Степанчиков в сопровождении
— Приступайте.
Оперативники с отсутствующими лицами принялись методично обшаривать ящики стола и полки шкафа, бесцеремонно сбрасывая на пол все то, что, по их мнению, им мешало в проведении осмотра.
Наконец один из них подал голос:
— Михаил Анатольевич, здесь какой-то пакет…
Он засунул руку в дальний угол шкафа.
— Где? — сразу же насторожился Степанчиков, и брови его грозно сдвинулись.
— Вот, — оперативник протянул ему маленький целлофановый пакет, в котором просвечивал какой-то белый порошок.
Степанчиков взял пакет, повертел его в руках, еще раз выдохнул, бросил в сторону Обуховой укоряющий взгляд своих карих глаз, потом взял ножницы и аккуратно разрезал пакет.
Понюхав его содержимое, он поморщился и протянул:
— М-да-а…
Подняв глаза на Обухову, он коротко спросил:
— Ну?
— Что ну-то? — тут же нервно отреагировала владелица мини-маркета. — Что ну-то?
— А говорили, что мы зря потратим время, — ехидным тоном напомнил злопамятный Степанчиков.
— И что? — не унималась Обухова.
— Ничего… Протокол будем составлять… Морозов! — каркнул он. — У тебя бланки с собой?
— Да, Михаил Анатольевич.
— Приступай!
И Степанчиков, пропустив Морозова к столу, смахнул с него воображаемую пыль и, скрестив руки на груди, отошел к стене.
— Что в пакете-то? — равнодушно спросил Морозов.
— Похоже, что героин, — мрачно констатировал Степанчиков.
— Что-что? — заголосила Обухова, переходя на сверхзвуковую частоту.
— Героин, героин… По крайней мере, по запаху… — Степанчиков еще раз стрельнул в Обухову своими глазами.
Взгляд его явно нельзя было отнести к разряду дружелюбных.
Обухова ошарашенно посмотрела на него, потом на Морозова. Затем взгляд ее перенесся на мою скромную персону и стал совершенно растерянным.
— Ольга, — пролепетала она, хватая меня за рукав. — Это невозможно, это провокация! Меня подставили…
Степанчиков еще раз вздохнул и обратился уже ко мне:
— Вот пресса у нас здесь, независимая… как я понял, — сохраняя ехидный тон, заметил он. — Так что все объективно… Кто вас подставил-то? — уже более грубо спросил он у Обуховой.
Та застыла с раскрытым ртом и лишь ошалело смотрела на
— Вы знаете, сколько раз я это слышал! — повысил голос Степанчиков. — Подставили, подбросили… Дверь в кабинет была закрыта, мы вошли сюда вместе с вами, девушка, — кивнул он в мою сторону, — может подтвердить. Так что не надо… Борзов, пригласи понятых! — кивнул он другому оперативнику, который скучал около двери.
— Где я их найду-то? — удивленно пробасил тот.
— Ой, господи, — поморщился Степанчиков. — Первый раз, что ли? Девчонок пригласи из зала…
— А! — басовито протянул Борзов и почесал затылок. — Всех?
— Двух хватит, — отрезал Степанчиков, и Борзов исчез из поля нашего зрения.
— Да что же это такое! — запричитала Обухова. — Сплошные несчастья на мою голову валятся! Словно кто извести меня вздумал! И ведь чувствовала же, что неладное что-то творится… И надо же было мне из кабинета отлучиться вчера и не запереть его на ключ!
Я взяла Обухову за рукав пальто.
— Успокойтесь, Людмила Николаевна! Вы же не можете сидеть в кабинете безвылазно… К тому же если вас хотели подставить, то могли с таким же успехом подбросить наркотики и к вам домой.
— Дома у меня дверь железная! — продолжала разоряться Обухова.
— Это не преграда, — отрезал Степанчиков, покосившись на бизнесменшу.
Когда протокол был составлен и подписан всеми участниками официальной процедуры, Степанчиков подошел к Обуховой и мрачно резюмировал:
— Вы арестованы! Морозов! Проводи задержанную.
Морозов без всяких эмоций достал из кармана наручники, двинулся к Обуховой и лаконично потребовал:
— Руки!
Та с ужасом переводила взгляд со своих рук на эти незамысловатые железные предметы, казавшиеся ей, видимо, в данный момент орудием пыток.
— Что… вы собираетесь делать? — прошептала она севшим голосом.
— Вам же сказали — руки! Вы арестованы! — раздраженно повторил Степанчиков.
Обухова несколько секунд стояла с видом проглотившей аршин, потом внутри у нее что-то щелкнуло, и она безвольно протянула руки. Морозов деловито защелкнул наручники и показал Обуховой на дверь.
— Вот так, — удовлетворенно констатировал Степанчиков.
И, шумно вздохнув напоследок, он протопал вслед за конвоируемой Обуховой в коридор. Уже на пороге он вдруг обернулся, бросил на меня прищуренный взгляд и объявил:
— Все свободны!
Глава 2
Возвращалась я в редакцию со смешанными чувствами. С одной стороны, мне казалось, что Обухова не играла, и я была готова поверить в то, что наркотики ей действительно подбросили… Но с другой стороны — майор Степанчиков был прав: кабинет был заперт, вошли мы туда все вместе… Каким же образом в кабинете оказались наркотики? Если допустить, что их туда подкинули, то встает резонный вопрос: кто и как это сделал?