Ищущий во мраке
Шрифт:
Даже мы с Рутой были вынуждены отведать собачатину пару раз, когда зарплату задерживали.
И вот, в один прекрасный день, оставшиеся в городе учёные выступили с заявлением: был найден способ борьбы с серой гнилью!
Правда, вместо вакцины или какого-нибудь средства защиты от попадания заразы внутрь, нам представили какого-то мужика.
Он был одет в кожаный плащ и широкополую шляпу. Его глаза были неестественно серыми, а взгляд и вовсе звериный, хищный.
– Перед вами стоит первый из мракоборцев! Отважный капитан Генрих Руффор согласился на экспериментальную операцию и теперь обладает абсолютным
«Сотня клети!» – разошлось по толпе. Действительно, таких жалований удостаивались лишь офицеры армии и флота. Для простого гражданина это была отличная возможность уже с первой получки поставить на ноги целую семью.
– Риск слишком велик, – произнесла Рута. – Даже не думай, Эдгар.
– Я и не собирался. Сомневаюсь, что мракоборец может иметь детей после такой операции. Да и риск тебя заразить остаётся.
Покинув площадь. Мы вновь отправились по делам.
Прошло ещё несколько месяцев. Мракоборцев набрался целый орден из пары сотен мужчин, любовь и уважение к которым начала прививать людям церковь Великого Светила. Прокажённые резко переименовались в еретиков, что, учитывая их поведение на финальной стадии, казалось уместно.
«Главное, чтобы это не вылилось в очередную охоту на ведьм!» – думал я, глядя на происходящее.
В мракоборцы активно вступали кадровые офицеры и рядовые. В конце концов, их орден вытеснил армию конквестов и, в союзе с церковью, начал править тем кусочком Бритонии, что ещё удавалось спасать от набегов еретиков.
Мракоборцы регулярно совершали атаки на хаотично расположенные логова прокажённых, сокращая их поголовье, а также убивая всех, кого спасти было уже невозможно. Как бы то ни было жестоко, но они призывали каждого, кто встретит человека с симптомами болезни – убить его. Даже, если то была его собственная мать или ребёнок.
Общество получило заряд воодушевления. Казалось, если мракоборцы уничтожат всех прокажённых, то болезнь перестанет буйствовать и жизнь вернётся в прежнее русло. Люди заново начнут убивать людей из других стран, а не соседей.
Но, как оказалось, даже мракоборцы бывали уязвимы. Конечно, вылазки не обходились без потерь. Обычно, это была парочка новобранцев, в худшем случае – десяток.
Никто даже не подозревал, что каждый из них – бомба с очень длинным фитилём. В конце концов, болезнь в телах мракоборцев спала, но, в некоторых случаях, могла и проснуться. И тогда ничего уже нельзя было поделать.
К сожалению, люди узнали об этом слишком поздно.
В один из дней, мы, как обычно, прогуливались по рынку. Возле одного из прилавков с домашним мёдом стояла парочка мракоборцев. Мне изначально показалось странным, что один из них как-то странно подёргивается и насвистывает что-то себе на уме. Иногда он резко смеялся, обращая на себя внимание сослуживца.
Пока Рута набирала в корзину овощи, я стоял и присматривал за ним. Вдруг, мракоборец
Прошла всего секунда прежде, чем он выхватил револьвер и выстрелил в голову проходящему мимо мужчине.
– Хэрри, что ты творишь?! – воскликнул второй.
Я тут же взял Руту за плечи и отбежал с ней в сторону, спрятавшись за корзиной со свежей рыбой.
Поехавший мракоборец разрядил весь барабан по убегающим людям, после чего схватил с прилавка мясника нож и вонзил его в голову несчастной старушке, споткнувшейся прямо перед ним.
– О, нет! – выкрикнула Рута, увидев одинокого плачущего ребёнка, к которому медленно направлялся Хэрри.
Ни сказав мне ни слова, она выбежала из-за укрытия и, толкнув спятившего мужчину, обняла дитя.
«Милая моя Рута, ты так любила детей и так хотела иметь своих, что просто не могла оставить всё, как есть. Ты поступила, как должна была. Жаль, что я не среагировал вовремя…»
Мракоборец замахнулся тесаком, но тут раздался выстрел. Мужчина застыл с безумной ухмылкой на лице, а затем рухнул, убитый товарищем в спину.
Я тут же подбежал к Руте, переживая, что пуля, прошедшая тело мракоборца, задела и её. Но всё обошлось, как я думал в тот момент.
На лице любимой была лишь кровь убитого. Вытерев её рукавом, она спросила у ребёнка, где его родители. Оказалось, что застреленный мужчина приходился мальчику отцом.
Отдав его в руки второго мракоборца, мы поспешили домой, чтобы поскорее забыть о произошедшем.
Вечером я ушёл в патруль, а вернувшись обнаружил, что Рута не смыкала глаз со вчера. Я состряпал успокаивающий отвар и это, казалось, помогло.
Однако очень скоро Рута начала худеть. Температура поднялась, и я был вынужден оставаться дома по ночам, в ущерб зарплате. Казалось, это просто простуда. В худшем случае, воспаление лёгких. Дочь комиссара Норвилла находилась и в более ужасном состоянии, но её я выходил.
– И тебя выхожу, – сказал я Руте, целуя её в лоб.
– Останься сегодня… – она взяла меня за руку.
– Прости, милая, я не был на дежурстве неделю. Меня уволят, если пропущу ещё хотя бы день. Завтра куплю тебе что-нибудь сладкое для настроения.
– Ладно, иди, – вынуждена была согласиться Рута.
Но очень скоро отвары перестали помогать, а лекарства и вовсе не работали на прогресс лечения. Её то бросало в жар, то в холод. Кожа стала неестественно бледной, и это нельзя было объяснить недостатком солнечного света, ведь прошло чуть больше недели с момента, как Рута выходила на улицу. Да и окна были всё время открыты. Я также регулярно проветривал комнату, надеясь на то, что свежий воздух поможет любимой.
В одну из ночей я патрулировал улицу в паре с другим мужчиной. Слово за слово, мы стали обсуждать новости, и один из его рассказов поверг меня в хтонический ужас.
– Помнишь, как на рынке один из мракоборцев бойню устроил? А, ну да, ты же тогда был там. Так вот, недавно слух проскочил, весьма настораживающий. Оказывается, защитники наши не такие уж и не уязвимые к проказе лютой. Если с башкой не всё в порядке, то она может развиться, и крайне быстро. Пара дней всего, и мракоборец ничем не отличается от тех, кого только, что убивал.