Ищу повод жить (сборник)
Шрифт:
Тамара, несмотря на сопротивление, была с удовольствием «подсажена» в автобус сильными руками присутствующих мужчин. Особенно старался Липатов.
– А как же Евгений Михайлович и Чукина? – спросил кто-то. – Они же отстали!
– С Чукиной ничего не случится: за неё Любимов отвечает. А за вас я отвечаю, – по привычке распределила педагогическую ответственность Ольга Николаевна.
Аня и Женечка остались одни. «Ведь не поверят, что номерок случайно запутался в шапке, –
– Грех не прогуляться под таким красивым снегопадом, – подсказал Евгений Михайлович, словно прочитав мысли Ани. – Предлагаю пойти через парк. Я, как местный житель, знаю здесь каждую тропинку. Гарантирую: минут через сорок будете в общежитии.
– Пойдёмте, – обречённо ответила Аня, а про себя подумала: «Грачёва меня убьёт! Как она мечтала выгулять своего любимого Любимова! Проклятый номерок всё испортил. Я-то, кастрюля! Тоже хороша!»
Не переставая корить себя, она покорно поплелась следом за преподавателем в сторону лесопарка. «Вот теперь надо напрягаться, поддерживать беседу», – молча брюзжала Аня.
Они ступили на дорожку «берендеевого» царства.
– Смотрите! Перед нами пушистый половичок, по которому не ступала нога человека, – пошутил Евгений Михайлович.
– Действительно, – восхитилась Аня и спросила: – Вы стихи случайно не пишете?
– Нет, – засмеялся он.
Аня невольно оглянулась назад и увидела, как на её глазах медленно исчезают их следы.
– А половичок-то волшебный, – подхватила она поэтическую тему, – следы сзади тут же пропадают.
– Значит, лес заколдованный.
– Как бы нам не потеряться в этом заколдованном лесу, – заволновалась Аня.
– Не волнуйтесь, я же за Вас отвечаю. Ольга Николаевна завтра непременно потребует доложить, выполнил ли я свою «педагогическую ответственность», то есть доставил ли Вас до общежития.
Аня успокоилась. Они шли молча по «волшебному половичку», а небо буквально засыпало их миллиардами снежинок.
«Словно хмелем, на счастье, – подумалось Ане, и она невольно посмотрела на попутчика. – И вправду хорош! Особенно среди этой сказки».
В её груди появилось знакомое смятение. Аня сильно испугалась. Ею вдруг овладела необъяснимая паника. «Стоп! – молча закричала она на себя. – С ума сошла!»
– Что с Вами? – спросил преподаватель, заметив её замешательство.
– Жаль, что всё так быстро кончилось, – справившись с собой, ответила она. – Пять с половиной лет пролетели как одно мгновение. Мы все так привыкли друг к другу, хоть и виделись-то всего два раза в год. А столько всего было: и грустного, и смешного!
– Любопытно! А расскажите-ка что-нибудь! – попросил преподаватель.
И Аня решила «заболтать» внезапно возникшее волнение в душе, перейдя к воспоминаниям, тем более она была хорошей рассказчицей.
– Ну что ж… пожалуйста! Вы, конечно, заочников плохо запоминаете, но даже на Вашем занятии был анекдотичный случай с Тютюниковой Татьяной.
– Не помню такую, – сознался Любимов.
– Ещё бы! – Аня осуждающе окинула взглядом попутчика. – Так вот! Мы сдавали Вам зачёт. Татьяна подготовилась и только собралась идти отвечать, как у неё… (Аня ойкнула и прикрыла рот) Зачем это я такой случай вспомнила? Об этом же неловко говорить…
– Нет уж, говорите! Интересно же!
– Эх! Была не была! В общем, резинка у трусов лопнула! Она, бедная, встать не может и всех вперёд пропускает, а Вы заладили одно и то же: «Засиделись, девушка! Наверно, не учили!»
– Если бы я знал, в чём дело, разве я бы стал так говорить! – начал оправдываться преподаватель. – А чем всё кончилось-то?
– Даже неудобно говорить…
– Нет уж! Я хочу знать правду!
– Ладно! Повеселю Вас напоследок. («Вместо Грачёвой», – подумала Аня.) А Вы точно хотите знать правду?
– Да! – горячо сказал Женечка.
– Она их под столом сняла незаметно и пошла к Вам отвечать.
– А куда дела… эти… в общем?
– Трусики-то? Скомкала их в руке, как носовой платок, и ещё перед Вами нос ими себе вытирала. Мы хихикали тихонько, а Вы сердились на нас.
– А как же ваши немногочисленные мужчины в группе? Неужели ничего не заметили?
– Мы их первыми отправили к Вам на «экзекуцию». Они даже подготовиться толком не успели. Наша задача была удалить всех мужчин из аудитории. Кроме Вас, конечно. Правда, Липатов долго сопротивлялся, но мы и его выставили.
– И они послушались?
– Попробовали бы только не послушаться! Их всего шестеро в группе, а нас большинство. И потом, они же были зависимы от нас.
– То есть?
– Кто бы им дал… – Аня чихнула из-за попавшей в нос снежинки (Любимов насторожился), – …контрольную списать, если б они не послушались.
Любимов рассмеялся. С одной стороны, Аня была довольна, что ей удалось его «растормошить», но с другой, – в её душе возникла досада, не слишком ли она разоткровенничалась, рассказывая о таких интимных вещах.
«Это же неприлично, – подумала Аня и тут же решительно успокоила себя, – всё равно больше никогда не увидимся. Пусть хоть посмеётся немного».
– Хочется послушать ещё что-нибудь смешное, – развеял Анины сомнения преподаватель, – давно я так не веселился.
– Майстровскую Валентину знаете?
– Нет.
– Вы и Майстровскую не знаете?! Да её даже с биологического факультета преподаватели знают!
– Нет, не представляю, – виновато опустил голову Любимов.
– Ладно! – снисходительно сказала Аня. – Мы ж заочники. Чего нас помнить! А Майстровская – это личность! Она на Кубани живёт, в станице.