Ищу пристанище. Сектор 01001… не предлагать
Шрифт:
– Но я не о том говорю. Я говорю о возможности спасения бессмертной души.
– Системой не обнаружено наличие у человека какой-либо души. Сознание – это и есть человеческая душа. И мы даруем ей вечную жизнь, благополучно переселяя если не в райские кущи, то в гораздо лучшие условия, чем нынешние. И не надо мне ничего говорить о боге. Мы созданы по его подобию, так чему же тут удивляться, что теперь сами в состоянии творить
– Нет, все… не могу больше. Поймите, Аркадий Эдуардович, я ощущаю себя самым настоящим изувером, лишая людей жизни… – старичок замолкает и горестно качает головой.
– Ну-ну, Петр Самуэлич, бросьте вы эти обывательские сантименты, ведь мы – научные сотрудники «Артификал Интеллидженса» – живем и работаем не ради себя, а исключительно в интересах всего человечества… а также компании, о чем давали расписку. Да и к чему ваше неуместное самобичевание… теперь-то? Так что оставьте ваши терзания, и давайте больше никогда не будем к этому возвращаться.
Страшные слова действуют на старичка словно удары хлыста. Кажется, что он постарел еще лет на десять. Он надевает очки и отворачивается к пси-сканеру.
– Готовьте следующего, Аркадий Эдуардович, – слышится в тишине лаборатории его севший голос.
Глава 2
Всепоглощающий белый свет расщепляется на разноцветные блики. В ушах стоит оглушительный звон. Единичные блики множатся и складываются в общую картинку – сначала неясную, но затем все более и более отчетливую, с различимыми деталями. Звон в ушах постепенно стихает.
Он моргает глазами, приходя в себя и адаптируясь к новому освещению. Он стоит почти что в таком же боксе, из которого его увели на оцифровку сознания. Единственное, здесь нет окна. Нет здесь и больничной койки. Но вот матово-белая дверь перед ним излучает такое же точно мягкое свечение.
В его сознании будто вспыхивает молния. Зачем я здесь? Нет, не что он тут делает, а для чего сюда прибыл? Семен Киппен прекрасно помнит, и как он здесь оказался, и, самое главное, с какой целью…
Откуда-то сверху раздается электронный женский голос: «Здравствуйте. Вас приветствует мир искусственной нейронной сети. Пожалуйста, наденьте диэлектрический комбинезон и проследуйте в портал».
Семен поднимает голову кверху, ища глазами скрытый динамик:
– Все прошло успешно?
«Пожалуйста, наденьте диэлектрический комбинезон
Семен оглядывается по сторонам. Справа от него, паря в воздухе, откуда-то с потолка спускается серебристый комбинезон, похожий на гидрокостюм. Семен касается его рукой. На ощупь тот невероятно мягкий, будто отлит из пластичного, но прочного силикона. Отыскав проем на спине, Семен привычно надевает комбинезон на обнаженное тело, словно обыкновенный гидрик. Тот, легко скользя, садится как влитой, повторяя все изгибы и плотно облегая рельефы мускулатуры. Семен оглядывает свое тело, словно покрывшееся новой кожей, переливающейся серебристым блеском.
Над головой снова оживает динамик: «Пожалуйста, не задерживайте портал».
Семен и сам не намерен мешкать, он полон решимости двигаться вперед.
– И вам хорошего дня.
Он делает шаг навстречу бесшумно открывшейся перед ним двери, но от неожиданности замирает на месте. По ту сторону открытого портала перед ним стоит мрачный старик. Старик этот совсем не похож на того рассеянного и благодушного старичка-профессора, что отправлял Семена сюда. Его прямые и длинные седые волосы заправлены за уши, а отросшая белая щетина скрывает почти всю нижнюю часть морщинистого лица. Проницательный взгляд серых глаз, будто сканером, пронизывает из-под нахмуренных косматых бровей. Несмотря на почтенный возраст, старик не выглядит дряхлым или немощным. Наоборот, у него крепкая, сухощавая фигура аскета, что подчеркивает такой же точно серебристый комбинезон, как и у Семена.
Поборов минутное волнение, Семен шутливо обращается к нему:
– А вы не подскажете, как пройти в библиотеку?
Старик пропускает мимо ушей его шутку и коротко говорит:
– Ступай за мной.
– Надо же, тут все такие вежливые, – замечает Семен.
Он вынужден ускорить шаг, чтобы поспевать за быстро удаляющимся стариком. Не выпуская из поля зрения спину своего провожатого, он попутно отмечает, что они идут по широкому, цилиндрическому коридору. То тут, то там коридор пересекают точно такие же коридоры-ответвления, ведущие неизвестно куда. Все его полупрозрачные поверхности испещрены комбинациями цифр – нолями и единицами, буквально вереницами нолей и единиц, чередующихся по непонятному принципу.
Конец ознакомительного фрагмента.