Ищущий битву
Шрифт:
– Значит, Лоншан…
– Да. Именно он. Свита канцлера Англии – сейчас наиболее надежное прикрытие, которое я могу для вас найти. Не думаю, чтобы из-за вас принц Оттон захотел портить отношения с Британией.
– Быть может, все обернется, как вы предполагаете. – Маркиза, не забывая держать меня в напряжении кокетливыми уловками своих ослепительных глаз, тем не менее мыслила очень трезво. – Ну а если Лейтонбургу все же удастся захватить меня?
– Ну, в этом случае я обещаю ему гораздо больше неприятностей, чем его ожидает в ближайшее время. Но если вдруг… Говорите! Говорите много и быстро. Топите все в словах. Вспомните все предзнаменования, о которых когда-либо слышали, сочините десяток новых. Расскажите
– Думаю, да, – задумчиво произнесла маркиза. – Хорошо, что я должна делать в Трифеле?
– Принцесса Матильда уверена, что ее муж помогает Ричарду. Ричард уверен, что он среди друзей, где ему ничто не грозит. Рассеять эту уверенность, склонить ее высочество на нашу сторону – вот ваша задача.
– Думаю, это будет непросто.
– Несомненно. Но представляете, какая глупая получится ерунда, если после всех наших хитроумных действий король Ричард откажется бежать?
– Друзья мои, – прогремел невдалеке голос нашего гостеприимного хозяина, – Что же вы стоите? Обед уже на столе!
– Хорошо. Я согласна, – чуть подумав, сказала она тем самым безразлично-спокойным голосом, которым рассказывала нам об убитом волке.
Я не стану повторяться, воздавая хвалы хлебосольству нашего хозяина. Одного взгляда на стол хватало, чтобы подивиться неизбывной мощи желудков собравшегося в этих стенах высокого общества. Стремясь блеснуть перед гостьей, барон изрядно превзошел самого себя – к тайному моему ужасу. Как бы то ни было, мы отдали должное трапезе, памятуя священное правило: «Война войной, а обед – согласно распорядку».
И вот, когда я с присущим мне во время еды неторопливым тщанием обрабатывал утиную ножку, в мозгах, как обычно, что-то зажужжало и пошла связь.
– Привет, Капитан! О, вы там обедаете? Приятного аппетита!
– Спасибо. Тебе того же.
– Мы уже отобедали. Но это не важно. Тут у меня занятная беседа наклевывается. Послушай. Может, это пригодится.
Я настроился на прием. Лис гарцевал на своей лошади рядом с возком Лоншана, который, пользуясь хорошей погодой, отдернул занавеску и, судя по всему, пытался развлечь себя беседой. Глядя на лицо канцлера, не надо было быть физиономистом, чтобы определить, какое тяжелое и хмурое настроение царило в душе его преподобия. Казалось, что даже щеки и нос Бертрана Лоншана обвисли под этой тяжестью.
– Ну а потом? – заинтересованно спросил он у моего напарника.
– Потом? Потом я сражался под знаменами Эстольда Ингварссена. Мы воевали против скоттов. Уж и не помню, в чем там было дело, по-моему, какая-то кровная месть. Во всяком случае, Эстольд рычал и бил себя в грудь, обещая украсить форштевень [21] своего корабля головой одного из местных вождей. Звали его, кажется. Шнек из рода Хеттенов.
– И что же?
– Шнек ждал нападения, – продолжал бессовестно травить мой напарник. – Да было бы странно, если бы не ждал. Эстольд кричал об этом на каждом углу, а он, видит Бог, пустых обещаний не давал. И вот в один хмурый осенний день, когда небо было серо, как волчье брюхо, а унылый моросящий дождь много дней трепал наши души, корабль Эстольда причалил к берегу. Конечно же, наблюдатели Шнека опрометью побежали докладывать своему вождю, что в его землях высаживается большой отряд вестфольдингов.
21
Форштевень – носовая оконечность корабля.
Отряд
Лоншан криво усмехнулся солдафонской шутке.
– Так вот, – вел интригу Лис. – Шнек примчался на берег вместе со всем своим воинством. И что же? Там, где он рассчитывал найти своих смертельных врагов, высился столб, вкопанный в землю, на котором красовалась голова этого самого Шнека, вырезанная из дуба и увенчанная парой великолепных оленьих рогов. А вокруг столба, – Рейнар замялся, – вокруг столба, как бы это сказать, было то, что получилось у воинов после сытного обеда.
Помедлив секунду, канцлер расхохотался. Ему явно пришлась по вкусу грубая шутка вестфольдингов.
– Шнек метался по берегу как ужаленный. Он брызгал слюной и расточал проклятия своим врагам. Но их уже и след простыл. Сделав свое дело, воины погрузились на корабль и ушли подальше от берега. Да, ваше преподобие, просто ушли. Но не все. Сам Эстольд и еще четверо воинов, среди которых был и я, сделав большущий крюк по прибрежной воде, чтобы не оставлять следов, высадились в отдалении от показного спектакля и волчьим шагом, через лес, без дороги, направились к крепости Шнека.
– Волчьим шагом? Это что такое?
– Да, господин аббат. У вестфольдингов есть такой шаг. Что-то среднее между быстрой ходьбой и медленным бегом. Этот шаг позволяет идти им долго и быстро со всем своим снаряжением и при этом почти не уставать.
– Занятно! Хотелось бы посмотреть.
– Как-нибудь я покажу его вам. А сейчас, если вам угодно, я продолжу свой рассказ.
– Да-да. Конечно. Продолжай.
– Так вот. Эстольд и мы добрались до крепости уже вечером. Оценили обстановку. Проверили, надежна ли ночная стража, и, оставив одного человека в карауле, легли отдыхать. Эстольд так ловко выбрал укрытие, что даже с трех шагов невозможно было нас заметить. Как он любил повторять, осторожность и отвага – две руки воина.
– Что же было дальше, Рейнар? – нетерпеливо спросил Лоншан, которого, видимо, нимало не занимало повествование о тонкостях караульной службы.
– Да, простите, ваше преподобие! Шнек вернулся под утро несолоно хлебавши, и настроение у него, да и у последнего из его воинов было, прямо сказать, прескверное.
Дождавшись, когда ночная стража отправится спать, Эстольд разбил нас на две группы по одному лучнику и одному меченосцу и поставил с разных сторон крепости, велев действовать по сигналу. Потом, насвистывая какую-то веселую песенку, он прошел в крепость. Полусонная охрана, занятая своими делами, даже не взглянула на одинокого прохожего в одежде из медвежьей шкуры и с мечом на поясе.
Никто из стражи и подумать не мог, что кровный враг их вождя решится прийти сюда в одиночку, без всякой охраны и ни от кого не таясь.
Эстольд, никем не остановленный, прошел к шатру, где жил Шнек со своей женой, и, взревев: «Один!», в одно движение зарубил обоих телохранителей вождя. Один из них, кстати, оказался предводителем местных оборотней, они потом приезжали на Оркнеи, пытались отомстить. Насилу их оттуда выгнали.
Так вот. Кричит Эстольд: «Один!» Он, знаете ли, ваше преподобие, был завзятый язычник, хотя и хороший человек, и давай крушить мечом направо и налево. А мы по этой команде начали другие шатры огненными стрелами посыпать. Что тут началось! Крики, паника, давка. Все носятся, с ног друг друга сбивают. Кто с чем. Кто едва одетый, но с мечом, кто в доспехе, но без оружия.